Хроники идиотов

Едва коснувшись головой подушки, он отключился. Силы покинули ведьмака окончательно.

Атрей пришел в себя от равномерного гула, звучащего в ушах. Мотор самолета, определил он, и прислушался тщательнее. Он не собирался подавать признаков того, что пришел в сознание. Но прошло десять минут, а за ними пятнадцать, однако ничего не происходило. Атрей умел ждать, но никогда не любил ждать напрасно. Он осторожно, сквозь ресницы, поглядел перед собой.

Лежать довелось на полу, рядом – ни одного предмета, что мог бы послужить ему. Разумеется, связан, как же иначе. Людей нет.

Наемник перекатился на другой бок, и, изловчившись, сел. Салон у самолета был небольшой – скорее всего, это частный двухмоторный «малыш» из тех, какими любят забавляться богатые люди. Что ж, вполне ожидаемо – Филипп Меергольд вполне мог отнести себя к богатым людям.

Стоило только подумать о нем, как тот появился – хлопнула дверь, и Атрей понял, что прятаться бесполезно

– Какая же ты живучая тварь!.. – поделился с ним своими соображениями Филипп, с некоторым даже восхищением – А я-то так надеялся, что проломлю тебе череп!..

Он приблизился. Наемник не делал попыток от него отстраниться: сейчас не он хозяин положения, его в любом случае достанут. Следует побольше слушать и поменьше говорить. Если его будут пытать – где-то через пару-тройку часов можно будет «сломаться» и «покаяться». Он так уже много раз делал. Обычно, это отбивало излишнюю бдительность. Последний раз, когда так случилось, его оставили в камере без сознания после пыток, и он задушил охрану и сбежал. Прокатило один раз – и во второй раз прокатит. Только демонстрировать больше страха и покорности в глазах. Не сразу, конечно – нужно дать противнику возможность проявить силу, получить удовольствие, ломая наемника, потом легче будет его убить.

Меергольд вполне оправдал опасения сектанта – приблизившись достаточно близко, он коротко, без замаха, пнул его в бок, свалив на пол. Не успел тот перевести дыхание – как получил еще один удар, по лицу. Из разбитых губ и носа потекла горячая соленая струйка. Хорошо, что Каюи уже научил его «закрываться» – вот, что думал наемник, лежа без движения и ожидая закономерного продолжения от Филиппа. Не хотелось бы, чтобы хаку ощутил все это на себе.

Филипп какое-то время с удовольствием созерцал открывшуюся картину, а потом присел на корточки.

– Мы не убийцы, Сатодзи. Знаю, что это не настоящее твое имя, но помню тебя именно под ним. Мы не убийцы, я и еще четверо. Мы судьи. Мы будем судить тебя, вынесем приговор, и приведем его в исполнение. Ты убил одного из нас, и за это поплатишься своей жизнью. Уговаривать бессмысленно, никакой жалости проявлено не будет.

«Тогда зачем же ты сейчас говоришь мне это?» – подумал наемник, удерживая на лице прежнее загнанное выражение, и стараясь, по возможности, выдавить пару слез. Это для него никогда не было проблемой, но сейчас, с разбитым носом, стало ее представлять.

«Если бы это было бесполезно, то и говорить бы не стал. Нет, ты ждешь, когда я начну. И я начну, но не сейчас, а позже, после первого захода. Хотя, если речь идет о суде, скорее всего, пыток не будет. Разве что побои. Значит, после того, как очнусь в следующий раз»

А потом пришло на ум воспоминание – о чем он думал, когда встретил Филиппа. О том, кто же сдал. Это мог быть только кто-то, с кем он контактировал в последнее время. Иначе как бы его подстерегли? Надо припомнить всех, и, пока есть время, попытаться вычислить «крысу»…

Именно в этот момент Атрей внезапно понял, как отчетливо его жизнь поделилась пополам, на «до» и «после». «До» – это его жизнь одиночки, когда он, не задумываясь, списал бы произошедшее на Бэла и Лаари. Они последние, с кем он виделся и делился планами. И с помощью их показаний можно было находить его элементарно. Тем не менее, его первой мыслью они не являлись – он думал о поисках вне своего ашуррана, даже не рассматривая этих двоих как возможный источник утечки. «До» и «после» перевернули его мир. Начисто.

Атрей торопливо проверил по обоюдной связи своего хаку – тот как раз был занят выдавливанием какого-то телекинетического щита. Японец немедленно открыл ему свой резерв: все равно использовать его самому, сейчас, вне дома, ему никак не выйдет. Пусть лучше послужит его мужу.

Пока он находился в этой связи, до него дошел еще один немаловажный факт: его ашурран тоже под ударом, как и он сам. Нашли его – найдут и их. Надо с этим что-то делать. Атрей поднял взгляд на Меергольда.

– Это важно – произнес он, заставив к себе прислушаться. Скажи он просто «послушай» или «у меня к тебе дело» – и получил бы новый удар, как пить дать. Однако Филипп заинтересовался – ему было любопытно.

– Я не спорю с вашим решением. Оно справедливо. Но у меня есть неоконченная работа. Защита. Иначе их убьют. Дай мне ее завершить. Я заплачу.

– Защита… – собеседник задумчиво почесал подбородок – Не хочу иметь на совести чью-то смерть. Однако ты и соврать можешь.

– Вколите мне сыворотку правды. Я знаю, она у вас есть.

– Это военная разработка. Слишком много чести тратить ее на такого как ты.

– Я же сказал, я заплачу.

– И что ты можешь предложить мне? – Филипп откровенно ухмыльнулся

–Что-нибудь стоящее?

– Что хочешь – равнодушно отозвался наемник

– Деньги, мою службу – профиль тебе известен – защиту, похищение, грабеж, убийство, кражу. Я не знаю, что тебя интересует. Можешь меня пытать, покалечить или выдрать у себя на столе.

– Последнее звучит интересно – кажется, Меергольд получал от беседы еще больше удовольствия, чем в начале – Ты что, настолько к себе равнодушен?

– Вы все равно меня убьете – отозвался японец – Так к чему все это?

– Резонно. Что ж. Оплатишь дозу сыворотки со своего счета – я прослежу за этим – и мы еще раз тебя спросим. Если ты не солгал – в чем я сильно сомневаюсь – я, пожалуй, соглашусь тебя подбросить до места. Их жизни станут нашим залогом – один твой неверный шаг, и я сам их пристрелю.

– Ты говорил, что не желаешь быть связанным со смертью кого-то.

– Всегда приходится чем-то жертвовать – Филипп вздохнул – Видимо, в данном случае – мне своими чувствами

«А им – жизнью» – закончил за него мысленно сектант. Он уже обдумывал, какой путь побега лучше всего, после того, как он «расплатится». Если Меергольд решит не только победить, но и унизить своего противника, он действительно может «выдрать на столе». Он, или они впятером – какая разница, смысл в том, что ходить после этого будет фактически невозможно. Придется выжидать день-два, а они, к тому моменту, уже его могут убить. Разве что им понравится.