Хроники Ассирии. Син-аххе-риб. Книга четвертая. Урарту

Неизвестные перелезли через глинобитный забор, подкрались к калитке, чтобы впустить своего господина.

Он вошел, немного горбясь, прикрываясь от мороси широким плащом с капюшоном, быстро пересек двор и, оказавшись у дома, тихо постучал в дверь. Через какое-то время она приоткрылась, и лицо гостя осветили лампой.

— О боги! — прошептал Ашшуррисау, узнав Арад-бел-ита.

— Неужели ты еще способен удивляться? — хмыкнул человек в плаще. — Впустишь, или так и будешь таращиться на меня сонными глазами?

Ашшуррисау опомнился, широко распахнул перед царевичем дверь, низко поклонился, но, тем не менее, успел выглянуть во двор, чтобы понять, сколько человек пришли с его гостем. Увидев всего двух телохранителей, сказал:

— Мой принц слишком рискует, отправившись в такую даль почти без охраны.

— Тебе ли не знать, как трудно что-то сохранить в тайне. Больше охраны — больше риска, что Закуту обо всем узнает. Для всех я вместе с женой отправился на север в гости к Аби-Раме и своей дочери. Однако мое отсутствие долго скрывать не получится…

Принц вошел в дом, опустился на скамью.

— Может быть, мой господин желает отдохнуть с дороги?

— Я, конечно, не прочь поспать, дорогой Ашшуррисау, но уж больно ночь хороша, чтобы незаметно улизнуть из Эребуни. Мало ли о чем пронюхают ищейки Баграта или моего брата. Поем наскоро и двинемся.

— Не торопись, мой господин. Нам понадобится дней десять, чтобы добраться до стана Ишпакая. А то и больше.

— Ты шутишь?! Я за это время преодолел расстояние от Ниневии до Эребуни! Загнал пять лошадей! А ты предлагаешь похоронить всю затею из-за своей медлительности?!

— Дожди идут уже месяц, дороги размыты, а там то спуск, то подъем. Можно хоть табун лошадей с собой взять, но быстрей все равно не будет. Да и торопиться смысла нет. Я отправлю вперед Тарга, чтобы он заложил для Мар-Зайи в тайник сообщение. Но пока оно до него дойдет, пока он выдвинется нам навстречу, пройдет еще неделя.

Арад-бел-ит был недоволен, нахмурился, заходил по комнате от стены к стене. Ашшуррисау надавил еще, уж больно не хотелось ему среди ночи, в холод и сырость, отправляться куда-то из дома.

— Мой господин, ты проделал долгий путь, устал, промок, наверное, голоден…. Не лучше ли набраться сил, перед тем как снова отправиться в дорогу?

— Хорошо, будь по-твоему. Неси на стол побольше мяса и вина, — вдруг улыбнулся Арад-бел-ит.

Ашшуррисау окликнул Айру. Она не услышала. Позвал громче — разбудил ребенка.

Жена вышла из комнаты, хмурясь, но, увидев гостя, смутилась.

— Накрой на стол, — сказал ей Ашшуррисау.

Арад-бел-ит ухмыльнулся:

— Полный дом счастья.

В последнее время у него было хорошее настроение. Несмотря на все трудности, обстоятельства складывались в его пользу. Ашшур-аха-иддин никак не мог одержать победу в Табале. Захваченные города восставали снова и снова, стоило же принцу проявить беспощадность и предать все огню и мечу, как враг ожесточался еще более, бился до последнего, и тогда на самый маленький город приходилось наваливаться всем войском. Его армия таяла, а недовольство среди солдат росло. Война шла уже год, и никто не знал, сколько она еще продлится.

Син-аххе-риб, за лето позабывший о болезни, с приходом дождей захворал вновь, и теперь только и думал, что о своем пошатнувшемся здоровье. Арад-бел-ит стал чаще навещать отца, отношения между ними значительно потеплели. Закуту теряла свое влияние, и некоторые из наместников, ранее преданные ее сыну, постепенно переходили на сторону Арад-бел-ита. Не хватало только армии, на которую можно было бы опереться в трудную минуту, а без нее все потуги выглядели нелепыми. И здесь главные надежды были связаны с Урарту, киммерийцами и скифами.

За ужином Ашшуррисау рассказал последние новости.

— От Ишпакая мы вернулись две недели назад. То, что он готов с тобой встретиться, мы тебе сообщили. Партатуа, один из его сыновей, уверен, что это ловушка. Уехав отсюда в Русахинили, Мар-Зайя через три дня вынужден был спасаться бегством. Сказал, что об опасности его предупредил царь Руса. Когда выяснилось, что новый мар-шипри-ша-шарри Мар-Априм обещает за него награду, Мар-Зайя решил укрыться у скифов. Больше вестей от него не было.

— Раз Руса помог Мар-Зайе, значит, склоняется на мою сторону. Ну а мне Мар-Зайя даже полезней будет при Ишпакае, тем более, когда его приняли как друга. Что до опасений Партатуа — здесь выбирать не приходится. Могущественные союзники мне сейчас нужны как воздух. Что слышно о моей дочери и Ашхен? Как часто ты бываешь в Ордаклоу?

— Сам бываю редко, но глаза и уши там есть. Завен принял гостей хорошо, ни в чем им не отказывает. Но это и понятно. Принцессе Ашхен, как ни старается Адад-шум-уцур, лучше не стало. Мар-Априм пробыл в Ордаклоу всего три дня. Где он скрывался почти все лето, мне неизвестно. А три недели назад он вернулся в Русахинили уже в качестве мар-шипри-ша-шарри… Раббилум больше тебе не служит? — осторожно спросил Ашшуррисау.

— Нет, — сухо ответил принц. — Он докучает тебе?

— Я с ним еще не встречался. Но рано или поздно он здесь появится, и мне надо знать, как себя с ним вести. Доверять? Остерегаться? Или следить за каждым его шагом?

— Появится — прими с почестями. Помогай ему во всем, о чем бы он ни попросил, пока это не вредит мне. О наших тайных делах помалкивай…. Помощи от него не будет, но угрозы тоже не жди.

— Как прикажет мой господин, но в Русахинили сейчас что-то затевается, и мне это не нравится. Егия стал в доме Мар-Априма частым гостем. Похоже, наш ювелир, подлая душонка, затеял со мной тягаться. Совсем недавно он раскрыл в своем окружении и зарезал верного мне человека. Последнее, что ему удалось сообщить, — Егия встречался с лазутчиком Ашшур-аха-иддина по имени Арад-Син. Вот думаю, не тот ли это Арад-Син, что служил тебе когда-то?

Арад-бел-ит был неприятно удивлен этой новостью.

— Может, и он. Арад-Син пропал два года назад под Тиль-Гаримму вместе со всеми своими людьми, но мертвым его никто не видел. Я это выясню и потом тебе сообщу, — принц поднялся, стал мерять комнату шагами, потом сел поближе к очагу и, глядя на огонь, сказал: — Сдается мне, Ашшур-аха-иддин создает в Урарту собственную сеть лазутчиков.

Надолго замолчали. Принц съел немного мяса, немного горячей похлебки, снова взялся за вино, покосился на хозяина.