Хозяйка усадьбы, или Графиня поневоле

Жёлтые звериные глаза завораживали. Я целую минуту молча на них таращилась, а потом икнула. Никакого яркого света они не принесли. Я еле разглядела свои руки.

– Свечку, наверно, надо купить, – прошептала я.

– Зачем? – так же шёпотом спросил Василий.

Разговор не задался, и через пять минут я задремала, оставив Василия за ответственного сторожа.

В следующий город мы въехали безо всяких препятствий, нас не только не просили предъявить документы, но даже и не остановили, что позволило нам всем немного расслабиться.

Гостиницу нашли попроще и поближе к городским воротам.

– Госпожа.

Выйдя из кареты, посмотрела на обратившегося ко мне Гаврилу.

– Я не хочу вас беспокоить в такой тяжелый момент, но мне… нам… лошадям… – он почему-то замялся.

– Гаврила, говори, не стесняйся. Что нужно лошадям? Отдых? Усиленное питание? Особое зерно? – я задавала вопросы.

– Нет, магический артефакт истощился. Закончилось действие полного подчинения, и лошади устают. Да и без артефакта они хуже видят в ночи.

– Какие есть варианты решения этой проблемы? – я перевела взгляд на чёрных красавцев.

– Или менять лошадей на постоялых дворах и передвигаться только днём, или пополнить артефакт, возможно, купить новый. Если вы мне доверяете, то я быстро могу сбегать на рынок. Лошадей оставлять жалко, они подарены вам отцом, – Гаврила на мгновение замолчал. – Да и дорогие они, менять на простых беспородных.

– На рынок? – я вспомнила, что доктор советовал прикупить молочную мамочку. – Я с тобой прогуляюсь.

– Тогда уж и я с вами, – из кареты вышел заспанный Теодор.

– О нет, друг мой любезный. Тебя мы оставим охранять Марту и детей. Мы одни сходим, – улыбнувшись, развернулась в сторону гостиницы. – Гаврила, я лишь умоюсь, позавтракаю, и отправимся. Прикажи распрячь лошадей, пусть поедят и отдохнут. Да и тебе не мешало бы выспаться. А может, ты скажешь, что за артефакт, на бумажке запишешь, а я в сопровождении Василия Михайловича прогуляюсь, пока ты ешь да спишь?

– Барыня, я совсем вас не узнаю, – поклонился кучер. – Раньше вы мне и слова не говорили. Стеснительные были. Хорошо, я поясню, что за артефакт. Благодарствую за заботу и отдых.

Устроив детей и Марту в номере, я, быстро позавтракав, потребовала от Теодора деньги. Он поворчал о том, что без него я куплю не то или дороже, но всё же выдал мешочек. Спросив у гувернантки и Насти, что им купить, улыбаясь, вышла из номера под ручку с Василием. Ну а как не под ручку, если он для всех является моим мужем? Нужно легенду поддерживать.

День обещал быть жарким, поэтому шляпку с вуалью я выбрала белую, но, покинув гостиницу «Алая цапля», тут же подняла прозрачный материал наверх. Рябящие мушки мешали смотреть вперёд.

– Василий Михайлович, думаю, что вы не раз бывали на таких рынках. Я же иду впервые.

– Ольга Ивановна, вы меня удивляете. Неужели и в детстве родители не водили вас на рынок, пусть хотя бы на ярмарку? – он остановился и внимательно на меня посмотрел.

Я же, посильнее сжав его руку, ответила:

– В родах умирала я. Вернулась уже без памяти. Только прошу вас, Василий Михайлович, никому об этом не говорить.

– А ваш муж? Я правильно понял из обрывков разговора, что вы совсем недавно стали вдовой?

– Правильно. Мужа оклеветали, он не снёс позора и умер. Стар был, – я пыталась выбирать слова, боялась, что упущу важную деталь или привру от незнания. – Но я оправдана. Не была, не участвовала. На самом деле, всё подстроил очень сильный и влиятельный маг, дальний родственник моего почившего супруга. Да только просчитался гад, не умерла я. Неожиданно ещё одна наследница появилась, Настенька. Только вот чего я не понимаю…

– Чего же? – Василий внимательно меня слушал. Мы медленно шли по широкому тротуару, выложенному камнями, обработанными и так подогнанными друг к другу, что стыки совершенно не ощущались. Не иначе, с помощью магии делали.

– Если у моего мужа было туго с финансами, то почему Филимон Ильич нацелился на его наследство, считая, что если не будет меня, то он унаследует всё?

– В Визарде женщина, выходя замуж… – Василий взялся пояснить. – Судя по бумагам, вы очень богаты, даже, можно сказать, до неприличия. Несколько усадеб именно в вашем владении, доставшиеся вам от мамы. Думаю, что и золота предостаточно, а может, и дворовых душ.

– А это тут при чём?

– После вашего ухода за грань всё наследство остаётся в семье мужа. Ваши родственники могут на него претендовать, только если вы погибли не своей смертью и если в ней виноват ваш супруг и его родственники. В родах же естественная смерть, поэтому дальний родственник всё верно просчитал, да вы вот воспротивились.

– А как же мне быть? Он же найдёт меня, силой на себе женит и доведёт своё дело до конца, – я вздрогнула от страха. – А как же ребёнок? Неужели он посмеет?..

– Что вы, Ольга Ивановна, не стоит так переживать. У вас есть выход из ситуации.

– Какой? – я с надеждой посмотрела на мужчину.

– Во-первых, добраться до столицы, рассказать своему отцу о том, что произошло. Он возьмёт над вами опеку, и уже никакой Филимон Ильич вас не достанет.

– Нет! Нужен другой вариант, – перебив мужчину, отпустила его руку. – Мы с отцом очень плохо расстались, он не хочет обо мне знать. Я пошла против его воли, вышла за старика. Слухи до меня уже донесли, в красках расписав мою любовь.

– Вы за старика по своей воле? – глаза Василия расширились. – Да, разное бывает в жизни. Я же грешил на вашего отца. Думал, там магический договор. Тогда вас спасёт новое замужество. В вашем положении лучше найти бедного разорившегося графа или кого пониже сословием. Чтобы он смотрел на вас с обожанием. Точно, вам нужно выкупить его долги, за это он согласится на магический договорной брак.

– Какой брак? Это как?

– Он не сможет претендовать на ваше наследство и будет получать каждый месяц определённую сумму на личные нужды.

– Мужчина-содержанка какой-то получается, – хмыкнув, вновь положила свою руку на руку Василия Михайловича. – А это очень хороший выход из ситуации. Нужно будет с Теодором посоветоваться.

– Посоветуйтесь, – улыбнулся он. – Мы пришли к рынку. Сейчас проведу для вас экскурсию.

Глава 10. Кого купили?

Рынок был не большой и не маленький, средний такой. На нём продавали практически всё, что могло понадобиться для жизни. Такой супермаркет под открытым небом, то есть, под навесами.