Хозяйка таверны «ГастроГном»

– Стало понятнее. А теперь расскажи, что за человек твой отец в общении. Как с ним разговаривать? Смотреть в глаза или, наоборот, в пол? Молчать или поддерживать беседу?

– Запомни самое главное: его слуги – бездушные, а не зомби. На вопросы отвечай правдиво – у отца всегда при себе артефакт определения лжи. Смеяться и улыбаться без причины не стоит, а вот давать словесный отпор – можно и нужно. Он такое ценит.

Это потому, что тут, наверное, все перед ним только лебезят. Эх, не жил Владыка в нашем мире! Хотя перед таким, как он, и у нас бы лебезили.

К счастью, мы уселись за длинным столом рядом, чтобы продолжать разговор, не перекрикиваясь с разных концов, как я в кино видела, и, поблагодарив чинного лакея, налившего мне в тарелку грибной суп, я продолжила расспросы:

– А хвалить представление надо?

– Если язык повернётся – попробуй.

– А в ложе мы будем втроём или другие гости тоже приглашены?

– На месте и узнаем. Но ты ничего не бойся, Ника. На остальных можешь вообще внимания не обращать.

Я переключилась на еду, переваривая сказанное и продумывая линию поведения.

На второе подали чьи-то рёбрышки с тушеными овощами, а от десерта я отказалась и отправилась собираться на представление. Мертвецов я перестала бояться – странно это делать человеку, общающемуся с душами и умеющему вылетать из своего тела. А вот чем ближе была встреча с Владыкой, тем сильнее потели ладошки. Эх, надо было все же спросить у Вардина, что ещё, кроме как управлять бездушными, умеет его отец.

Но я не успела. Вардин сказал, что пора собираться, и на меня налетели горничные, изо всех сил желавшие услужить невесте принца.

В личных покоях меня раздели и поместили в просторную розовую ванну, благоухающую нежным цветочным ароматом. Маникюр и педикюр делали одновременно две девушки, в это время третья занималась лицом, а четвёртая волосами. Оказывается, собраться к выходу в свет по-королевски – это вон как, а не то, что мы с Лестатой на корабле пытались изобразить. Не знаю, зачем мне был нужен педикюр – кто его в театре увидит? но настроение от процедур поднялось. Какая девочка не любит посещать салон красоты?

После меня закутали в пушистый халат и, усадив в кресло перед туалетным столиком, сделали и «послушные пряди», и «беличьи хвостики», и все, о чем ведьма говорила. В зеркале я себя, конечно, узнала, но приятно удивилась. Я выглядела так, будто на повседневную Нику нанесли все самые лучшие фильтры разом. А уж о волшебном наряде и говорить нечего – только восхищённо вдохнуть. Одеяние от кутюрье оказалось воздушным балахоном с чехлом – благородная серая ткань обтянула фигуру, как вторая кожа, а вот дымчатая накидка обволакивала меня полупрозрачным облаком. Но самое главное – магический эффект.

– Миледи, вы похожи на прекрасную Грезу – посланницу Старца Упокоителя, погружающую души в сон, – высказалась самая смелая из горничных, и я поняла, почему Вардин выбрал именно этот наряд.

Это был такой своеобразный намёк Владыке, что сила моя лежит не только в материальной плоскости.

Про нить из живокамней я не забыла и надела под балахон вместо ремешка, а дополнили образ перчатки, шляпка с тонкой вуалью и новые драгоценности, которые передал Вардин. На этот раз гарнитур был с опалами и прекрасно гармонировал с цветом одежды.

– Ты божественно прекрасна, Ника, – очень серьёзным тоном произнёс принц, когда я вышла в гостиную. – Недоступная смертным и далёкая от бренного. Отцу понравится, а я больше люблю твой повседневный облик.

То, что он искренен, я даже не сомневалась. В тоне звучало не только восхищение, но и гордость! Дин явно гордился невестой, а я немного психовала от того, что принц счастлив, демонстрируя мою силу, а не ум и душевные качества. И оговорка про естественную красоту не спасала. Я уже не сомневалась, что Вардин и вправду хочет на мне жениться, чтобы наши гены и магии скрестить и родить одаренного, красивого ребёнка. И чем же принц отличается от того же Винсента?

– Спасибо, Вардин, ты тоже выглядишь мечтой всех женщин, – тем не менее сделала и я комплимент и взяла принца под руку.

В чёрном смокинге, белоснежной рубашке и с заплетенными в замысловатую косу волосами Дин действительно казался ещё красивее. Но сейчас не время устраивать разборки в стиле «Ты любишь не меня, а мою силу и внешность».

– Приготовься, до театральной арены доберёмся внутренним порталом, так что в логове зверя окажемся через… раз, два, три! Прямо сейчас.

Вардин толкнул неприметную дверь в конце коридора и втянул меня в помещение за ней. Вышли мы уже на улице возле открытых трибун, окружавших арену. Было людно – придворные спешили занять места и выглядели вполне себе оживленно. То есть предстоящее представление привыкших ко всему придворных уже не пугало. Мы прошли к отдельной двери – её охраняли зомби, и я впервые увидела ходячих мертвецов вблизи. На тех, что я видела в фильмах, они совсем не походили. То есть никаких клочьев волос или следов разложения не наблюдалось. Вполне себе аккуратно одетые солдаты, только неживые: лица синюшного цвета и словно застывшие маски. Все равно бр-р-р, потому что противоестественно это все.

К счастью, они нас не задерживали и общаться не пытались, поэтому мы быстро оказались внутри и поднялись по ступенькам в ложу. А Владыка нас там уже ждал.

Первая моя мысль: какой красивый брутальный мужчина. Вторая: Винсент дас Ригано и правда на него похож, если задаться целью сравнивать. Третья: ох, очень нехорошо он на меня смотрит – пристально и без тени улыбки. Точно кольцо по-хорошему не отдаст.

– Здравствуй, отец. Я решил жениться. Это моя избранница – Арника дас Летто, дочь и внучка мятежников, – сразу же принялся шокировать Владыку принц.

Но Владыка шокироваться отказался.

– Хороший выбор, сын, – сказал он глубоким, пробирающим жутью голосом, продолжая меня разглядывать. – Но я вот думаю, а достоин ли ты такой жены? Эта драгоценность требует самой лучшей огранки, а трон Владычицы давно пустует…

Чего-о?! Совсем уже?! Этого мне ещё не хватало! На такое я вообще не подписывалась!

В панике я сжала ладонь Вардина ещё крепче.

– Вы так оригинально шутите, ваше Владычество! Но я настолько сильно люблю Вардина, что растеряла чувство юмора! – выпалила я быстрее, чем успела подумать.

– Не бойся отца, счастье моё, – а принца вот не задело заявление папаши. Он спокойно потянул меня к роскошным креслам, расположенным рядом с троном в первом ряду, у самого бортика ложи, и объяснил свое спокойствие: – Отец ни за что не станет позориться перед подданными и принуждать к браку с ним невесту сына. Это ведь станет сильнейшим ударом по его самолюбию: как так? кто-то не воспылал к нему чувствами добровольно?

Признаться, я испугалась не на шутку. Заявление звучало оскорбительно. Я не знала, как эти двое привыкли между собой общаться, только ведь в ложе есть свидетель – я!