Хозяин степи

– Нет.

– Так и знал, что тебе нельзя верить!

– Да ты пойми, какой смысл тебе бежать? Чтобы они отправились за тобой в погоню или снова выкрали?

– Больше не выкрадут, если Оташ их накажет.

– Он накажет, я не сомневаюсь. И таким образом покажет, как дорожит тобой.

– Это плохо?

– Ну, вот ты вроде бы образованный. Книги, говоришь, читал. Если шоно это всё покажет, что это будет значить?

– Что?

– Что у него есть слабое место. Ты его слабое место.

Юрген задумался. Соображалось плохо, но в словах Карсака была своя правда.

– Так, а как ты думаешь, надо поступить? – спросил Шу.

– Насколько я успел понять шоно, он такого допустить не хочет. А я ему помогу. Я укажу на место, в котором тебя прячут или даже помогу выбраться, когда придёт время.

– И когда же придёт это время?

– Это будет зависеть от того, что решит шоно. Пока я не знаю. Всё, мне надо идти. Я позову арамсая.

Колдун действительно очень скоро появился в амбаре. Открыв дверь своим ключом, он принёс хлеба, воды и лечебный отвар.

– Что там слышно? – спросил Юрген.

– Илпек ждёт шоно, – ответил арамсай.

– Ты считаешь, он прав?

– Нет. И я бы отпустил тебя, но… это будет трудно.

– Не надо. Это ведь ты помог Олафу?

Арамсай кивнул.

– Ты уже много сделал, – проговорил Юрген.

Оташу хотелось сразу же отправиться в поселение сиваров и потребовать у Илпека вернуть Юргена, но он не стал этого делать. Сначала он прибыл в лагерь и, отправив Олафа отдыхать с дороги под присмотром Рейна, сам зашагал к геру Сагдая.

– Вы нашли того юношу? – поинтересовался шаман, увидев Оташа.

– Нашли, – кивнул тот. – Как сивары?

– Явно что-то затевают. Илпек ходит хитрым лисом.

– Ещё как затевают. Они похитили Юргена.

– Они уже выставили свои требования?

– Я ещё не говорил с Илпеком. Сначала пришёл к тебе.

– Что же ты решил?

– Мне бы только узнать, где они его прячут…

– Я отправлю Донира в поселение под видом выбора юношей в армию. Пусть он понаблюдает.

– Благодарю, Сагдай.

– Сабира спрашивала о тебе.

– Что ей нужно?

– Она узнала, что ты уехал. Хотел знать, куда и зачем.

– Позже зайду к ней. Сейчас я встречусь с Илпеком. Попроси за меня Тенгри.

– Ступай, – кивнул Сагдай.

Оташ взял с собой Алтана и Бальзана и поехал в поселение.

– Что там происходит? – спросил один из братьев.

– Сивары вздумали меня шантажировать, – ответил шоно.

– Это чем же?

– Юргеном.

– Я не понял, он у них? – воскликнул Алтан.

– У них.

– И что же, ты собрался торговаться с ними? – возмутился Бальзан.

– Я хочу услышать, что скажет Илпек.

– А потом?

– Потом? – Оташ нехорошо усмехнулся. – Потом я откажусь и дам ему время передумать и выдать мне Юргена.

– Так он откажется.

– Скорее всего.

– И тогда?

– И тогда я прикажу сжечь поселение, – проговорил Оташ.

– Из-за Юргена? – удивился Алтан.

– Нет, из-за того, что никто не имеет права ставить мне условия. Никто.

– Ты спалишь всю деревню вместе с Юргеном? – спросил Бальзан.

– Надеюсь, что до этого не дойдёт. Алтан, твой брат будет со мной во время переговоров. А ты навести местного арамсая и скажи, что шоно требует от него карту их поселения. Если у него такой нет, то пусть нарисует. И пусть отметит все нежилые постройки. Ясно тебе?

– Ясно, но зачем это?

– Надо.

Илпек вышел к Оташу не один, а в сопровождении крепкого мужчины с большим ножом за поясом.

– Здравствуй, великий шоно, – заговорил старейшина.

– Ты знаешь, зачем я здесь, – спешившись, ответил Оташ.

– Мы вынуждены были пойти на крайние меры.

– Чего ты хочешь?

– Отмены дани. И чтобы наши мужчины не шли в армию шоносара.

– А если я откажусь?

– Мальчика придётся убить. И, великий шоно, если ты захочешь забрать его силой, его всё равно убьют. Рядом с ним хороший воин. Он сделает всё быстро.

– Илпек, я никогда не соглашусь на твои условия. Но я дам тебе время одуматься. Я буду ждать до полуночи. Если в полночь ты не выдашь мне Юргена, я прикажу сжечь твоё поселение.

– Великий шоно так не поступит. Ведь тогда погибнут женщины, старики, дети и этот мальчик, Юрген.

– Жду до полуночи, – повторил Оташ, садясь на коня.

Покидая поселение, шоно чувствовал, как его била мелкая дрожь.

– Не одумается он, – проговорил Бальзан.

– Сам знаю, – ответил Оташ.

– Так значит спалить поселение?

– Значит спалить. Что-то имеешь против?

– Нет, – пожал плечами Бальзан. – Все шоно так делали.

– Мой отец так не делал.

– Но он подавил бунт.

Оташ промолчал. Вернувшись в лагерь, он увидел дожидавшегося его Рейна.

– Вы ездили на переговоры со старейшиной сиваров, не так ли? – спросил Арчибальд.

– Верно, – ответил шоно.

– И они требуют свободы от шоносара?

– Почти. Илпек не говорил о выходе из-под моего правления, но требовал отмены дани и отказывался отдавать своих мужчин в нашу армию.

– Как вы намерены поступить?

– Я дал ему время передумать. До полуночи.

– Вы считаете, он может передумать?

– Нет. Но мне нужно это время.

– Для чего?

– Чтобы подготовиться. Я сказал Илпеку, что прикажу сжечь его поселение.

– И вы действительно сделаете это?

– По вашему голосу я слышу, что вы это не поддерживаете, – усмехнулся Оташ.

– Речь не обо мне, – ответил Рейн. – Поддерживать вас или нет, решать его величеству, но я прекрасно знаю, что король Фарлей Белоснежный никогда не даст добро на подобные поступки.

– И что вы сделаете? Илпек уже предупреждён. А остановить моих воинов в одиночку вы не сумеете.