Хроники Ассирии. Син-аххе-риб. Книга четвертая. Урарту

— Что еще? Чувствую, говорить не хочешь, а надо.

— Надо, — кивнул Ашшуррисау. — Похоже, что-то произошло между Хавой и Ашшур-ахи-каром, или между Хавой и Марой, женой рабсака. Точно не знаю, но на прошлой неделе Мара отправилась домой, хотя перед этим она и твоя дочь были неразлучными подругами. А Ашшур-ахи-кар… лишился руки.

Арад-бел-ит после этих слов залпом опустошил стоявший перед ним кубок.

— Клянусь всеми богами, она за это заплатит.

***

Ишпакай принял Мар-Зайю как родного сына. Прямо спросил, чем он прогневал ассирийского царя, и был вполне удовлетворен ответом, что на мар-шипри-ша-шарри кто-то возвел напраслину.

— Ты не первый ассириец, который у меня поселился. Есть у меня писец по имени Атра. Он у меня и толмач, и казначей, и первый советник по многим хозяйственным делам. Так что за любой помощью будешь к нему обращаться. Но со временем тебе придется его заменить. Он немощен и стар, поэтому и болеет часто.

Царь дал Мар-Зайе в услужение небольшую свиту — конюшего, повара и двух охранников, выделил десяток рабов для различных нужд, поставил шатер неподалеку от своего, подарил табун лошадей из двух десятков голов.

Атра наставлял сына:

— Время от времени Ишпакай будет отправлять тебя с различными поручениями к соседям. Тебе следует находить и отбирать среди рабов ремесленников. Больше всего он ценит хороших оружейников, но если выяснится, что в хозяйстве не хватает каменщика или шорника, виноват ты будешь. Ищи также купцов и сановников, попавших в плен. Скифы их берегут и всегда готовы взять за них выкуп. Будешь считать все доходы и расходы. Это труднее всего. Скота здесь всякого немало, а еще козы, овцы, птица. И всему этому нужен учет… Золота и серебра царь не считает. Одаривает своих подданных щедро. Но если выясняется где-то пропажа — гневается страшно…

Самое главное приберег на конец:

— Связь с Ашшуррисау будем держать через Саурмега, старшего сына купца Радассара, которого ты уже знаешь. У них с отцом вражда, и это нам на руку. Значит, не проболтается. Я долго к нему присматривался, но теперь доверяю. Каждые две недели Саурмег водит караван в Загалу²⁸. На опушке леса, если въезжать в город через Северные ворота, — старый дуб с дуплом, там и устроен тайник. В передвижении тебя никто ограничивает, но, чтобы не вызвать подозрений, лишний раз покидать стан не стоит. Ишпакай хоть и беспечен в этом смысле — глаз чужих вокруг много, злых языков еще больше. А на расправу царь скор.

Саурмег объявился через несколько дней рано утром, когда стойбище еще спало. Он был похож на своего отца — такой же худой, с крючковатым носом, только борода и волосы погуще и без седины.

— Мар-Зайя? — спросил он с коня, подъехав к шатру, перед которым умывался ассириец.

Тот посмотрел на кочевника, спросил, как его зовут и что ему надо.

Саурмег оказался неразговорчивым — ничего не ответив, швырнул на землю кожаную сумку и тут же умчался прочь. Внутри посылки кроме пары черствых лепешек ничего не было. Мар-Зайя огляделся, осторожно надломил одну из них и обнаружил глиняную табличку. Зайдя в шатер, он прочел:

«Мар-Зайе, дорогому другу, да славят тебя боги, да ниспошлют они тебе здоровье, счастье и благополучие, пишет тебе Ашшуррисау.

Наш господин будет ждать тебя в условленном месте, чтобы ты проводил его к царю Ишпакаю.

Позаботься о его охране и безопасности предприятия.

С низким поклоном, твой преданный друг Ашшуррисау».

В тот же день Мар-Зайя, взяв с собой в провожатые Партатуа, покинул стан Ишпакая. Через три дня добравшись до Загалу, ассириец нашел около Северных ворот старый дуб и встретился с Арад-бел-итом.

***

Ашшуррисау с ними не поехал, остался в горах ждать возвращения принца.

Пошутил на прощание:

— Слава богам, у меня хоть будет время выспаться.

Оно и правда — трое суток в дороге почти без сна и отдыха, уж слишком Арад-бел-ит торопился.

Лошади Арад-бел-ита и Мар-Зайи шли бок о бок. Десяток скифов во главе с Партатуа ехали впереди; еще десяток, вместе с двумя телохранителями принца — сзади.

Ехали вдоль берега одного из притоков Аракса, пробираясь через кустарник, перелесками. Небо было в низких тяжелых облаках, похожих на баранью шерсть, и грозило дождем. Ветер с реки пронизывал до костей. Но, может быть, только это и спасало Арад-бел-ита от желания уснуть прямо на лошади.

Они еще не говорили о том, что произошло в Ниневии, из-за чего Мар-Зайя попал в опалу: не представился случай.

— В столицу тебе теперь возвращаться нельзя, — начал Арад-бел-ит. — Син-аххе-риб уверен, что убийство Шумуна подстроил ты.

— Мой принц, но я невиновен, — попытался оправдаться Мар-Зайя.

— Свидетели опознали в убийце твоего скифа. А он твой раб. Кроме того, в доме погибла женщина, с которой тебя не раз видели. И, следовательно, виной всему ревность… Имя не спрашивай, не помню. Словом, все улики против тебя…

После этого они надолго замолчали.

— К ночи будем на месте, — видя усталость принца, попытался приободрить его Мар-Зайя.

— Знаешь, почему жизнь полна неожиданностей? Потому что любимое занятие богов — в самый ответственный момент, когда ты уверен, будто все просчитал, — показать человеку, что он беспомощен перед их волей. Я вот думаю: а что если Партатуа окажется прав и Ишпакай, выслушав меня, прикажет отрубить мне голову… Попросишь, чтобы он дал мне выспаться?

Мар-Зайя вежливо улыбнулся, но сказал со всей серьезностью:

— Отец уверен, что тебе ничего не грозит и все опасения Партатуа — это, скорее, желание продемонстрировать, что ты можешь рассчитывать только на него.

— Ну, тогда он прав. Мы ведь едем под охраной его воинов… Насколько я понял, мидиец больше не пытался с тобой встретиться? Хотелось бы знать, почему? Деиок больше не хочет нашего союза? Как зовут его лазутчика?

— Сартал, мой господин.

— Может быть, Сартал переоценил свои возможности? Откуда ему загодя знать, когда я покину Ниневию?

— Ну, а если кто-то из твоего окружения в столице служит мидийцам.

— Это было бы забавно. В любом случае, я, скорее, рад, что твой Сартал не объявился. Иначе мне пришлось бы огорчить его господина. Деиок так же молод, как и царь Руса. Гонора много, а силенок маловато. Связываться с ним опасно по многим причинам. Хотя бы потому, что это значит разжечь дома еще один пожар. А нам хватит и Табала. Я хочу быть царем Ассирии, а не нескольких городов по течению Тигра. Как только Деиок станет единственным царем Мидии, первое, что он сделает, — вырежет ассирийские гарнизоны во всех своих городах….