Химера, дитя Феникса

Толпа зароптала, Олег продолжил.

— Наш брат, что лишился здоровья, когда шёл в дозоре, именно он попал под удар Вдовьей Плакальщицы первым. Если бы он не шёл впереди, то обоз потерял бы больше трети Люда и вьючных.

— Сами Вы и решили избавиться от тяжёлого, а нас чего дёргаете.

— Купец Еремей, за прерывание и обвинение Суда: вира в пятьдесят монет, отсечение трёх пальцев. Клеймо лжеца на левую ланиту, — отбил следующую меру Марук.

На стоянке стало тихо, как на берегу Мёртвого Моря.

— Мера за преступление, убийство служивого Люда, есть смерть через повешенье и вира на всё имущество в пользу рода убиенного и Септы.

Михей поднял две руки вверх.

— Слово Купцу Михею разрешаю, — произнёс Марук.

— Слово Купцу Михею запрещаю до выявления виновника! — прогремел Вязь.

— Один вопрос — один ответ. Следующее слово после определения убивца, — подбил итог Олег.

— Это точно убийство, а не случайность?

Олег подошёл и протянул бечёвку со срезом.

— Знаю, что одного вопроса не хватило. Крутил узлы Босик, стояли рядом и видели Септ Марук и Дева Адель. Продолжим Дознание.

Михей кивнул головой и сделал два шага назад, склонив голову. Септ подошёл ко мне и произнёс:

— Босик, на тебя вся надежда. Выявить сам не смогу, больно много народу, и свидетелей нет. Сейчас я задаю вопрос, а ты определи тварь, что твоего брата приговорила.

— Если кто добровольно решил сознаться, пусть выйдет вперёд. Даю слово, что наказание будет легче. Если кто-то видел и готов рассказать, прошу: скажи сейчас, ибо за утайку будет наказание.

Выждав паузу, Олег продолжил.

— Потому, в связи с походом и условиями Суда, я принял решение об изменении правила. Первыми на Дознание пойдут возничие и служки. Во Вторую очередь благородные и Старшие. Третьими будут ватага охраны. Охранение, любой, кто попробует покинуть Суд, приговаривается к смерти без подтверждения вины, Судилище будет до последнего человека. Колите и стреляйте без окрика. Возничие, по одному, начиная с головы обоза. Подходи!

Первым пришёл Петро Слазька. Септ положил руку на меч, второй прижал шею молодого паренька.

— Ответь на вопрос: ты перерезал верёвку, что держала Следопытов в телеге?

Я смотрел на парня, он боялся и робел, но ответил честно:

— НЕТ, Старший Септорий Дознания, то не моих рук дело.

Олег повернулся на меня, получив кивок, отпустил парня. Стража оттеснила его за спины охранения.

Через нас прошло примерно половина всех служек, как Даром Я увидел приказ и подавление воли Старшим по Обозу на молодого паренька, что стоял с ним рядом. После короткой словесной перепалки молодой побледнел и осунулся.

Я привлёк внимание Олега и поделился своими наблюдениям.

— Я знаю, что приказ отдал Старший, сейчас найдём исполнителя и его спросим с усердием. Вязь подойди, слушай меня, видишь того рыжего мальчонку? Он подрезал, если побежит, нужно обездвижить, но оставить в живых.

— Принял, — пробухтел Септ Наказания и пошёл отдавать распоряжение Страже.

Чем ближе подходила очередь мальчишки с рыжими непослушными вихрями, тем больше он нервничал, пока наконец-то не определился. Толкнув в сторону стоящего перед ним, помчался на копья Стражи. Раскинув руки в стороны и закрыв глаза, прыгнул вперёд, но неожиданно для него встретил не остриё дротика или копья, а тяжёлый щит. Раздался глухой удар, и парень ударился оземь с разбитым лицом. Видя, что смерть миновала, он вскочил и, кидаясь на щиты, стал орать:

— Я это сделал! Пришёл ночью и подрезал верёвочку! Ненавижу Вас всех! Ненавижу-у-у!..

Парня сбили с ног и накрутили ремни на плечи. По бокам встали стражи. Олег даже не отвлёкся от службы.

— Следующий. Ответь на вопрос: ты порезал верёвку, что держала Следопытов в телеге?

— Он же признался. Для чего Вы меня спрашиваете?! — изумился муж в годах.

— Служка, что не отвечает на вопрос Септа, смущая тем самым остальных, десять ударов плетью и вира в монету, — произнёс Марук.

— НЕТ, не Я. Пусть будет Мать Земля мне порукой.

— Следующий…

— Слово Купцу Михею, разрешаю.

— Слово Купцу Михею, разрешено.

— Задавай свой вопрос.

— Уважаемый Суд, вы нашли виновного? Если да, то к чему дальнейшее дознание.

— Виновный мог быть не один.

— Следующий…

С красной мордой, пылая ненавистью и злобой, подходил Старший по Обозу.

— Ответь на вопрос: ты порезал верёвку, что держала Следопытов в телеге?

— НЕТ! — отрезал муж и собрался было идти. Тотчас ему на плечо упал меч Олега.

— Я не отпускал тебя. Второй вопрос: отдавал ли ты приказ служке, чтобы он совершил злодеяние?

— НЕТ, — солгал Старший. Олег повернулся на меня.

— Ложь.

— Докажи, что Я дал приказ. Потом вешай вину, — озлобился муж.

— Готовил ли ты злодеяние против обоза, путем навязывания других наймитов в охрану?

— НЕТ, — сузив глаза, процедил Обозник.

— Ложь, — тихо ответил Я.

— Имеешь ли ты родство или состоишь ли ты в доме с задержанным служкой.

Прежде чем ответить, Старший по обозу пожевал губы, прищурил глаза. — Да.

— Подробнее.

— Это мой закладной (служка на выкупе, после выплаты закладных становится свободным).

— Следующий…

После благородных и купцов, хозяина каравана и его охраны пришла очередь нашего отряда.

— Мы не можем доказать вину и участие Старшего Обозника до разговора с задержанным. В качестве свидетеля вызываются Купец Михей, обозник Борат, Страж Таран. Вязь приведи вынесенное Маруком наказание в исполнение.

Септ Наказания Вязь Ледяной готовил инструменты. Щипцы, клеймо, плеть с хвостом в семь локтей, перетягу (жгут). На центр поля приладили лавку и бечёвку. Первым подтащили обозника, которому прописали тридцать плетей за прерывание суда. Он особо не сопротивлялся, понимая, что только навлечёт большую виру на свою спину и кошель. Свистнула плеть, треснула плоть на оголённой коже, раздался глубокий стон, и капли крови оросили Мать Сыру Землю. А в двадцати шагах начиналась другая работа. Положив длань на голову мальца, Олег зачитывал ему прегрешение и меру, что отсыпало ему Правилом. Паренёк всхлипывал и, трясясь всем телом, начал говорить.

— С меня заклад обещали снять, на торжке, и я был бы свободен. А я и был свободным, родился им и рос. Где моя вина, что дома меж собой погрызлись, а моя семья в уплату виры ушла? Чем мои близкие виновны? Ненавижу всю эту власть, что жрёт без меры, а нажравшись на год вперёд, понимают, что могут съесть ещё… И ещё… Благородные, тьфу, можно подумать, их не баба родила, а цветок Королевской лилии. И не по Матери-Земле они ходят, а парят над ней… — мальца заткнул очередной свист плети и крик боли обозника. — А Вы, кто вы такие, чтобы Суд вершить? Кто дал на то право? Отец-Небо?