Химера. Последний поход
Шрифт:
— А братья или сестры есть у Тарана?
— Братьев нет, а вот сестер аж трое. Бой-бабы все. Жаль, что и их на службу не призвали…
Я отошел в сторонку, поглядел на родичей побратима и передумал подходить для знакомства.
Тем временим Брат Сет призвал к вниманию и начал свою речь.
— Милостью Службы Храма и Церкви, во славу Отца и Матери. Воины передают следующее добро для процветания и честного труда. Топор столяра- одна штука…..
****
— Мрак, ты у нас прям звезда. Еще час побыли, тебя бы Старейшиной взяли. Все бабы твои и свистеть не нужно. — подначивал берендея Мирон.
— Какой же Я старейшина, счета только до тридцати знаю. Вот ежели до
— Ну же Босик, помоги ученику в люди выбиться. Глядишь и меня до тьмы считать научишь, а Я уж на Юге счетоводом устроюсь, буду деньгу перекладывать. — продолжал ерничать возничий.
— Балабол. Видишь скала, как перст указующий торчит из Матери-Земли? Правь к нему. Брат Босик. Давеча Я говорил тебе, что погостить можешь у родного угла. Но мы задержались крепко, и нечего, на ночь глядя, по нашим лесам рыскать. Потому даю разрешение задержаться до утра. Как рассветет, двигайтесь через кожевников к городищу, там и встретимся. А мы с тобой внученька немного прогуляемся, Я тебе расскажу об основных правилах, по которых живёт Север.
***
— Скажи мне, друг сердечный, а есть ли в Вашем медвежьем углу корчма? А то после рыбы и жёсткого сушенного мяса, хочется чего-то местного. Да и соскучился по девичьей ласке.
— Есть корчма. А остальное сам добывай. Монета есть за постой и ужин?
— Мне же сдачу с твоего беляка дали. Кутить не буду, а на кров и стол хватит. Дорогу то показывай.
— Бери правее. Главное сейчас не шуми особо, наши места не безопасны. Увидишь маленькие столбики у камыша, правь аккуратнее, там топь.
— Да замёрзла она давно, морозы уже больше седмицы стоят крепкие. Угрозы не чую. — отмахнулся от меня Мирон.
— Слушай меня внимательно, возничий. Наша топь не замерзает достаточно ни в какой мороз. Вода бурлит и пахнет тухлым, лёд если и встал, то хрупкий, вне зависимости от толщины. А если ударить по нему, рассыпается иголками (свечной лёд). Стоит здесь не вода, а отрава. Не то что пить, заходить опасно. При заказе в таверне уточняй, что нужна чистая вода. У кого нет деньги пьёт очищенную. Поверь мне, это большая разница. — давал Я наставления.
Дальнейший путь продолжали в тишине, Мирон следил за дорогой уже намного тщательнее, Я же предавался воспоминаниями и предвкушал встречу с родными. Мрак спрыгнул с саней, решив пройтись пешим и размять ноги.
— Смотри, муж идёт какой-то впереди, тут у вас как с лихими людьми? — отвлек меня от размышлений санник.
— Лихие сюда не ходят, нечего тут для них интересного нет. Притормози у путника, предложим помощь.
Поравнявшись с мужем, с трудом узнал в сгорбленной фигуре своего соседа, что тянул воду.
— Буд здрав, Грег. Ты в селение? Может подвезем? — обратился Я к соседу.
— Не узнаю Вас, служивый. Но если Вы меня подвезете, буду благодарен. — медленно, будто распевая слова, отвечал водонос.
— Прыгай в сани, Грег. Я же Босик, сын Богарда и Стеллы. Неужто изменился так сильно?
— Ты возмужал, стал крепче и старше. Где же твои соломенные волосы? Только голос и глаза выдают в тебе прежнего. Ты на поминки прибыл?
— А кто умер? — спросил Я.
— Скоро сам узнаешь. Не хочу быть вороньем, что дурные вести разносит. Я смотрю, ты уже стал помощником службы септов? Прошло то всего пару месяцев. Ты всегда был смышлёным малым, а теперь и вовсе нет никаких сомнений. Остановите у корчмы, а сами поезжайте дальше, мне нужно зайти к Краснобаю. И ещё, Босик, ты бы не мог мне дать взаймы? Мне нужно четыре чешуйки. — извиняющимся голосом попросил об услуге Грег. В ответ Я выудил полную монетку
из кошеля и передал просителю.— Не засни в сугробах и обходи стороной топи.
— Как скажете, септорий Босик. — низко кланяясь, отходил спиной вперёд. — Доброй ночи, да узрите Вы полный рассвет.
— Лёгкой ночи, Грег. — после этой встречи у меня сжало сердце от предчувствия беды.
— Мирон, Правь прямо к контейнерам. Тот, что стоит обособленно на большом плоском камне, это дом старейшин, Выгрузим гостинцы, а затем разделимся. Я проведаю родных, ты как и хотел заночуешь в корчме. Мрак выбирай с кем пойдёшь, Я же с уважением приму твоё решение.
— Я с тобой. — ответил Берендей.
Возвращаться в родное селение было очень тяжко, хоть и успел соскучиться по сестричке и маменьке. К братьям и отцу таких чувств не испытывал, но повидать был бы рад. Радости в детстве большой не видел, а каждый угол напоминал о нужде, что испытывают селяне и полученных от соседей тумаках и затрещинах. Приятные воспоминания остались лишь об учительской комнате и самой учёбе. Встряхнув головой, откинул дурные мысли. Солнце почти спряталось за тучи, раскрасив на прощанье Отца-Небо в грязно-розовые тона. Мои соседи приветствовали с почтением к службе, а после узнавания отводили глаза и спешили по своим делам. А вон и родной контейнер. Дверь распахнута, будто проветривают, но не дыма, ни убранного снега видать не было. Окинув непокрашенные ворота родного дома, хоть Богард и обещал их обновить, терпеливо ждал встречи с главами поселения.
Слеповато щурясь и освещая себе факелом, на зов вышли старейшины. Чинно и спокойно, как того велит статус. Сгорбленные возрастом, согнутые невзгодами, но тем не менее, уважительно поклонились знаку септа на руке. Дедушка Тит на меня смотрел бесцветными глазами, пряча боль и стыд, и не узнавал меня.
— Добрый вечер, септорий. Чем мы можем быть полезны? — отозвался Гория, первый среди равных.
— Милостью Службы Храма и Церкви, во славу Отца и Матери. Воины передают следующее добро для процветания и честного труда. Топор столяра- одна штука, Пила о двух рук. Одна штука. Молот малый. Молот кузнечный, Зубило и клинья, набор ножей. — Я отвлекся от перечисления добра, пытаясь понять, кого моя семья потеряла. Сестру? Тогда почему двери раскрыты и где маменька? Богарда? Тогда почему не видно остатков погребального костра и братья не несут траур у камня поселения? — Зерно разное один пуд. Соль и крючки для рыбной ловли.
— Благодарим службу септориев за заботу и защиту. Низко кланяюсь за дары, что помогут крепче встать на ноги. Ваш голос мне знаком, но глаза мои меня подводят. Назовись брат во Храме.
— Это мой внук, что призван на службу. Босик. — хрипло ответил за меня дедушка.
— Моё имя, брат Храма и Церкви, Светоч путеводный Босик, уважаемый старейшина Гория. — полным именем назвался я.
— Вот как. Не забыл свои корни. Что же мы стоим, как нерадивые хозяева. Позволь угостить вас, чем богаты.
— Мирон, ты с нами или отдохнешь в корчме?
— Пожалуй, не буду мешать вашим разговорам. Я на постой. Нужно ещё лошадку пристроить. В общем жду тебя утром, там и встретимся. — отозвался возничий. Перехватил за вожжи лошадку
— Какие вести у вашего поселения? Все ли спокойно, как охота?
— Мы никогда не роптали на свою долю, септорий. Год подходит к концу, а о новом ничего не известно. Вот перезимуем, тогда можно подводить итоги. С милости вашей службы, сможем с новыми надеждами глядеть вперёд. Может даже разобьем огород и укрепим гать. Загадывать наперёд бессмысленно, все в руках Отца и Матери. Пойдёмте в дом, нечего о серьёзных делах на улице говорить.