Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...

Шио провела ладонью по шее и, вытерев что-то бурое о штанину, улыбнулась.

– Ну, прошу прощения за задержку, – широко улыбнулась Ёко, показала клыки – единственное свидетельство нечеловеческой сущности – и сунула смятую печать в суму. Бумажка была больше не нужна – техника оплела её всю сковывающими нитями и прямо через сонную артерию зацепилась у сердца за центр потоков чакры.

Их с Гаарой взгляды встретились.

В следующую секунду песок ударил в то место, где только что стояла Шио, а потом устремился к перилам с опасной близости от наблюдающих. Потом влево. И вправо. И вверх, а потом вниз. Во всех направлениях. И всё никак не мог догнать кицунэ, в глазах которой, перед тем как она сорвалась с места, был обжигающий шальной блеск – словно та пьяна, словно она предвкушала. Но больше, чем догнать её и сдавить в песочные тиски, Собаку хотелось, чтобы девушка остановилась хоть на секунду, и он убедился в отсутствии скуки на её лице.

Но в данной ситуации именно секунда могла сыграть решающую роль, поэтому Ёко, дразнясь, играючи ускользала от его атак и в то же время держалась на почтительном расстоянии, не делая ответных попыток нападений. Даже сабли остались на её спине, хотя, что может простая, даже если и крепкая сталь, против миллиона или больше песчинок?

Вот только эти самые песчинки оказались бесполезны. Шио не была быстрее Юмии, скорее наоборот, но за счёт этого она могла вдруг резко сменить направление движения, а песок по инерции преодолевал ещё несколько метров по прямой траектории, и Гаара терял драгоценные мгновения.

– Так у тебя ничегошеньки не выйдет, – внезапно услышал Собаку прямо за своей спиной, нет, ближе – возле уха. Казалось, ещё чуть-чуть, и девушка коснётся его волосами.

Парень ударил песком вслепую и, к своему удивлению и удовлетворению, попал. Чуть повернувшись, боковым зрением он увидел, как окровавленная – кровь стекала по коже и одежде, пропитывая её – Ёко с проломленным черепом показала ему язык, кривляясь, и распалась на огненные лепестки. Память воспроизвела несколько слов.

Астральные клоны. Настоящие все, и одновременно ни одного. Разбитое ли тело, чакра... по количеству хвостов. А если так, то это становилось по-настоящему опасно, даже если сила тоже разделится на несколько частей.

– Я ж сказала, не выйдет! – вдруг сказала кицунэ откуда-то сверху, сменив критические интонации на детско-обиженные.

Получилось нечто вроде укоризненного: «Ну, я же говорила!»

Гаара задрал голову, ориентируясь на звук, и не ошибся – Шио стояла на потолке, скрестив руки на груди и недовольно хмурясь. Не меняя положения рук и выражения лица, девушка спрыгнула вниз, приземлилась на пальцы статуи и, усевшись там, недовольно уставилась на Собаку. Тот в свою очередь решил пока повременить, интуитивно понимая, что она права.

– Нет, так не пойдёт… – кицунэ неодобрительно цокнула языком и покачала головой. – Скажи мне, пожалуйста, Гаара, как по-твоему, что ты делаешь не так, помимо того, что используешь лишь четвёртую часть своей чакры?

А вот это ещё хуже.

Чакра клубилась неуправляемым самумом** где-то глубоко внутри него, отзываясь болезненной пульсацией в кандзи, и Гаара держал большую её часть под контролем, уверенный в том, что на лице это никак не отражается. Не должно отражаться – как обычно, как всегда, но так было необходимо для самоконтроля, и Собаку давно уже привык.

Но Шио знала. Правда, спрашивала она про другое, но всё же.

– Ну, так что, м?

Вопрос не в том, что он делает.

Вопрос в том, чего он не делает.

Ёко терпеливо ждала. Гаара тоже ждал – вот только и сам не знал, чего.

Что происходит?

Что, чёрт возьми, там происходит?

Темари видела Гаару: его привычное лицо, его волосы, его руки, его привычные и знакомые, разумеется, черты, – но не узнавала его. Это был кто угодно, но не её младший брат, потому что её брат хладнокровно убил бы противника в первые секунды боя, а в случае неудачи попытался бы это всеми силами сделать.

И уж точно бы не стал бы ослаблять контроль над песком, позволяя ему мягко опуститься вниз и беспокойно стелиться по полу, вероятно, отражая внутреннее состояние хозяина. А, может, Гаара просто не хотел ни на секунду терять какую-то там связь со своим странным оружием. Может и не так, но будто Темари когда-то в этом разбиралась. Движения песчинок гипнотизировали и напоминали позёмку, которую они видели на отвратительнейшей миссии в холодной и белой стране Снега.

– Что же она ему тогда сказала?.. – произнесла куноичи, недоумевая.

Стоящий рядом Канкуро приглушённо выругался. Старшая Собаку поморщилась – и где он только нахватался? Ни один человек в Суне так не выражался, она-то уж знала, благо, дочь Каге. Дома скорее скрипнут зубами от злости или же глянут так, что мурашки по коже пойдут, а по спине покатится холодный пот. Темари тоже так умела, хотя до Гаары – профессионала без лицензии и патента – ей было далеко. А Канкуро не умел, потому, наверное, и ругался, как наёмник-корабельщик с острова Джиро.

Хотя, нельзя не признать – ему шло, к этим всем марионеткам, общей грубоватости и боевой раскраске.

– Они ж ещё в лесу встретились... Я уверен, – процедил Канкуро сквозь зубы, и интуиция подсказывала, что он прав.

Но Темари ничего не сказала. Общая мысль и так была слишком явной.

Что же происходит?..

– Догадался?

Шио зевнула и сладко потянулась с таким видом, будто бы готова ждать до завтра. Девушка уже успела три раза проверить остроту своего оружия, четыре раза зевнуть, активно поболтать с Шукаку на языке жестов и два раза сильно отклониться назад, уворачиваясь от пущенного наподобие копья небольшого количества песка.

– Хочешь, подскажу? – кицунэ посмотрела на указательный палец правой руки и откусила заусенец. – М?

Собаку ничего не ответил и, незаметно сформировав небольшой, но крепкий и плотный шарик из песка, прицельно запустил его девушке промеж глаз. На этот раз Ёко уклоняться не стала, а небрежно прикрылась рукой. Чакра, непроницаемой бронёй покрывшая руку от локтя до кончиков пальцев, полыхнула короткой вспышкой и тут же исчезла, но снаряд разлетелся на песчинки, потеряв форму. Негласно признавая своё маленькое поражение, Гаара заставил песок вернуться.

Девушка расценила это по-своему. Шио поднялась и, выпрямившись, встала на статуе, после чего скрестила руки на груди и замерла. С этой точки зрения жест выглядел естественней, чем когда она висела на потолке, вдобавок, парень был одарён поистине надменным взглядом.

Потребовалось некоторое время и созданный из ничего и без единого движения огненный шар, выпущенный в него по прямой и с лёгкостью блокированный абсолютной защитой, чтобы Гаара увидел в застывшей, как изваяние, кицунэ не слишком удачную, но интересную пародию на самого себя.