Гувернёр

Скорпиус еще раз «поблагодарил» Луи за умение хранить секреты и начал свой совершенно лживый и потому звучавший правдиво рассказ.

– Мне интересен один артефакт, – начал Скорпиус, подбирая нужные слова.

– Этот? – спросил Альбус, и достав из кармана джинс небольшой рисунок философского камня. – Нашел в гостиной, в груде книг, как только приехал в квартиру.

– Да, – прикусив губу от предчувствия близкого провала, согласился Скорпиус. – Рубин гоблинской работы. Не знаю, что он может, но, насколько я понял, многие маги готовы отдать за него мешки галлеонов.

На худом лице Ала отразился луч ехидной усмешки. Сделав глоток из своего бессменного термоса, Альбус скрыл улыбку, но горящий огонек в глазах моментально его выдал.

– Рубин гоблинской работы? – улыбнулся Альбус. – Ну хоть мне-то не ври, друг. Как ты думаешь, сколько литературы я перечитал, прежде чем вернуть тебя к жизни?

– Я думал, тебе хватило лишь статейки в интернете.

– Так и есть. Но я читал про философский камень и прекрасно помню, как он выглядит. Итак, какие планы?

Скорпиус сжал руку в кулак под столом. Но было еще не все потеряно.

– Найду камень, – просто ответил Скорпиус. – И продам. Ничего сверхъестественного.

– Продашь бесценный артефакт? – удивился Альбус. – Зачем? Ты можешь позволить себе все.

– Это ты в своих мемуарах вычитал? – как бы невзначай поинтересовался Скорпиус.

Альбус замер. Его глаза опять забегали из стороны в сторону, а на виске нервно забилась жилка.

– Ты…читал? – только и сказал он, чувствуя, как сердце замерло.

Но к его удивлению, Скорпиус звонко рассмеялся.

– Да, признаюсь, читал. Неплохое чтиво, хотя, ты не Конан-Дойл, слог у тебя уж больно не литературный, и концовка не раскрыта, оставляет читателя в ожидании продолжения…

– Все, что я писал, это….

– …чистая правда, – спокойно сказал Скорпиус. – Да, я богатенький дурачок, которому ты оказываешь услугу своей дружбой. Мне было бы понятнее, если б ты написал или сказал мне, чего хочешь: в министерство тебя устроить или еще что-то?

Альбус не ответил, но добродушный взгляд Скорпиуса дал понять, что и не нужно.

Видимо малфоевский наследник настолько глуп и ленив, что не может даже помнить все пакости, причиненные ему.

– Не волнуйся, – успокоил его Скорпиус. – Я рад, что ты вернулся, и я клянусь, что не расскажу ничего твоему отцу. Но сейчас уже поздно, у нас будет время наговориться. Я вообще пришел сюда, чтоб быстренько забрать свои записи, меня ждут в Хогвартсе.

И быстро забрав из гостиной нужную папку, Скорпиус достал волшебную палочку, готовясь трансгрессировать в Хогсмид.

– Кстати, ты помнишь, что у нас в эту пятницу? – спросил Скорпиус.

Но увидев явное замешательство на лице Ала, добавил:

– Господи, когда же ты в последний раз смотрел на календарь? Подсказка: в пятницу мой любимый праздник.

– Черт, Хэллоуин! – воскликнул Альбус. – Уже думаешь, как отметить?

– В мэноре, как всегда. Ты приглашен, – подмигнул Скорпиус. – Не бойся, будет маскарад, я тебя спрячу. Не отметить возвращение друга…ну это не по-людски!

– Договорились, – хохотнул Альбус.

Скорпиус трансгрессировал, подарив на прощание хитрую улыбку, оставив Альбуса со смутным чувством вины и легким ощущением леденящего ужаса.

* *

Пятница. 19.30.

Видимо, Хэллоуин был любимым праздником не только Скорпиуса, но и его отца. Роскошный Малфой-мэнор, был преображен во всех мрачных традициях: вдоль подъездной дороги были расставлены огромные тыквы с вырезанными на них жутковатыми улыбками, сад был украшен светящимися черепами (судя по всему, настоящими), вода в фонтане была выкрашена в алый цвет, подобно крови. Частенько можно было увидеть летучих мышей, которые очень пугали дам, одетых в богатые вечерние платья, а несколько живых скелетов, открывающих перед гостями двери, напугали даже Альбуса.

– Спокойно, – усмехнулся Скорпиус, одетый в черный костюм и простую черную маску, без страз и перьев, как у многих колдунов. – Проходим, пока тебя не заарканила какая-нибудь барышня.

Внутри Малфой-мэнор выглядел еще грандиознее, чем снаружи. Тускло освещенный зал с парящими у потолка свечами уже был наполнен веселящимися гостями, принимающих бокалы с вином у красавиц-вейл, одетых в костюмы мумий (тонкие бинты, впрочем, скрывали лишь интимные места). Посреди зала на небольшом подиуме выступала темнокожая танцовщица с питоном, вокруг которой застыли многие мужчины, скорей всего, посетившие маскарад без жен. Иногда в зале появлялись и самые настоящие приведения: призрак молодого мужчины очень напугал толпу, отсалютовав своей оторванной левой рукой.

Скорпиус взял у полуголой вейлы пару бокалов вина и, что-то шепнув ей на ухо, скорей всего, какие-нибудь кокетливые глупости, впихнул один Альбусу, разглядывающему танцовщицу, и ехидно улыбнулся.

– Сразу видно, что я вырос, – сказал Скорпиус. – Когда я был еще мелким, ни танцовщицы, ни вейл здесь не было.

В толпе Ал заметил и хозяина вечера – Драко Малфоя и тут же почувствовал, как внутри все похолодело. Не понимая, как Скорпиус смог простить того, кто, по сути, и лишил его жизни, Альбус в очередной раз поправил маску и отправился на второй этаж вместе со Скорпиусом.

– Ну как праздник? – спросил Скорпиус, достав из бара бутылку виски.

– Бесподобно, – признался Альбус. – В духе Малфоев.

– Да, раздетые вейлы вполне в моем духе, – хихикнул Скорпиус, поплотнее закрыв дверь комнаты, в которой они спрятались от гостей. – За твое возвращение!

Таким был первый тост, впервые они не искали повода, чтоб выпить. Видимо, выросли.

– Ну, признавайся, ты еще не женился? – вполне серьезно спросил Альбус, опустив стакан на столик.

– Бог с тобой! – воскликнул Скорпиус. – Друг, я женат. Хоть мои родители и не благословили наш союз, как видишь, обручальное кольцо я не снимаю.

– Прости, что напоминаю, но ты вдовец. Нужно жить дальше.

– Не вижу смысла. Кольцо мне не мешает, – пожал плечами Скорпиус. – Не для того я его надевал, чтоб потом снимать, хотя меня и не понимают.

– Достойно уважения, – заметил Альбус, принимая от Скорпиуса наполненный стакан. – Признаюсь, я не верил в вашу с Доминик любовь…

– Я знаю, – напомнил Скорпиус – «…у меня два варианта развития событий: или Доминик выжила из ума, или хочет получить богатого жениха с раздутым самомнением…». Мемуары Альбуса Северуса Поттера, страница восемьдесят два, шестой абзац.