Хроники идиотов

– Еще будешь? – блондин протянул некроманту пачку снова – Так и знал, что будешь. А я-то думал, ты бросил…

– Под «черным ходом» меня ничего по-настоящему не беспокоило – отозвался тот – Я был абсолютно уверен во всем. И не нервничал. Не было необходимости в допинге.

– А сейчас ты сушишь себе голову за всех своих соратников – понимающе покивал Дана – Забей. В Институте свое дело знают.

– Спасибо за лестную характеристику – Джарская подчеркнуто-вежливо закрыла папку, спрятав в нее планшет, и встала

– Мне пора. Я позову доктора Зореня.

– Не надо! – живо отреагировал Сэдфилл – Ирина Валерьевна, мы же только что тут курили!.. Он нам головы оторвет, причем всем троим! Нам за факт, а вам – что не пресекли.

– Да, действительно – майор покосилась на дверь, а потом заявила

– Ну, если так, то и мне дайте…

Пока Фальче курил вторую, Дана его не дергал. Что-то подсказывало, что после перерыва в три недели доза никотина будет действовать не совсем привычно.

Молчание было угнетающим. Фальче не знал, что сказать и как пояснить. Оправдываться? Этого он терпеть не мог. К тому же, Дана его ни в чем и не винил. Для блондина эта история была равносильна тому, чтобы дать мечту в руки, а потом отнять ее. Сэдфилл всегда боялся себе признаться, что его хобби не такое уж невинное, как казалось на первый взгляд, и увязал все больше и больше. А за последнее время Дана настолько привык к тому, что он – это она, что даже не воспринимал себя иначе. Даже не помнил, как было раньше. К хорошему быстро привыкаешь. Сэдфилл был тем, кем и хотел быть, в этом Фальче был совершенно прав…

– Ты хорошо себя чувствуешь? – наконец, не выдержал ведьмак.

– Сносно – откровенно отозвался шпион – Здесь хорошие врачи. А ты?

– То же самое. Прости. У меня не было выхода. Я боялся, что ты умрешь от раны.

– Так бы и случилось.

Видя, как темный маг пристально на него смотрит, Сэдфилл пожал плечами

– Я слышал, как Воронов говорит со своей операционной медсестрой, когда они думали, что я сплю.

– Ты снова спас мне жизнь.

– Ты мне ее тоже не раз спасала.

– Спасал.

– Нет, спасала. Я же говорил. Для меня ты была и останешься женщиной, пока ты этого хочешь.

– То есть… – Дана немного наклонил голову набок – Ты от меня не отказываешься?

– От друзей не отказываются.

– Я для тебя только друг?

– Ты мой единственный друг. Здесь, и во всем прочем мире. И мне действительно безразлично, кто ты и как к этому относятся окружающие.

– Знаешь – Дана по привычке переложил ногу на ногу, что в его текущем виде выглядело, мягко говоря, странно – Я вот все не понимаю… Чем думала твоя жена, когда с тобой разводилась?..

– Не знаю – Фальче мгновенно помрачнел, а потом нахмурился – А что, я тебе рассказывал об этом под «ходом», да?

– Нет – усмехнулся блондин – Просто холостого, женатого, или бывшего таковым, мужчину я отличаю с первого взгляда – это моя работа, не забывай. Но я никогда не пытался копать под тебя, не думай.

– Я и не… Подожди. Ты что же, ничего не знаешь о том, с кем связалась? Не интересовалась, и не искала? Через Институт?

– Нет – Дана поглядел в окно, где откормленные многочисленными пациентами голуби сновали по коньку крыши

– Я не хочу, чтобы ты думал, будто я копаюсь в твоей жизни. Я мог бы, и для меня это не трудно, но я не стал. Решил: захочешь – сам расскажешь.

– То есть, встретив буквально незнакомого человека, и ничего о нем не зная, ты… м-м…

– Это называется «закрутить роман» – с сарказмом пришел на помощь блондин, но его сарказм не был едким. Так, парфянская стрела, не более.

– Да, именно так я и сделал. Потому что это был первый и пока что единственный человек в моей жизни, который не обозвал меня извращенцем…

– Осторожнее! Я же тебя проклял, забыла?..

– Я-то помню отлично, а вот ты, кажется, нет. – Сэдфилл улыбнулся – Ты сказал «Еще раз назовешь мою женщину извращенцем, и не увидишь себя в зеркале». Женщину, дорогой. А я сейчас парень.

– Почему ты все время акцентируешься на том, чего так не хочешь?

– Мы, меланхолики, все с приветом.

– Ты меланхолик?

– Я смотрю, мы вообще многого друг о друге не знаем – дипломатично заметил Дана. Он протянул руку и доверчиво вложил ее в раскрытую ладонь темного мага, как делал и прежде.

– Я все расскажу тебе – пообещал Фальче, и одному богу было известно, чего ему это стоило – Но не здесь.

– Понятное дело!.. – фыркнул его собеседник – Скажи, а ты… Сможешь… исправить… Как было?

– Я не знаю – честно ответил Ирфольте – Первый раз я действовал под «ходом», следовательно, не столько я, сколько магическая сила. Второй… В состоянии где-то между. Ни то и ни другое, такое себе смутное знание.

– Ясно.

– Ничего тебе не ясно, потому как в магии ты ничего не понимаешь.

– В магии – нет, но я понимаю, что ты сделаешь все, что в твоих силах, в ту сторону. Я же тебя знаю.

– Да – кивнул ведьмак – Уж кто-кто, а ты знаешь…

В этот момент в коридоре опять послышался шум. Фальче насторожился, а Дана состроил гримасу, словно бы произнося сакральное «паранойя такая паранойя». Тем не менее, некромант тихо произнес:

– Иди в свою палату, только тихо. Не хочу, чтобы нас видели.

– Я тебя компрометирую?

– Нет, глупая, они смекнут, что мы согласовали показания. Быстрее – он торопливо прикоснулся губами к пальцам собеседника, так же по привычке, потому что тоже делал это «всегда» – вернее, ему казалось, что всегда.

Блондин улыбнулся, подобрал подол своего длинного одеяния, и быстро скрылся из виду. А ведьмак приготовился к новым напастям.

Эфла, закончив работу, отодвинул ее от себя. Над этой бумагой он трудился почти два месяца, и вот, она окончена. Можно скакать от радости. Только пока что-то не хочется.

Он отправил 414-А туда же, в Болгарию, к группе Б. К его спокойствию, хотя бы А не участвовала в боевых действиях, а занималась своим делами. Внутренний голос подсказывал, что это не совсем правильная позиция. Что оперативники– не поверите – вообще-то, для того и существуют, чтобы решать оперативные вопросы...