Хаджи

– Четыре утра.

– О Боже! Принц. Нет! Больше не нюхать. У меня голова раскалывается.

– Вырви еще раз, - скомандовала Урсула, приказав знаком паре слуг принести хо-лодной воды и губки, чтобы его умыть. Пока им занимались, Урсула уменьшила звук и перевела освещение в приятные пастельные тона. Участники вечеринки уже в изнеможе-нии спали, сплетясь по двое, по трое или по четыре, либо выползали, чтобы привести себя в порядок.

Его поставили прямо, но он снова опрокинулся и лежал тихо. Урсула перешагнула через его выпяченную спину.

– Хорошая была вечеринка, - сказал он.

– Да, Фавзи, вечеринка чудесная.
– Она погладила его кончиками своих тщательно заостренных и крашенных коготков.

– Чудесная вечеринка.

– Позови врача. Я болен. Мне нужен укол.

– Он уже на пути из главного здания.

* * *

За час эфенди достаточно протрезвел, чтобы позвонить принцу Али Рахману. Голос на другом конце телефонной линии разразился длинной цепью саудовских ругательств, обычных для разгневанного Али Рахмана и занявших значительное время. Кабир терпе-ливо пережидал монарший гнев, успокоительно повторяя "Да, мой принц" и "Нет, мой принц".

– Ты видел утренние газеты?
– спросил Рахман.

– Нет, мой принц. Обычно я не вылезаю из постели читать газеты в пять утра.

Принц проорал ему рассказ с первой страницы о делегации из трех человек, бежен-цев Западного Берега, прибывших в Цюрих и потребовавших мандаты арбитражной кон-ференции. На пресс-конференции они заявили, что король Абдалла удерживает в тюрьме в Аммане в качестве заложников пятьдесят двоих ребят из числа беженцев.

– Кто эти самозванцы, ваша светлость? Как их зовут?

– Это бедуин, некий шейх Ахмед Таджи. Чарльз Маан, неверный, о котором мы уже слышали, и хаджи Ибрагим аль-Сукори аль-Ваххаби.

– Я их знаю, - ответил Кабир.

– Я желаю, чтобы их убили!
– заорал принц.

– Нет, в Швейцарии нам от этого не будет ничего хорошего. Послушайте, дайте мне часок, и я буду у вас на вилле.

Принц Али Рахман был в утреннем шелковом халате. Его длинное худое лицо носи-ло несмываемую печать - клюв семьи Сауди, как у пустынного ястреба, каковым он и был. Находясь на дальнем конце очереди престолонаследия, принц Рахман все же оказался в верхнем круге власти, в королевском дворе, где были сотни князей и князьков.

Али Рахман был старой благородной породы. Он скакал рядом со своим дедом, ве-ликим Ибн Саудом, отправившимся на войну на рубеже столетий ради контроля над Ара-вийским полуостровом. Ибн Сауд избавил его от турок, пережил британский протекторат и изгнал из Хеджаза своих главных соперников - Хашимитов. Ибн Сауд объявил о созда-нии государства, которое он без лишней скромности назвал по имени своей семьи. В на-чале 1930-х он затеял разведку на нефть американцами - шаг, который ныне стал прино-сить миллиарды долларов, хлынувших в пустую казну.

Али Рахману были поручены новые инвестиции. Не будучи искушен в международ-ных финансах, он обладал врожденной практичностью.

Фавзи Кабир давно уже завел в Швейцарии операционную базу, а во время войны проявил большое искусство в тонком деле торговли оружием и отмывании и прятании де-нег. Когда один из царственных князей за игорным столом в Монте-Карло спустил за два-дцать часов почти полмиллиона долларов в долговые расписки и не смог покрыть недос-тачу, он стал кандидатом на тюрьму. Фавзи Кабир по-умному вытащил из беды проиграв-шегося принца - шаг, не оставшийся незамеченным Рахманом.

Кабир мог предложить целый набор финансовых услуг, интересных капиталовложений, выгоднейших займов, бесследно скрывающих миллионы. Он доставал огромные суммы для Саудов с огромными комиссионными для себя и переехал в Цюрих - коронован-ный город тайных банковских счетов. Эфенди оставалось только сидеть за столом в своем особняке в Цолликоне и оценивать бесконечных просителей из банков, торговцев оружи-ем, контрабандистов наркотиков, барахтающихся маленьких стран с месторождениями полезных ископаемых.

Ныне королевская семья была занята пристраиванием своих молодых наследников в американские и английские университеты. На континенте их теперь было пятьдесят, каж-дый со своей свитой. Кабир ведал их средствами, покрытием карточных долгов, их гости-ничными счетами по пятьдесят тысяч долларов, покупками ими драгоценностей и автомо-билей, домогательствами европейских баб. Он изымал их нарушения из документов и спас королевскую семью от многих грозивших ей унижений.

Когда Объединенные Нации потребовали созыва арбитражной конференции для рассмотрения спорных послевоенных арабских претензий, Кабир подстроил так, чтобы она собралась в Цюрихе, а себя провозгласил главой одной из палестинских делегаций. Принц Рахман предоставил обширную виллу в лесистом районе Цюрихберг, и они сгово-рились вдвоем манипулировать конференцией. Открылась новая страница саудовского политического мышления: использование огромных нефтяных доходов наряду с шантажом и незаконным переманиванием сторонников. Принц понимал, что, управляя хитро-умностью Фавзи Кабира, он смог бы управлять и арабским миром или по крайней мере манипулировать им по прихоти Саудов.

Первым шагом Кабира было получение от всех арабских стран и делегаций подпи-сей под соглашением, что никто не может самостоятельно вести переговоры или заклю-чать договоры с евреями. Сауды не сражались на войне, кроме символических подразде-лений, и не были связаны с беженцами. Их главные цели состояли в том, чтобы добиться реванша мусульманской и арабской чести за оскорбление, нанесенное их мужественности евреями, и заявить претензии на лидерство в арабском мире. Единый арабский фронт, ко-торый они помогали создать, теперь ломали трое подонков, представляющих беженцев Западного Берега.

– Почему мы не можем убить этих беженских собак?
– спросил Али Рахман.

Фавзи Кабир, с пузом, покоящимся на коленях, сидя на краешке стула, вежливо от-казался от вазы с фруктами, вид которых этим утром вызывал у него дискомфорт больше, чем обычно.

– Дело вот в чем. Мы у швейцарцев в гостях. Мы у них в шатре, говоря по-нашему. Они сделали себе карьеру на том, чтобы не втягиваться в войны других людей, а обслужи-вать деньги других людей. Они не позволят иностранцам стрелять друг в друга на своих улицах. В этом они непреклонны.

– Тогда мы заберем свои деньги и положим их еще куда-нибудь!

– Если бы было так просто, ваше высочество. Они создали себе громкую репутацию, что с большой нежностью заботятся о деньгах. Нигде больше в мире деньги не бывают в такой безопасности. Мы можем ночью спокойно спать. Это швейцарская культура, швей-царское новшество. Если мы начнем стрелять в Цюрихе, они не задумываясь вышвырнут нас вон. Они таки вышвырнут. Кроме того, мой принц, убийство беженцев создаст нам плохой имидж у прессы.