Грязный свет. Браво Его Величества

Он не решился до неё дотронуться. После наступления смерти он терял к ним интерес, в нем зарождалась какая-то странная брезгливость, ему казалось, что тело без души - просто грязный кусок мяса, годный только на корм бездомным собакам. Медан встал, обошел комнату по кругу, пытаясь найти хоть какое-то объяснение внезапному исчезновению Принцессы Арно, но так и не смог обнаружить ничего сколько-нибудь подозрительного. Все было ровным счетом, как обычно - заигралась, забыла о верном советнике, или просто разозлилась, а потом сбежала от переизбытка эмоций. Он устало взглянул на открытый балкон, потер лоб, соображая, что делать с телом, махнул рукой на колышущиеся занавески и прошептал: "К утру вернется".

Поразмыслив еще пару минут, Медан все же решил позвать стражу и служанок, чтобы прибраться в спальне. Он понимал, что ей вряд ли понравится тот факт, что в комнату кто-то вошел без её разрешения, но в то же время ей будет весьма неприятно вернуться в забрызганную кровью постель или поскользнуться на луже вязкой жидкости. Рискуя навлечь на себя гнев Её Высочества, Медан запустил в комнату прислугу и быстро раздал указания.

– Илотку в сточную канаву.
– Советник строго взглянул на ухмыльнувшихся в ответ стражников.

– Прибрать все к приходу Её Высочества.
– Две служанки, смиренно опустившие глаза в пол, слегка кивнули и посеменили по направлению к заляпанной кровью постели. Медан оглянулся вокруг, сдернул с кровати покрывало, и бросил его стражникам с просьбой завернуть тело. И тут его взгляд упал на подушку, которая по какому-то странному стечению обстоятельств оказалась без наволочки. Однако необъяснимое подозрение даже не успело зародиться в голове советника, поскольку стражники очень быстро справились с поставленной задачей и уже выносили завернутое в покрывало тело из комнаты. Медан направился следом за ними, чтобы проконтролировать работу, а заодно спросить у прислуги, не видел ли кто-нибудь Её Высочество.

Следы беглянки отыскались очень быстро - вся конюшня стояла на ушах из-за внезапного визита Принцессы Арно. Дело в том, что лошади были её страстью, она покупала за баснословные деньги самых дорогих жеребцов и кобыл самых изысканных пород. Коллекционировала, устраивала скачки, разводила, скрещивала, добиваясь выведения новой идеальной породы, но никогда и никто не видел, чтобы она сама оседлала лошадь. Даже свою любимицу - Марион - вороную редкой красоты, она самостоятельно держала под уздцы лишь два раза, предоставляя право её объездки своему советнику Медану. Но сегодня ночью Принцесса Арно собственной персоной явилась на конюшню и попросила лошадь, после чего на глазах изумленной публики нелепо обвила вокруг ног подол платья и вскарабкалась в седло, пустив кобылу с места в галоп. Медан ошарашено слушал занимательные рассказы прислуги и не мог даже представить себе, как его хрупкая фея седлает рослую лошадку в шестнадцать ладоней в холке, так еще и галопирует на ней. Он потер виски, потому как от обилия несуразностей за эту ночь у него начинала болеть голова, а это означало, что скоро ему понадобится привычный выход эмоций. Опускаться до споров с челядью он считал выше своего достоинства, поэтому поспешил вернуться в королевскую спальню, чтобы еще раз проверить комнату на наличие чего-либо подозрительного, кроме подушки без наволочки. Такое поведение Её Высочества вызывало в нем нешуточное беспокойство.

Комната была вымыта и убрана в рекордно короткие сроки. От лужи крови на полу не осталось и следа, кровать была застелена новым бельем и белоснежным шелковым покрывалом, балдахин колыхался под потолком, а на столе стояли свежие фрукты и вино. Медан подошел к софе, налил себе бокал красной тягучей жидкости, поудобнее устроился на диванчике и надолго задумался.

Глава 18.

– Нам нужно привести её в чувство! Иначе, как мы узнаем подробности?! Я не могу отправить отряд, если не буду точно знать, что и как произошло!
– Натиск Гирата сдерживали Джог и Аратим. Они вот уже пару часов безрезультатно пытались объяснить бывшему советнику, что ведьме нужен хотя бы еще один час для восстановления сил, и приводить её в сознание сию же минуту было бы весьма неразумно, учитывая её плачевное состояние.

– Просто скажите людям, чтобы начинали готовиться. А когда мы точно выясним подробности, отдадите распоряжение выступать.
– Аратим сдерживался, как мог, и уже подумывал о введении должности советника при дворе Славца, на которую он после этого задания подходил, как никто другой.

– Что я им скажу?! К чему готовиться?! Это всего лишь изуродованная девчонка, которая в состоянии обморока выдавила из себя "да"!
– в душе Гирата бушевала неуемная буря эмоций. С одной стороны его цель была так близка, он был в одном шаге от осуществления задуманного, наконец-то он мог влиять на жизнь людей Беростана, освободить их от постоянного страха. С другой - он стремился скорее попасть в Асах, чтобы вывести оттуда дорогого сына до того, как народ самостоятельно приговорит его к смерти и совершит казнь. А его совесть неустанно твердила, что нельзя поддаваться чувствам и поступать настолько несправедливо с несчастной девушкой, которая практически претворила его мечту в жизнь. Он обязан был быть благодарным, но не мог держать себя в руках. Он рвался в бой, боялся упустить благоприятный момент, стремился как можно скорее ворваться в Асах и подвесить на главной площади труп белобрысой твари.

– Эта изуродованная девчонка выживала двенадцать дней...
– с нажимом произнес Аратим, чувствуя, что его терпению приходит конец, - двенадцать дней без еды и воды, травилась ядом, чтобы ты, старый маразматик, утолил свое самолюбие. Она заслуживает того, чтобы отдохнуть еще один гребаный час.

Даже Джогу становилось не по себе, когда коллега переходил на этот угрожающе-уничижающий тон. Что говорить о бедном советнике, который сжался под пристальным взглядом специального поверенного и благоразумно отступил. Аратим глубоко вздохнул, приводя мысли в порядок, оглянулся на браво и только сейчас заметил, что Цеса лежит с открытыми глазами. В пару шагов он преодолел расстояние до кровати, нагнулся к ведьме и, чтобы хоть как-то скрыть свое волнение, снял с её лба влажную салфетку, успевшую впитать себя жар и лихорадочные капли пота. Цеса приоткрыла рот, стараясь хотя бы в двух словах предупредить мужчин о том, что случилось в Асахе, но не смогла произнести ни звука. Горло отекло и болело, а легкие горели огнем. Аратим, уловивший её состояние, налил в стакан горячий чай, распространивший по комнате терпкий пряный аромат, и аккуратно споил ведьме несколько чайных ложек напитка.

– Не напрягай связки. Ты очень сильно простужена.
– К Аратиму в считанные секунды вернулся привычный деловой тон. Цеса судорожно искала способ, с помощью которого можно предупредить заговорщиков о своей выходке с преображением, потому как это могло очень сильно облегчить им задачу. В тот момент, когда специальный поверенный отвернулся, чтобы поставить стакан обратно на столик, Цеса пересилила себя, с трудом подняла руку, лежавшую на животе, и медленно поднесла её ко лбу. Когда Аратим повернулся обратно, ведьма уже пристально смотрела на него, указывая на свою голову, с призывом снять блок и послушать её. Специальный поверенный испуганно смотрел на девушку, его собственные мысли метались между жгучим любопытством и страхом за сохранность ценных сведений. Наблюдая его сомнения, Цеса устало опустила руку на подушку и состроила взгляд а-ля "ну, что ты ломаешься, я же профессионал". Молодой человек нервно оглянулся на Джога, который удосужился лишь пожать плечами в ответ. Позади браво перешагивал с ноги на ногу Гират, явно не довольный этим промедлением. Уж он-то точно не стал бы раздумывать над такими пустяками и давно выудил бы из девчонки всю интересующую его информацию.

Аратим приблизился к ведьме, сжал её руку и проговорил:

– Если что-то из того, что ты узнаешь, выплывет наружу, я думать не буду.
– Цеса взглянула на него, как на умалишенного, пытаясь донести до поверенного тот незначительный факт, что она себе не враг.

Аратим прикрыл глаза, размял шею, заглянул в уставшие зеленые глаза ведьмы и снял блок. Цеса, как могла, старалась сдержать поток информации и не сливать на специального поверенного все и сразу, дабы не травмировать его неокрепшую психику, но сила восстановившегося Таланта была выше физических возможностей израненного тела. Фильтр также не сработал, и Аратим увидел то, что ведьме хотелось бы скрыть от посторонних глаз: капли крови, стекающие с ножа, зверская игрушка, извлеченная из тела, страх и боль, крики, раздирающие горло и не находящие выхода. И вот, наконец, самое главное - нож в горле и трансформация. Глаза Аратима медленно расширялись, разрозненные мысли, звучавшие в ответ на очередную картинку, колебались от ярости и ненависти до сожаления и чувства вины. А когда он увидел глазами Цесы её собственное мертвое тело и отражение Принцессы Арно в зеркале, лицо его озарила недобрая ухмылка. Поняв, что конкретно провернула ведьма в спальне Её Высочества, Аратим мгновенно нарисовал план действий для отряда Гирата, который должен был донести до народа Асаха, что самозванка мертва. Цеса в этот момент уже медленно отключалась не в силах больше держать связь с поверенным, сознание затуманивалось и выбрасывало в информационный поток отдельные картины бешеного галопа, ночного купания в ледяной воде, окровавленной наволочки и фонаря над воротами Силая. Уловив последние несвязные мысли ведьмы, Аратим нагнулся к ней еще ближе и прошипел прямо в ухо:

– Отмокать в ледяной воде. Умна! Поправишься - убью.
– Цеса легонько улыбнулась, проваливаясь в очередной горячий сон без сновидений, в котором ей предстояло метаться до следующего нечаянного пробуждения.

Специальный поверенный резко поднялся, повернулся к терпеливо ожидавшим его собеседникам и подозвал к себе Гирата. Джог также не остался в стороне и приблизился к специальному поверенному, стремясь удовлетворить свое любопытство. Аратим в трех словах расписал сообразительность Цесы, намекнув советнику на то, что его людям легче всего будет найти тело Арно в сточной канаве или мусорной яме, то есть там, куда она чаще всего выкидывает замученных илоток. Просветлевший Гират дернулся было отдавать распоряжение о выступлении, но вынужден был помедлить еще несколько минут, чтобы предупредить Лиадэ и ребенка о возможной опасности. Аратим же тщательно скрывал свое нетерпение, поскольку ему также нужно было отлучиться по очень важному, а теперь уже и неотложному делу. Как только маленькая ручонка наследного принца прикрыла дверь за советником, Аратим подмигнул Джогу и выскользнул в другую дверь, ведшую из кухни на задний двор, где он ловко перескочил через забор и скрылся в соседних палисадниках.

Он передвигался быстро, давно изученной дорогой, которая вела к маленькому дому, построенному супружеской парой из Асаха несколько месяцев назад на другом конце поселения. По крайней мере, официальная версия была именно такова, и пока что никто не посмел её оспорить. Эти двое слишком органично вписались в размеренный быт Силая, и мало кто заподозрил их иноземное происхождение, о котором Аратим знал доподлинно. С легкой руки Руты в Славце были найдены двое уроженцев Беростана, которые уже несколько десятков лет успешно сосуществовали с жителями Ландоса. Завербовать и первого и второго оказалось делом нескольких часов, поскольку ушлых представителей их нации всегда пугал шантаж, даже за самые малые провинности. А слышать завуалированные угрозы от человека, обладающего Талантом, и вовсе не хотелось никому. Легенда родилась сама собой, когда эти двое начали рассказывать истории своих печальных взаимоотношений с противоположным полом, что и побудило их покинуть родную страну и поискать убежище в более свободном обществе. Их быстро окрестили мужем и женой и отправили строить быт и счастье в родном краю взамен пообещав протекцию и всяческую поддержку, а также неразглашение некоторых не особо приятных фактов из их жизни.

Масун, так звали молодого человека, очень легко втерся в доверие к организатору сопротивления Гирату и стал его помощником. Незадачливый шпион всячески уклонялся от необходимости совершать вылазки во дворец Принцессы Арно, каждый раз находя оправдание своему страху. Но он проявил себя прекрасным организатором и стратегом, разрабатывая план действий и отступления вместе с советником, а параллельно добывая и сливая на сторону ценные сведения. Его, так называемая жена Найдэ, в принципе, занималась тем же самым, чем зарабатывала на жизнь в Славце - шила платья. С одной лишь разницей - здесь это были повседневные наряды, а не сценические, в которых потом удобно выступать по ночам перед щедрой заросшей щетиной публикой и получать за это деньги, иногда обманным путем. Их нехитрое любовное гнездышко было завалено тканями и планами дворца Асаха, а сами они продолжали смотреть друг на друга косо, еженощно запираясь каждый в своей комнате и стараясь как можно реже встречаться взглядами. Передавать сведения специальному поверенному они также предпочитали поодиночке, чередуя свои визиты на нейтральной территории и письменные послания.