Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...
Шрифт:
Хвост слушаться не хотел. Он, этот хвост, был не пушистым, но шерсть, которая делилась на большие пряди с тёмными кончиками, была довольно длинной и, если так можно сказать, объёмной. В конце концов, Гаара просто поймал его рукой и стал разглядывать.
Шукаку прыснул.
Их внешний вид во многом был схож: одинаковые уши, одинаковые хвосты, – только у Собаку шерсть была с явным красным отливом, а тонкий узор на хвосте вырисовывался чёрным, а не тёмно-синим.
Старший тануки, до этого не без удовольствия метавший хвостом пыль по земле, вдруг встрепенулся и, навострив уши, оглянулся в сторону покинутого полигона. Затем шкодливо наклонил голову на бок и
Пламя было красиво настолько, что в пору было не дышать, лишь бы уловить всё каждой клеточкой замершего тела. Огненный смерч то ли чакры, то ли реальный взвился вокруг Шио в небо; любой другой не выдержал бы жара, не смог бы выдержать, но кицунэ лишь запрокинула голову вверх и раскинула руки.
Ёко потянулась к облакам....
Это была птица; многохвостый призрачный орёл или сокол невероятных размеров с горящими золотыми перьями, который яростно, будто нападая, обрушился с небес на казавшуюся крохотной фигурку Шио и увлёк на неё живой огонь. В одно мгновение то место, где стояла девушка, превратилось в гиблую купель рыжего пламени; от ударной волны, которая возникла, когда птица ушла в землю, исчезнув, Хината невольно ошатнулась и закрыла глаза рукой, уберегая драгоценное доджитсу и лицо, но воспоминание о прикосновении ледяных рук сестры-близняшки и снежной пустыне стали своеобразным щитом.
К счастью, жжение появиться не успело. Хьюга вновь посмотрела туда, где только что был ад. Но уже всё стихло.
У Шио появились пушистые звериные уши замест человечьих, покрытые тёмно рыжей порослью шерсти, и множество хвостов. Хинату вдруг осенило, хотя это и было очевидно – лисьи. Шатенка махнула рукой, хвостики качнулись, когда она повернулась.
Честно говоря, с такого расстояния Хьюга не должна была увидеть полыхающую красным радужку и вытянутый, как у кошки, зрачок, но почему-то разглядела. В груди что-то колыхнулось, лёгкое, как первый снег и тополиный пух, дёрнуло от и к кицунэ...
Словно ответ на что-то.
Резонанс.
Немного подождать – а это он всегда умел – было верным решением, ведь зачем искать буйную кицунэ с лицом своего отца, его напарника, когда костёр её чакры полыхнул так ярко, так неуправляемо?
Кажется, Шио так и не научилась до конца контролировать лишний хвост.
Мужчина неодобрительно покачал головой. Даже для посредственного сенсора это как маяк в тёмную ночь.
И для него тоже.
Чтоб развеять наложенную на часть стены технику не нужно было печатей. Ни один шиноби, что вздумает здесь пройти, не обнаружит ни одного пера.
Никаких следов.
Каких-то пять километров проще было пройти пешком.
Девочка закрыла глаза, и хотя руки сами собой судорожно сжались, окунулась в бурю рваных образов: высокий мужчина с белыми волосами, буря под ногами, холод над головой, обволакивающий и остужающий порядком уставшую от слабости и злого, неправильного льда в серых глазах «семьи», душу...
Испуганный ангел с её лицом.
Нужно было всего лишь протянуть руку ещё раз. Всего раз, навстречу эфемерным пальцам, а губы знакомой-незнакомой девочки беззвучно шептали:
– Доверься мне...
Хината открыла глаза. Ничего не изменилось, хотя голова кружилась от лёгкости. Кажется, не вышло. Ну что ж, она и не рассчитывала.
Только сейчас она заметила, что ногти сжатой руки впились в кожу чуть ли не до крови. Хьюга не без труда раскрыла ладонь и осторожно коснулась еле видимых полумесяцев.
Вдруг на руку опустился белый лепесток и, коснувшись кожи,
мгновенно истаял, тронув холодом перед смертью. Девочка затаила дыхание.Снежинка.
Снежинка в середине лета!
Снег появлялся у неё над головой, сверкая невидимыми гранями; танцующие в безветрии снежные хлопья, мягко покачиваясь, опускались вниз: одна, вторая, третья, десятая, двадцать первая...
Хината поймала ещё одну, и та не растаяла, давая вволю полюбоваться своим причудливым узором. Бережно поднеся ладонь ко рту, девочка подула, отправляя снежинку в полёт. Белый лепесток поначалу послушно оторвался от руки, но затем прохладным поцелуем опустился на запястье.
Рождённый её дыханием ветерок не спешил умирать. Наоборот – опустился к ногам, с каждой секундой набирая всё больше сил. Холодная зимняя сакура закружилась вокруг неё в вальсе, снег окутывал ласково, как одеяло. Стало безумно холодно, до головокружения и боли, в глаза ударил яркий свет...
Ноги оторвались от земли.
Хьюга зажмурилась. Вокруг кружилось белое, она не видела, но чувствовала это; чакра сияла перед внутренним взором, ноющая тяжесть внезапно сменилась радостной безумной эйфорией, а сестра-близнец раскрыла две пары крыльев и, смеясь, взлетела в бурю, оставив тень безумной улыбки свободы.
А потом Хината вернулась назад. Что-то тяжёлое за спиной лишило равновесие и потянуло вниз; приземлившись на ноги, девочка покачнулась и упала бы, если б её не подхватили под руки. В другой раз она бы расстроилась от такой слабости, но сейчас всё её существо переполняла эйфория и энергия, которая просто ещё не успела насытить мышцы, но почему-то прилила к вискам. Титаническим усилием воли она деактивировала Бьякуган, хотя не помнила, когда успела им воспользоваться.
– Та-а-ак, осторожней... Держи равновесие, сейчас привыкнешь...
– Только крылом не зашиби!
Брюнетка мысленно согласилась. Ноги уже держали лучше, а тяжёсть в лопатках как-то ушла на второй план. А зашибить кого-то крылом – как-то невежливо.
Крылом?!
От этой мысли Хьюга вновь чуть не грохнулась. И открыла глаза.
Застыла.
Руки были первым, на что она посмотрела. К сожалению, руки были не её, ведь у Хинаты никогда не было такой белоснежной, такой сияющей кожи, а на костяшках максимум были садинки с тренировок, а не морозные, практически невидимые, узоры, вроде тех, что появляются в середине особо холодных зим на окнах.
Напротив стояла Шио и протягивала внушительных размеров зеркало. Её хвосты хаотично метались; вблизи были заметны не длинные, но опасно заострённые когти, и хищнические клыки в разрезе улыбки.
– Я подумала, что тебе будет интересно на себя посмотреть, так что захватила с собой.
Девочка даже не смогла выдавить из себя «спасибо». Зеркало, которое она не уронила только чудом, спустя пару секунд было поймано в последний момент, так как Хьюга его таки выронила от неожиданности.
Затем боязливо глянула ещё раз.
И снова не узнала себя.
Откуда эти длинные, заиндевевшие ресницы? Почему волосы щедро припорошены тем же инеем, и от того переливаются на солнце, а губы потеряли свой цвет, из-за чего лицо стало походить на маску из тонкого фарфора?
Хината чуть повернула голову, разглядывая видоизменившиеся уши, точнее, ухо, левое. Чем-то они были похожи на уши седого мужчины из видения (видения ли?), но всё же другие: более широкие, но и чуть короче, перьев на них не было, а изгиб раковины занимал лишь пару сантиметров возле головы, остальное же – такая же снежно белая, натянутая, как барабан, мягкая кожа.