Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...
Шрифт:
Хьюга глубоко вдохнула и выдохнула через нос. Закрыла глаза. В конце концов, она не знала другого хорошего способа сосредоточиться.
Медитация – это именно та тренировка с отцом, с которой не хотелось малодушно сбежать. Хината всегда была усидчивой, и по три часа такого занятия в день не тяготили её, а наоборот, являлись отдыхом и одновременно каким-то таинством. Хиаши всегда входил в комнату тогда, когда девочка уже сидела на татами. Кивал – от неё требовалось тоже кивнуть, не как отцу и главе клана, а как простому человеку, который решил привести свои мысли в порядок и успокоить разум. Хината позволяла себе
Сейчас ничего такого она не слышала, однако Хьюга постепенно сливалась со скалой и простором. Мыслей не было – ни одной. Кто-то говорит, что это сложно, но у неё всегда, при желании, получалось освободить голову. Девочка чувствовала своё волнение и чакру, ветер, перебирающий её волосы, и не видела, но ощущала своего ангельского близнеца, не думая ни о чём этом, а принимая, как есть. В груди поднималась какая-то волна, что-то прохладное, словно вода в глубоком озере жарким днём, биение сердца было отчего-то слышно слишком хорошо, вдоль позвоночника пробежалась щекотка и...
Тяжесть в лопатках была одновременно и ожидаемой, и внезапной. Веки распахнулись сами собой, Хината замерла и сглотнула. В прошлый раз это воспринималось как-то по-другому, как сказка, сон или генджитсу, но в данный момент над ухом звенело – реальность, реальность! Хината, у тебя крылья, самые настоящие, только руку протяни, чтобы коснуться перьев!
Девочка сразу поняла, что получилось, так как с хвостом неудобно было б так сидеть.
Нижняя пара частично лежала на земле; девочка увидела левое, когда повернулась. Верхние же были несколько иной формы, и от понимания, что это она заставляет их двигаться, что не сами собой они чуть смыкаются к телу концы, перехватило дыхание. Длинные маховые перья оказались впереди, и Хьюга осторожно тронула их ладонью. Чуть выше – более мелкие, которые, плотные, а дальше не увидеть и не достать.
Но это ещё не всё.
Нужно было встать на ноги.
Это оказалось не просто. Ноги держали крепко, ступни чувствовали тепло, но вот крылья тянули назад. Удержать равновесие без хвоста, чью значимость она не оценила, получалось из рук вон плохо.
Шаг. Крылья взмахнули сами собой, не желая ни слушаться, ни быть спокойными. Их тянуло в небо, когда как хозяйка была на земле.
Второй шаг. Шатает, ведёт в сторону... Хината всплеснула руками.
Третий, четвёртый... Крылья мешали идти привычно, она не знала их, а они не знали её, не верили пока.
Нет, она сможет!
Хьюга сделала очередной шаг. Потом ещё...
В голову пришла идея ускориться – она так и сделала. Шаг, шаг, шаг, ещё, почти бег... И вдруг – помогло, помогло! Крылья, так яростно сопротивляющиеся, легли за спиной поднявшимся плащом, раздулись... Хината побежала – и в глубине души понимала, что не сможет остановиться у края.
Её несло вперёд.
Десять метров, пять, два...
На последнем шаге девочка, струсив, зажмурилась, а следующий был уже в пустоту.
Ой, мамочки!
Секунда, другая... она не падала. Хьюга
открыла глаза – внизу были верхушки деревьев, а тяжёлый груз крыльев перестал быть таковым – теперь, наполнившись встречным ветром, они держали её тело.Летит, она летит, летит!!!
Всякий страх исчез, будто его и не было. С каждым глотком воздуха и высоты в груди разрастался дикий восторг, от которого хотелось кричать: «Здорово, как же здорово!!!» Хината на пробу взмахнула крыльями и ощутила их силу, стать, а от того, что резко поднялась, в животе возникло чувство падения.
Полёт был кратким, попытка приземления – дурацкая. Как и было оговорено, Хьюга, заметив внизу фигуру Зеру, пошла на снижение, но, запутавшись, что и как делать, кубарём бухнулась в заботливо приготовленный сугроб.
Страх вдруг вернулся, но совсем иной: крылья, не повредила ли крылья!
Нет, всё в порядке.
Хьюга кое-как села, не ощущая холода снега и своего частого дыхания, и отряхнулась. Ей было радостно от того, что вышло, ещё более радостно, что вышло у неё, но вот конец явно подкачал – камнем рухнула.
Голос Юсуи раздался слишком близко:
– Наши дети летают с того момента, как их крылья становятся крепки, некоторые познают небо раньше, чем их начинают держать ноги...
Девочка боязно подняла взгляд, ожидая привычного осуждения, и почувствовала облегчение.
Зеру легко, одними уголками губ, но искренне улыбался.
– Для первого раза неплохо, – произнёс он. – Как передохнёшь, будешь пробовать ещё.
И от этих слов Хината, не удержавшись, улыбнулась принявшему её небу так, как не улыбалась раньше никогда.
Раз тело – упало, два тело – упало.
– Вы оба – тупоголовые слабаки!
Шукаку не возражал, пусть тупоголовый, пусть слабак, но сейчас ему слишком сильно хотелось умереть. Гааре, кажется, тоже; его взгляд был пустым и не обладал лишним смыслом. Грудь ходила ходуном, так как лёгкие работали через силу, пожирая кислород, но из-за помятых рёбер процесс был болезненным.
«Какое небо красивое...» – отстранённо подумал тануки.
Чёрт, Сейрам измывалась над ними уже много часов, и явно не собиралась останавливаться на достигнутом! Да ещё какие-то у неё были претензии.
– Гаара – у тебя руки, как спички, задыхаешься, мышцы ни к чёрту, короче – кошмар! И Шукаку – как тебе не стыдно так ходить! Всё, отдых!
Собаку шумно выдохнул: те самые мышцы дрожали от того, что Хачи назвала проверкой их уровня подготовки, грудь перехватили железные обручи. Шукаку изогнул губы в блаженной улыбке умалишённого и прикрыл глаза.
Юмия, что составляла им компанию и моральную поддержку, даже дыхания не сбила.
Красноволосый успел досчитать до двадцати.
– А ну, подъём, перерыв окончен!
Старший тануки вздрогнул и застонал.
Вечер пришёл незаметно. В какой-то момент явилась Шио, притащила купленное в палатке бенто и, пожелав удачи, быстро ушла, чтоб не мешать. Вкуса еды Хината не запомнила, а съела мало, так как аппетита особо не было.
Система её тренировки была проста: первые два часа она раз за разом поднималась на скалу и, разбегаясь, взлетала оттуда, пролетая по прямой до поляны, потом – с земли, что было в несколько раз сложнее. Дальше – повороты, не крутые, по плавной дуге, которые Хьюга освоила наудивление легко.