Хождение Восвояси

– Лучше бы не хватило…

– Присаживайтесь к нашему огню! Брат Я сейчас подвинется! – звучно рыгнув, Чи Тай ткнул в бок медвекрола. – Сшевелись, лопоухий!

– Уткни своё рыло в коленки, – щелкнул ему по пятаку тот, – и еще пятеро поместятся!

– Не твоё рыло, не трогай грязными лапами! – с шутовским возмущением вскричал Чи Я и пихнул брата в плечо. Тот повалился, сверкнув пятками и сбивая с бортика фонтана плошки с нефритовым молоком – на спину Чи Ни.

– Да забодали вы оба-два, да?! – вскочил Ни и под гогот аудитории принялся отвешивать тумаков обоим спорщикам, не разбирая правого и виноватого.

– А ты-то куда, морда зеленая?! – задетый по уху коротким, но жестким хвостом крокольва, Чи Шо отшвырнул свою плошку, набросился на обидчика, повалил на землю, и через секунду уже две пары братьев Чи катались по площади, мутузя друг друга на чем Белый Свет стоит. Посуда с едой и питьем, не вовремя попавшаяся на пути, летела в разные стороны. Размётанные костры осыпали компанию искрами и головёшками. То и дело нога или лапа дерущихся задевала кого-то, и обиженный присоединялся к куче-мале, пытаясь достать обидчика, задевая в процессе непричастного зеваку, который, в свою очередь, бросался навешать кренделей противнику – задевая по пути еще кого-нибудь. Не вовлеченные – пока – в свалку братья уворачивались с уханьем и подначками, освобождая драчунам место. Потасовка, начавшаяся как безобидная шутка, медленно перерастала в сражение всех против всех.

– Животные! – возмущённо потрясла кулачком О Ду Вань, оттопыривая полу шелкового халата, облитого нефритом вперемешку с мясным бульоном. – Жверьё, ш шепи шорвавшеещя!

– Нет слов, сколь неприемлемо сие низменное общество для высокородной девицы изысканного воспитания и тонкой душевной организации! – с театральным отвращением скривилась Чу Мей и ухватила О Ля Ля за запястье. – И ты уходи отсюда, пропащая! Даже тебя они не достойны!

Лепестку, при всём желании так и не нашедшей, что сказать в защиту семьи возлюбленного, только и оставалось, что прикусить губу и молча потащиться за тёткой. Перехватив убитый взгляд своей пассии, Сам покраснел.

– Братья, прекратите! – прокатился по площади его сердитый голос, заглушая звуки веселья. – Прекратите, я говорю вам!

– Но брат Хай! – кроколев оторвался от попыток вколотить голову зайцебуйвола в бортик фонтана и обиженно надулся. – Мы ж только начали!

– А чо? – поддержал его зайцебуйвол, метко выплёвывая набившиеся в пасть камушки в глаз крокольву. – Чо-то уже случилось? Ничего ж не сломали. Никому. Пока. Вроде?

Сам наморщил лоб, сморщился, тщетно отыскивая ответ, но Серафима вдруг поняла. Там, откуда они пришли, это, похоже, было в порядке вещей. Приятельский кулак в глаз в ответ на шутливый пинок в спину. Точнее хук – дольше дружба. Бьет – значит, любит.

– Глядя на нас, наши гости думают, что мы… мы… животные! – нашел, наконец, аргумент Чи Хай.

– Ха! Животные в лесу живут! Это даже… гостям должно быть понятно! – фыркнул Чи Во.

– А мы в этом живём… как его… ее… – Чи Пай обвел рукой разгромленную площадь.

– В городе!

– В деревне!

– В домах!

– Рядом с домами, в домах воняет!

– А не надо было там…

– А там и до этого!..

– И полы проваливаются!

– А не надо было там!..

– И крыши протекают!

– А не надо было…

– А одно из главных отличие нас от животных… – выступил вперед Иванушка, и тут же все восемьдесят с лишним голов повернулись в его сторону.

– В чём?

– Конечно в том, что мы знаем много разных игр.

– Да? – неуверенно переглянулись братья, но прежде, чем они успели понять, что отличие не так уж и велико в их случае, царевич продолжил:

– Но я вижу, что ваши старые игры вам надоели.

– Да! – с облегчением подтвердили они.

– И поэтому мы хотим научить вас новым. Тем, в которые мы играем на нашей родине.

– Ух ты! На самом небе?! – загорелись глаза братовьёв.

– Да где захочется, там и играем! – не заставляя супруга выкручиваться, и тем более обманывать, вступила царевна.

– А какие это… игры? – улыбаясь во всю пасть в предвкушении чуда невиданного, с придыханием вопросил Чи Сы.

– Например…

Через пять минут братцы, разделенные на две команды, выстроились мордами друг к другу и крепко взялись за руки.

– Боярин, боярин, пришли знаменосцев! – старательно проскандировала незнакомые слова дальняя шеренга.

– Кого тебе надо? – вызывающе рыкнули с другого конца площади.

– Брата Ни! Брата Пая! Брата Я! Брата Ши! – проорал Сы, назначенный боярином дружины, и скомандовал своей шеренге: – Держите крепче!

Из ближней шеренги вышли названные "знаменосцы" и, потряхивая могучими плечами, разошлись на одинаковые расстояния друг от друга. "Боярин" Во торжественно продекламировал волшебные слова "Раз, два, три!" – и избранники понеслись на противника очертя голову.

Напор двоих удалось сдержать, но Ши и Ни прорвали строй и повалились с разбегу наземь вместе с теми, кто их упустил.

– Пойдем с нами! Пойдем с нами! – схватили они по одному брату из не устоявших и потащили под торжествующее улюлюканье своей команды в свой строй. Не прорвавшие шеренгу Пай и Я, сопровождаемые подколками "дружины" Сы, заняли место среди них. И теперь настала пора ближней "дружины" кричать:

– Боярин, боярин, пришли знаменосцев!..

Через полчаса Иван закончил изготовление бит и рюх из срезанных жердей, оставшихся без своих заборов. Еще через полчаса разошедшихся братьев удалось оторвать от штурма порядков противника и собрать вокруг.

Инструктаж начинающих городошников проводил Агафон, пока пара кучеров размечала мостовую и выкладывала фигуры для нескольких команд сразу.

Первая бита улетела в окно дома на соседней улице. Вторая добила не успевший обрушиться забор. Третья выбила пару булыжников и застряла в образовавшейся дыре. Четвёртая попытка принесла попадание в самый уголок квадрата и оглушительные вопли восторженных болельщиков. Пятая разметала "катапульту" в радиусе десяти метров – и тогда лукоморцы поняли, что такое по-настоящему оглушительные вопли.

Первый день плена завершился далеко за полночь туром "классиков", классических, квадратных, с зонами неподвижности, "огнем" и "топтушками", хотя к тому времени после "Выше ноги от земли" половина братьев ноги не могла уже поднять не только выше, но и ниже, и даже уже.

Тяжело дыша, но довольные, как мальчишки, выпущенные после долгих уроков на улицу, братовья окружили Ивана, Серафиму и Агафона – единственных остававшихся на площади гостей.

– А у вас на небе что-то говорят, когда… когда… – начал и замялся, широко разводя руками Чи Пай, не находя верных слов.