Холодная зона

— Нет, Лийя. Лийя, Лийка! Не думай так, прошу тебя. Да, у меня было разное. Это правда, я не могу этого скрыть. Но ты знаешь… я вот пою, у меня голос неплохой. Девчонкам нравится. А я… ну что я, дурак, всегда говорить «нет»? А ты — ты меня не искала. Ты даже не моя поклонница.

— Мне нравятся твои песни, — возразила Ли, — просто я…

— Неважно. Лийя, пойми, я не могу с этим ничего сделать! Мне девчонки записочки шлют. Подарки какие-то. Чуть ли не драка, кто со мной рядом сядет… ну глупые же, да? — беспомощно улыбнулся он, — но я-то не виноват! Лийка…

Он снова взял ее за руку. Ли крепче сжала его сильную, большую ладонь. Не выпускать бы ее никогда! Кто бы мог подумать, что держать за руку парня может быть так приятно?

— Лийка, это серьезно, пойми.

Она молчала, сжимая его руку.

— Пойдем, там, кажется, танцы начинаются. Пойдешь со мной?

Далеко за полночь они сидели на балконе в Гулькиной комнате и разговаривали с подругой. У Ли кружилась голова — спиртное в школе было запрещено, голова кружилась от танцев, от умопомрачительного запаха и тепла Валеры. Они танцевали только вдвоем. Ли так себе танцевала, но Валера вел умело, ненавязчиво, но твердо. Они разговаривали бог весть о чем, стоя у края площадки, и потом снова начинали кружиться. Мир перестал существовать вокруг. Потом Валера проводил Ли до корпуса. И теперь ей просто необходимо было выговориться — к счастью, Гуля уже рассталась с Сергеем, и тот ушел к себе. Третий час ночи как-никак.

— Ну милая, тебе уже пора наконец подумать и о личной жизни, — улыбнулась подруга с видом опытной куртизанки. Ли вздохнула.

— Да я просто не понимаю, что происходит!

— Ты просто влюблена. Это нормально! Я удивлялась, что у тебя не было влюбленностей до сих пор. Это как-то даже непривычно. Все девчонки у нас хоть в кого-нибудь да влюблялись, а ты…

— Ну почему же… — медленно произнесла Ли.

— А в кого? Или ты от меня что-то скрывала? Ну-ка признавайся — в кого влюблялась? Не-не, подруга, так не пойдет! Что это за дела — помнишь, я тебе плакалась по поводу Игоря? А ты, значит, этак гордо и холодно сохраняешь молчание! Что это за дружба такая?

Ли вздохнула.

— Нет… серьезно не было ничего, — определенно закончила она. И сама удивилась внезапно всплывшей мысли о Бинхе.

При чем тут вообще Бинх?

Естественно, она была в него влюблена. Как во всех старших и опытных — в Катю, например. Вся школа была тогда влюблена в Ладу Орехову. Ли была маленькая сопливка, а дружбой с Бинхом гордился бы любой коммунар. Бинх был крут. Он воевал. Он знал и умел столько, что порой ему поручали вести военку вместо преподавателя. Он был в ВК школы. Как же малышке Ли было не гордиться тем, что сам такой вот человек уделяет ей внимание? Потом она гордилась его комм-сообщениями. Они становились все реже и реже, и наконец прекратились. Ли тоже не поддерживала контакта — ей было неудобно тревожить занятого и взрослого уже человека.

Почему сейчас она о нем вспомнила?

— Я вообще не собиралась влюбляться, — сказала она сердито, — на такую ерунду время тратить!

— Ты неправа! — горячо возразила Гуля, — в жизни надо все испытать! И уж это точно надо! И потом — ну согласись же, что ты влюбилась, разве нет? Разве Кузьмин не классный парень? Если бы не Серега, я бы тебе точно позавидовала. Да тебе уже полшколы завидует!

Ли вздохнула. Завернулась плотнее в теплый плед.

— Гуль, — сказала она, — я все понимаю. Вот все. Он невероятно красивый. Сильный. Голос… ну просто божественный, талант. Музыка. Умный — поговорить очень есть о чем. И вообще — наш советский человек, весь на виду, хороший, активист, юнком. Чувства… конечно, вызывает сильное чувство. Когда он меня так держит, и мы танцуем… мне кажется, я готова тут же умереть!

— Но? — спросила Гуля.

— Что — но? Нет никаких но.

Она мрачно замолчала.

— Но, видимо, только одно, — сказала она, — я представляла себе это все как-то иначе.

— А как? Как ты это себе представляла? — с интересом спросила Гуля.

— Да честно говоря, вообще никак, — беспомощно произнесла Ли, — я не думала об этом, понимаешь?

А если и думала, мысленно добавила она, то не всерьез. И не оформленно. Не так, чтобы об этом можно было с кем-то говорить.

Гуля, закинув голову наверх, смотрела на ковш Медведицы, на привычные ориентиры созвездий, разметившие черные небеса.

— Не понимаю я тебя, — сказала она с досадой, — в общем, Валерка очень хороший парень. Мечта! Ты просто еще жизни не знаешь совсем, вот и дергаешься! А я за вас очень рада! И пусть у вас все получится.

Экзамены навалились как марафон. Не то, чтобы они были уж слишком трудными — материал Ли хорошо знала. Никто не выпустил бы на экзамен школьника, совсем не знающего материал. Но работать приходилось много.

Выпускники уже не трудились на производстве, их освободили от обязательного спорта и военки. Даже Ресков не требовал больше ходить на занятия. Правда, рекомендовали все же заниматься любимым видом спорта для отдыха — но Ли было не до того.

Началось все как раз со сдачи спортивных нормативов, а через неделю военки. По военке уже надо было подготовиться — но это элементарно: всякие там поражающие факторы, правила поведения в зараженных зонах, защита от всех видов ОМП, виды отравляющих веществ, словом, полезные вещи, которые нужно знать каждому. Кроме того, сдали матчасть оружия, стрельбу. После этого выпускник получал зачет и имел право пойти служить в армию, получив элементарную подготовку.

В армии, конечно, в большинстве мест еще придется проходить четырех-, а то и шестимесячную учебку.

Затем сдавали цикл «Жизнь», в который входили салверология, основы медицины, основы безопасности и здоровый образ жизни. И здесь тоже результатом был зачет, а не оценка. Ли вошла в третью группу по экзаменам, и сдавала каждую среду, а Валера был во второй — его экзамены проходили по вторникам. Работа длилась весь день. На «Жизни» Ли ответила на вопросы по анатомии мозга и физиологии мышечной деятельности, на первой помощи остановила у манекена «кровотечение» с помощью жгута и рассказала о порядке оказания помощи; показала, как умеет пересаживать больных с кровати на кресло. Напоследок она рассказала о потребностях человека в белках, жирах и углеводах и показала элементарный комплекс упражнений утренней зарядки.

После этого началась подготовка к самым сложным, теоретическим экзаменам по школьному курсу. Их было всего три — но каждый по целому ряду предметов. Правда, от первого экзамена Ли была освобождена, так как математику, физику и астрономию сдала еще в прошлом году. Еще она собиралась сделать сертификат за первый курс математической профшколы — но так и не собралась. А теперь ей было не до того.

Надо было готовиться к сдаче гуманитарного цикла, а потом — естественного. Ли поднималась с восходом солнца, усаживалась за монитор и зубрила. Да, разумеется, с использованием суперметодик и интуитивных методов — но учить-то надо было все равно. Повторять. Восстанавливать в памяти. Тренироваться в воспроизведении. Так она занималась по десять часов в день, а потом за ней заходил Валера.

Они целовались на берегу озера, забравшись подальше от купающихся малышей. Заплывали в вечернюю зорьку, по алой дорожке на воде, и соединялись над глубиной, вплетаясь друг в друга, ныряя и снова выплывая наверх. Они забирались на ближайшие холмы, сидели на камнях, глядя на умопомрачительные закаты — и тут Ли почему-то вспоминался Бинх, и казалось, что Бинх по-доброму улыбается ей. Валера таскал каждый день нарванные где-то букеты, и вся комната была этими букетами заставлена, ей улыбались ромашки, васильки, тысячелистник. Валера часто брал гитару, и она слушала его песни — только она и лес. Слушала и подпевала тонким голосом. Валера говорил, что надо бы им порепетировать вместе. Ли только смеялась — ну какая из нее певица?