Хозяйка усадьбы, или Графиня поневоле

Мамочка вылезла и отряхнулась. Одно крыло было сломано, шерсть свалялась.

– А почему на ней намордник? Она кусается? – поинтересовался Василий.

– Подралась ночью с кем-то из мамочек, не знаю, что не поделили, несколько дней прошло. Крыло сломанное не срастётся. Ну так что, берёте? – а про намордник не ответил, жук.

– С крылом не страшно, – я смотрела на опущенную грязную голову. – И шерсть помоем. Меня интересует другой вопрос: сколько молока даёт малышка? У меня новорождённый младенец.

– О, а вот молока много даёт. С осторожностью познакомьте с ребёнком, и тут же появится молоко. Магическое существо. Говорят, они раньше няньками у самих драконов были. А те знаете сколько молока потребляют?

Кошелёк ко мне в руки уже не вернулся. Я, отдав растение Василию, присела и протянула руку.

– Пойдёшь с нами? Магией вкусной обещаю делиться, – голова мамочки заинтересованно поднялась вверх. – Если получится, то и крыло вылечим. Не знаю, есть ли такие ветеринары магические, но ради тебя попробую найти.

Мамочка подошла ко мне поближе.

– Так, артефакт у вас, деньги у меня, по рукам, – счастливо выдохнул продавец.

– А намордник снять? – я посмотрела на странную конструкцию.

– Не переживайте, как только активируете артефакт, так он сам спадёт. Чуточку крови, магии, показать ребёнка, приготовить бутылочку, и у вас всегда свежее молоко, – проинструктировал он, и мы направились к выходу. Ещё кого-то смотреть не было смысла, деньги-то закончились.

– Сколько вы потратили? – Теодор от озвученной суммы сел на задние лапы. – Ольга Ивановна, душечка, что же вы наследством так раскидываетесь? Это ещё что за невиданное чудо? – он горько вздохнул и подошёл к притихшей хозяйке, то есть, ко мне.

– Я не смогла его оставить, бедняжке там плохо было, – прошептав, подняла глаза на зверя, прижимая к себе растение. – Не сердись.

– Оленька, душа моя, прости, – Тео подставил голову под ласковое поглаживание. – Я не сердился, а просто удивился. Трать сколько хочешь, но в разумных пределах, а то по миру пойдём.

– Ты ж моя радость, – я запустила ладонь в мягкую шерсть. – Как вы тут без нас?

– Младенец спит в спальне, Настя там же, рисует и играет в игрушки, – сообщила Марта и обошла меня справа. – Кучер в своей комнате отсыпается, лошади в стойле.

Её голос стих, когда она добралась до второй нашей покупки.

– Всё же купили молочную мамочку?! А что с ней? Она болеет? Почему в наморднике? И крыло сломано. Ольга Ивановна, вам разве никто не говорил, что покалеченных магических животных покупать нельзя? – в её голосе появились менторские нотки.

– Почему? Продавец сказал, что сломанное крыло не повлияет на качество и количество молока, – мой взгляд переместился на понурую мамочку. – Ей нужно дать имя. А то «мамочка» да «мамочка».

– Молли! Точно! Очень красивое имя для такой малышки, – я не заметила, как из комнаты вышла Настя. – Пожалуйста, – она умильно посмотрела на нас.

– Раз ты советуешь, то так и назовём. А теперь нужно бедняжку освободить от намордника и помыть, – я взяла в руки артефакт и встретилась взглядом с Молли.

– …А потому! – продолжила Марта, потому что я вновь на неё посмотрела. – Да это же каждый знает! У неё через сломанное крыло будет магия утекать, она будет неспокойная. Может начать кусаться, плохо выполнять свои обязанности.

– Сейчас и проверим, и если всё будет как вы говорите, то несдобровать этому продавцу! – я сжала пальцы.

– Подожди, подожди, барыня. Сначала помыть, перевязать крыло, а потом уже артефакт, – Теодор распахнул дверь в ванную.

Водные процедуры наша новая знакомая перенесла терпеливо. Не пыталась вырваться или боднуть.

– Какая прелестная шерсть. А можно, я её причешу? Сейчас принесу расчёску.

– Настя! Не смей своей расчёской причёсывать животное! – Марта окликнула подопечную, но та уже скрылась в комнате.

– Марта, ну что вы так кричите? Ребёнка разбудите. Возьмите мою расчёску, – я попыталась успокоить женщину.

– А вам, госпожа Ольга Ивановна, я всё же выскажу! Я настаиваю, чтобы вы наняли няню для своего сына. Я гувернантка! – она задрала вверх подбородок. – Слышите меня? Или ищете, или я уезжаю сегодня же к себе на родину! Вижу, что вы добрая и девочку не бросите, а с меня хватит! Мало того, что незнакомые мужчины, – она ткнула пальцем в Василия, – порочат ваше имя, а косвенно и моё, скрываясь в вашем номере, так мне приходится ухаживать за младенцем! Это просто возмутительно! Я честная вдова и не потерплю, чтобы об меня вытирали ноги!

– Я вас прекрасно поняла, фрау Марта. Можете попрощаться с девочкой, получить расчёт и уезжать, – я, не желая того, с силой сжала артефакт, что держала в руках, и тут же охнула, получив укол в ладонь. И опять я забыла, что он требует крови для привязки.

– Правильно, пусть убирается! Зачем нам такая склочная старуха? Смотри-ка, ей мои крылья не угодили. Да вы только дайте мне посмотреть на малыша, и я столько молока выдам, что хватит накормить пять младенцев!

Мы все медленно повернулись и посмотрели на свежевымытую мамочку.

– Ты говоришь? Но этого не может быть! – Теодор практически уткнулся носом в магическое существо, принюхиваясь.

– Отойди, а то нос откушу. Да, я такая единственная в мире! С рождения говорила! И лишь правду!

– Поэтому и пострадала? – спросил Тео и сделал шаг назад.

– Да, – на мгновение поникла та, но тут же вновь подняла голову. – Продавец, что продал меня, задирал цены. Он моих бедных родственников бесплатно вылавливал в заповедном лесу, а всем говорил, что за большие деньги у хозяйки леса выкупал. А я же молчать не буду! Раньше мы сами вылетали из леса и шли в услужение к людям! А сейчас что?

– Да такая соседка нам может доставить уйму неприятностей в дороге, – со своего места поднялся Василий и подошёл к белоснежной разговорчивой мамочке.

Та неожиданно засмущалась и протянула копытце для приветствия.

– Клара, очень приятно познакомиться.

– Василий Михайлович, – улыбнулся оборотень и присел. – Как же нам быть? Мы оказались в очень сложной ситуации с твоей хозяйкой, а тут такое приобретение, – он пожал копытце. – Сейчас нам ох как не нужна слава. Ни одно живое существо не должно знать, кто мы и куда едем. А хочешь, мы тебя на волю отпустим, пока ты о нас ещё что важного и ненужного для чужих ушей не узнала?