Хозяйка Его Виноградников
Шрифт:
– С удовольствием, – заверил обеспокоенную мать Рэй и… выставил условие: – Как только вы пообещаете мне, что будете следить за тем, чтобы ваш маленький и хороший держа… – он запнулся, поскольку осознал, что потребуй он того, чтобы трехлетний малыш держал свои руки подальше от него, его не правильно поймут, поэтому он озвучил следующее: – держался от меня подальше!
Лицо мамаши маленького дьяволенка, коей, к слову, оказалась та самая, которая держала своего мужа в чёрном теле, мгновенно залила краска неистового возмущения. Глаза принялись метать молнии, все до единой из которых были направлены в Рэя. Да как он посмел?! Громче и яснее слов говорил её в высшей степени оскорбленный вид. Как он посмел сказать ТАКОЕ о её драгоценном чаде?!
– Что-оо?! Что вы сказа-ааали? – взвизгнула она, при
Рэй открыл было рот, чтобы честно ответить, что вообще-то детей он любит, просто не всех, за что наверняка бы заработал от вышеупомянутой мамаши в глаз, но его спасли…
Да ещё как! Можно сказать грудью стали на его защиту!
Протиснув эту самую грудь весьма внушительного размера между разгневанной матерью и Рэем, но обратились при этом к Луке.
– Малыш ты ж любишь пирожные? Я говорю о тех пирожных, крем внутри которых столь нежен и воздушен, что каждый кусочек кажется маленьким облаком сливочного блаженства. И о тех, которые сверху залиты шоколадом и украшены ягодами малины, ежевики, клубники и черники…
Ну и что на это мог ответить малыш? Конечно же, люблю и хочу!
– Хочу! Хочу! Хочу! Хочу пирожных! – завопил он, дергая мать за юбку. – И торта тоже хочу-ууу!
Мать исчадья ада мгновенно растеряла весь боевой запал и стала выглядеть почти растерянной.
– Лука подожди еще немножко, – бросив укоризненный взгляд на провокаторшу, попросила она сына.
– Зачем же ждать, сеньора Фортескью? – поинтересовалась коварная соблазнительница. – Хозяйка дома только что пригласила гостей к столу, – указав на широко распахнутые створки двери гостиной, кивнула она. – Просто вы были несколько… гммм… заняты и потому не услышали. Так что, малыш, – перевела она взгляд на маленького дьяволенка, – если ты всё ещё хочешь пирожных бери маму за ручку и беги!
Конечно же, он всё ещё хотел пирожных и потому, тут же вскочил на ноги и, со свойственной детям гиперактивностью, схватил мать за руку и выставил ультиматум:
– Ну же не стой, ма-ааа! Пошли быстрей! Или я сам пойду!
– Но Лука там сначала подадут… – начала было объяснять мать порядок подачи блюд, но кто ж её слушал!
Поняв, что мать идти не спешит, а ему её не утянуть, маленький дьяволенок бросил мать и, предположив, что все те, кто покидают гостиную, направляются есть пирожные и торт, поспешил за ними. Тем самым он не оставил матери другого выбора, кроме как в спешном порядке покинуть поле боя. Что она и сделала, бросив испепеляющий взгляд… нет, не на Рэя, а на его спасительницу, которую благородный он тут же поблагодарил:
– Спасибо, я ваш должник, – выдал он на автомате учтивую фразу и хотел быть таков.
Но как бы не так!
Глава 15
Глава 15
Вот вроде бы большой вырос. И вроде бы не глупый. Но как был наивным, так и остался. Ну зачем? Зачем матери, у которой три дочери на выданье аж его целое спасибо? С неё вполне достаточно того, чтобы он женился на одной из её дочерей.
– Сеньор Сангедор-Луссильон! – вдруг громко возопила спасительница. Так громко, что Рэй снова поморщился и снова еле сдержался, чтобы не закрыть ладонями уши. Тренируются они что ли? Вот у него, например, попробуй он так завопить, не получилось бы. – Разрешите представить вам моих дочерей?
О-оох! Как бы он был счастлив не разрешить, но, к сожалению, вопрос был риторический. Поскольку вражеские войска уже взяли его в плотное кольцо. Настолько плотное, что из этого кольца не только взрослый мужчина не вырвался бы, но и мышь не проскочила бы! Запуталась бы в воланах и складках, которыми были перегружены платья вражеских войск, и сдохла бы бедняжка.
– Почту за честь, – положив руку на сердце, склонился
в легком поклоне перед матроной Рэй.– Вы уже знакомы с моей старшей дочерью Франческой, – указала она на девушку, чья хрупкая фигурка утопала в кружевах, оборках и лентах, как палочка, на которой удерживалась сладкая вата. Рэй не вспомнил её, но кивнул. – А это Кьяра, моя средняя дочь и Беатрис, моя младшенькая.
У всех трёх девушек были хорошенькие личики, но яркий безвкусный макияж портил их точно так же, как портили их фигуру и вообще впечатление о них перегруженные лишними деталями платья, которые казались еще более абсурдными и нелепыми на фоне элегантного и довольно простого изумрудного платья Виктории.
Не зная, что сказать и не имея возможности ретироваться, Рэй в знак уважения слегка склонил в поклоне голову. Он ощущал себя загнанным в угол своим же слишком хорошим воспитанием, которое сейчас не позволяло ему наплевать на общественные нормы и мнение окружающих и просто сбежать. И потом… бежать, бежать, бежать… бежать подальше!
Эх мечты… мечты!
Мысленно вздохнул он и, взывая ко всем известным ему богам о спасении, ослепительно улыбнулся. По крайней мере, он надеялся, что улыбнулся он именно ослепительно, а не продемонстрировал свои крепкие, способные закусать насмерть зубы в хищном оскале.
– Очарован, – механически буркнул он, переводя взгляд с одной дочери на другую.
Все три девицы немедля ни секунды зарделись, прикрылись веерами и уже из прикрытия стали, не зная жалости и сострадания, стрелять по нему глазками. Причем делали они это, как истинные профессионалы, молча и разя точно в цель! Ну вот и что в подобных обстоятельствах было делать мишени? Которая не только не желала, но и понятия не имела, что говорить или делать дальше, а от неё то ли первого, то ли второго явно ждали!
Ситуация усугублялась ещё и слишком уж многозначительными взглядами Франчески, которые явно говорили о том, что она помнит его намного лучше, чем он её. И Рэй не мог не задаться вопросом, что же он такое забыл, о чем помнит она? И что это могло быть? Неужели он и она… Не-эээт! Это бы он запомнил! Ведь запомнил бы же? В конце концов, не так уж и много у него за двадцать девять лет было девушек… Или много? Эмили – раз, Мэди – два, Оливия – три, потом, кажется, была Миа… стоп! Нашёл время для переучета бывших возлюбленных!
Коварная же матрона тем временем перегруппировалась и, дабы ослабить его бдительность, атаковала его вопросом о погоде и о том, каким, по его мнению, будет урожай винограда в этом году.
Нельзя сказать, чтобы ход матери трёх дочерей на выданье был неумным. Просто он был настолько неоригинальным, что обманул бы только полного простака, а Рэй всё же полным простаком не был.
– Насколько я могу судить, этот год обещает хороший урожай, – вежливо начал он, стараясь казаться искренне вовлеченным в беседу, хотя сам нет-нет, да и поглядывал вокруг, ища кого-нибудь, кто мог бы его спасти. – Мягкая зима и достаточное количество весенних осадков должны способствовать хорошему урожаю. Мягкая зима без заморозков, как вы знаете, – кивнул он матроне, желая ей польстить, и надо отметить, что польстил, очень польстил, – особенно хороша для таких чувствительных сортов винограда, как Пино Нуар и Шардоне. Что же касается достаточного количества осадков, которое выпало весной, то это обеспечило хороший водный баланс в почве, – продолжил он рассказывать, скользя время от времени по комнате взглядом. И он его таки нашёл. Точнее её. В дверях, глядя на него с насмешливой улыбкой стояла Джулия. Он встретился с ней взглядом и изобразил молящую мину страдальца. И она поняла его. И… коварно улыбнулась в ответ, отсалютовав ему бокалом с красным вином. И на этом всё. Плутовка не собиралась его спасать! Она собиралась наслаждаться, наблюдая за тем, как ему плохо! А посему делать было нечего и Рэй продолжи свою «лекцию»: – Что, в свою очередь, способствовало более интенсивному и здоровому росту лоз. И это значит, что виноград урожая этого года будет обладать наилучшими ароматическими характеристиками и оптимальной концентрацией сахаров, что очень хорошо для вина, – сообщил он и, наплевав на нормы поведения, повысил голос и обратился через всю гостиную к Джулии: – А что вы думаете об урожае винограда в этом году, сеньора?