Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...

Судья отошёл, не желая попасть под раздачу.

Но первым нападать никто из них не спешил. Гаара помнил сражение в Лесу Смерти, помнил мощь и силу. И хоть тогда Шио и Сейрам набросились на него вдвоём, то, узнав немного Сейрам, парень начал задумываться о том, что Ёко могла тратить много энергии на то, чтобы Хачи не убила его в горячке боя.

– Ты уж извини, что я так неподобающе себя веду, – тихо произнесла Шио, чтобы её слова не услышали лишние уши. – Просто я не очень хорошо контролирую свою чакру. Мне стоило поставить сдерживающую печать раньше, но как-то подходящего момента не нашлось, а тут раз – и бой.

Кицунэ озадаченно поскребла пальцами шею, коротко выдохнула и незаметно покосилась в сторону экзаменаторов, на долю секунды задержав взгляд на Хокаге.

– Да твою ж мать, не тупи! – вдруг крикнула она.

В первую секунду ничего не произошло. Но внезапно песок в бутыли Гаары взбунтовался, пробка разлетелась на множество мельчайших частиц, и всего за несколько секунд краткого вихря вокруг них взметнулась стена из песка: не толстая и не слишком высокая – мало материала – но этого хватало, чтобы спрятаться от глаз зрителей.

– Дошло-таки... – с облегчением выдохнула Ёко. А то как-то он долго думал.

Лишь бы не спалился.

Шукаку осторожно отошёл к стеночке, пряча руки за спиной. Чакра его ещё не очень хорошо слушалась, вдобавок, в калебасе находился личный песок Гаары, поэтому для управления требовалось выполнять определённые пасы. Тануки радовался, что Собаку не сопротивлялся воздействию, потому что в таком случае ничего не вышло бы.

Но раз Шио надо – значит надо, а он будет хорошим другом и постарается помочь, как бы его не грызло осознание того, что подруга хочет скрыть что-то и от него тоже.

Ничего. Если она захочет – то обязательно расскажет.

Расскажет ведь?

– Ты, извини, за это, ладно? – девушка махнула рукой на песочную стену. – Я постараюсь всё сделать быстро.

Шио уселась на пол, скрестила ноги и, расправив печать на ладони рабочей стороной наружу, хлопнула этой рукой по шее с правой стороны. Бумага почти сразу приклеилась к коже, но на всякий случай кицунэ полминуты придерживала её.

– Помещение маленькое. Если я этого не сделаю – задену кого-нибудь. Да и чакра моя узнаваема – прямо как у джинчурики одного, если его печать сломается. Лучше не вызывать лишних подозрений и опасений у Конохи.

Гаара кивнул, дав понять, что понял её. На благополучие других ему было всё равно, но если её чакра схожа с чакрой лиса Курамы – возникнут лишние вопросы. Ёко виновато улыбнулась. Её уже окутывала чакра; рыжая, огненная, она пузырилась ярким жаром. За спиной развернулись хвосты, тянущиеся к потолку, но лисица одёрнули их, чтобы они не покидали пределы их укрытия. Ни один из них не был спокойным, но всё же один них резко выделялся, бурля и хаотично метаясь немного отдельно. Вдобавок...

Собаку пересчитал хвосты. Подумал, что сбился, пересчитал ещё раз.

– Не гони на себя, всё верно.

– Ты...

– Так вышло, – перебила Шио. – Около века назад... Точнее, чуть меньше... Такое бывает из-за стресса или шока. В общем, из-за сильнейшего эмоционального напряжения. Всё же источником нашей чакры является именно эмоции, – она вздохнула. – Ты б сел, а то зацеплю, нехорошо выйдет; ещё до начала боя весь в ожогах будешь.

Парень, помедлив, сделал, как она сказала, и вовремя, потому что хвосты вдруг вспыхнули и, словно волной от падения камня в воду, огненным кольцом ударили по «стенам» на каких-то двадцать сантиметров выше головы Гаары. Проверять абсолютную защиту на прочность у него пока не было ни малейшего желания.

Вспышка могла быть и не материальной, но это не значит, что она прямым попаданием не могла бы его сильно ранить.

– Всё дело в нём, – девушка поймала тот самый беспокойный хвост и мягко его погладила. – Вот он, новичок. Не слушается. Точнее, это избыток чакры. Знаешь, некоторые ведь завидуют, но из-за того, что я не всегда могу удержать чакру под контролем, она опасна для меня больше, чем для других. И в бою я её не могу использовать, так как иначе потеряю себя.

Ёко подтянула ноги к груди, расслабленно положила на них руки, а затем и голову, повернув её чуть набок. Скатившись с её шеи, о пол разбились несколько крупных тёмных капель дымящейся кипящей крови.

– Только не говори Шукаку, хорошо? Мне бы хотелось самой ему сказать, но я пока ещё не придумала, как.

Её хвосты теперь заполняли практически всё в пределах огороженного песком пространства, но Собаку заметил, что как только невероятно горячая чакра приближается к песчинкам ближе, чем на ладонь, то лицо Шио искажается.

– Прекрати это, – резко сказал Гаара, поняв, в чём дело.

Её плечи дрогнули.

– Я же тогда поврежу твоё оружие. Будет нечестно.

– Предпочтёшь умереть?

Парень говорил вполне серьёзно, так как выглядела она неважно, а с шеи всё чаще капала кровь, пропитывая печать и пачкая пол, но Ёко показалось это смешным, поэтому девушка открыто рассмеялась.

– Как же я буду с тобой драться, если умру? – произнесла она сквозь смех.

Чакра Шио походила на пульс, её вспышки были по-своему ритмичны: две коротких, одна большая, потом опять короткие...

И эта чакра была другой. Гораздо мощнее и будто бы плотней, чем помнил Шукаку. Как лёгкий небесный огонь, сменившийся раскалённой лавой, чей жар просачивался к нему, искажённый, сквозь какую-то завесу.

Потом её смех – низкий, гортанный, не её смех, зато точно лисий.

«Шио... Что же с тобой произошло?» – подумал тануки, из последних сил держа песок: собственная чакра не желала подчиняться, радуясь долгожданной свободе.

К счастью, ударов изнутри больше не повторялось.

– Зато никто ничего не поймёт, – заявила вдруг Сейрам, а парень еле сдержался, чтобы не заскрежетать зубами от досады.

С одной стороны, он понимал, о чём она. Ни один человек теперь не найдёт сходства с чакрой Курамы, а основная мощь чем-то глушилась, причём не безуспешно. Но с другой...

Шукаку ничего не понимал. Не понимал, какого чёрта тут происходит, зная лишь то, что и Хачи, и эта Юмия точно в курсе.

Он – нет.

Внезапно тануки почувствовал, что Гаара старается перехватить контроль, и охотно уступил ему. В конце концов, сейчас он не более, чем зритель, такой же, как и остальные.

А эта чёртова лиса ему всё объяснит, не отвертится. Обязательно.

Песчаная завеса рассеялась и, замерев в воздухе на пару секунд, с негромким шорохом вернулась в свое законное место внутри бутыли Собаку.