Холодная война – глубины океана…

Шутка

Шторм во флотской походке, В планках орденских китель. Ходит в черной пилотке Мой ангел-хранитель. А характер не кроткий — Кроет в мать и в царя. Ангел в черной пилотке — Командир корабля.

Шторм

Вода закипает за бортом, Как в ливень – густая листва. Нигде между Богом и чертом Не сыщешь теснее родства. Мне тучи казались эскортом, Но сгинул в пучине мой след. Нигде между Богом и чертом Огромнее пропасти нет. Без крови – открыта аорта — Укрыла вода, не земля! Нет в мире ни Бога, ни черта. И нет на волнах корабля.

* * *

Нам казался веселым и сирым Лейтенантский хмельной неуют. Нам старухи сдавали квартиры, Словно крепости в битвах сдают. По задворкам лесного пространства, По околицам мирной страны Жили… В службу впадали, как в пьянство, Заложив душу богу войны. А потом оставлять полигоны Нам предписывал строгий приказ. И, снимая ремни и погоны, Как в себя, уходили в запас.

День рождения

И морской офицер, и поэт… Три минуты затишья в эфире. Мне исполнилось тридевять лет В тридевятой казенной квартире. Стынет в кружке технический спирт, А над кружкой топорщится сало. Не до женщин… Какой уж тут флирт! — Быт по разным углам разбросало. Для поэзии дверь распахну. Свечки в черствой буханке – не в торте. Жизнь люблю. И судьбу не кляну. Блок – на полке. На поясе – кортик. Туз бубновый. И дама крестей. Картам нет, словно женщинам, веры. И шепчу я: «Все как у людей…» И пою: «Господа офицеры…»

* * *

Осторожно проклюнулся день В оперенье полярных сияний, И отхлынула к полюсу тень, Обнажив ледниковые грани. Мир еще не оттаял, и свет Заскользил по безжизненным рекам, Словно эхо с далеких планет, Что состарились без человека. Не колышутся впавшие в сон Водопадов крутые ступени. Но уже потеплел горизонт — Мой предел и дорог, и стремлений.

* * *

Конец походу – рюмки всклень полны. В квартирах наших – жены, а не вдовы. Вернулись все – ни мертвых, ни больных! И флаг трепещет, и скрипят швартовы. Зачеркивали дни в календаре — И жизнь быстрей летела, чем в романе. Нас берегла любовь: на корабле Кружились тени из воспоминаний. Святое дело – выпить «двести грамм». Приправив парой боцманских историй. Мы пили за любовь, за милых дам. И только после тост: «За тех, кто в море!»

* * *

Задыхаюсь воздухом сырым — Затянуло небо туч коростой. Был у белых полуостров Крым, Нам достался Кольский полуостров. Нас теснят лишайником и льдом. Моряки на суше – пешеходы. На Москву с боями не пойдем — Негде швартовать атомоходы. Медь оркестров плачет – не поет! — Тонут в Бахе выстывшие скалы. Медленно вмерзаем в ложь и в лед, Оставляя семьи и причалы.

* * *

Владимиру Масягину

«Мир! Дружба! А войну долой из моды! Конверсия – все плавить и взрывать. Вокруг России – братские народы, Зачем торпеды – не с кем воевать!» Ломали нам, как белым птицам, крылья. Пускали наши принципы в расход. А мы сливали спирт с торпед и пили, Водой разбавив, за погибший флот. «Зачем стране моря и океаны? У нас континентальная страна!» — Политики болтали неустанно, А мы хватили горюшка сполна. И штурманские карты слоем пыли Покрылись – лыко в черную строку. Но мы, сливая спирт с компасов, пили, Чтоб выбрать верный курс на берегу.

* * *

Продали солярку. Нет бензина. В ржавчине надстройка. Винт в песке. Адмирал скупает магазины. Он пахан в военном городке. Офицеры пьяно горбят спины. Втоптан в грязь, как тряпка, флотский флаг. Адмирал, скупивший магазины, Топит флот страшней, чем внешний враг.

* * *

Я список кораблей прочел до середины…

О. Мандельштам

Указ или приказ – как вражеский фугас: Уходит флот ржаветь на мели и в глубины. Я список кораблей прочел десяток раз, А раньше я не мог прочесть до середины. Останки кораблей – вдоль русских берегов, Но сраму ни они, ни моряки не имут. Все тайные враги… а явных нет врагов, И гибнут корабли трагичней, чем в Цусиму. Заморские моря грустят без наших рей, Но флаги на морях не нашего пошива. О, флотские сыны, романтики морей! Здесь движет не любовь, а зависть и нажива.

* * *

Умирал великий флот Союза — Флаги со звездой срывал приказ. Скатывались якоря из клюзов, Словно слезы из ослепших глаз. Уходили с палуб офицеры На причалы как на эшафот. И надежды рушились, и нервы Рвались. Погибал без боя флот. Выбросили – и на барахолку, И в металлолом, и под волну… Умирал великий флот, поскольку Был не в силах пережить страну.

* * *

Константину Мунтяну

Мы научились умирать достойно, Но из беды не извлекли урок. Мою подлодку, как на скотобойню, Ведут утилизировать в плавдок. Она б еще народу послужила, Ведь до сих пор ее боялся враг. Но тянут кабеля, как будто жилы. Распущен экипаж и спущен флаг. Оркестра нет. В трюмах ржавеют трубы Систем, но не сыграть на них аврал. Торпеды, словно выбитые зубы, Отвезены в подземный арсенал. Она перед врагами виновата — Что не дала страну отправить в плен. Как блюда на обед, разделана для НАТО, Чтоб не поднялся русский флот с колен.