Хроники идиотов

Вопрос действительно интересовал наемника только с точки зрения практичности – о том, что это, вообще-то, может нанести ему моральную травму, Атрей как-то не задумывался. Это словосочетание ничего ему не говорило.

Идеальным вариантом, конечно, были бы деньги, но Меергольду и своих хватает. Надо подумать, как подбить его на выгодное наемнику решение – может, изобразить крайнюю степень жадности? Нет, он знает, что это не так. Услуги?.. Скорее всего. Остановимся пока на них.

Атрей не успел додумать свою мысль – Филипп произнес:

– Мне пора за штурвал: дежурство. Сейчас сюда явится Хоффер. У него тоже к тебе много вопросов и длинный счет.

Наемник равнодушно прикрыл глаза. Если их здесь всего двое, они быстро выдохнутся, или им надоест его бить. В любом случае, серьезных повреждений он не получит, и сможет предупредить свой ашурран об опасности. Отлично. Его все устраивало.

Он лежал, не шевелясь, и думая обо всех этих вещах, пока не хлопнула дверь палаты. Ну, «хлопнула», это было сильно сказано, однако шум ее Фальче услыхал. Пришло несколько человек. И один из них зажег слабый свет – так, чтобы не побеспокоить никого в ночи, но и не упасть, споткнувшись о стул.

– Доктор Воронов, вы точно сейчас будете его оперировать? – послышался над ухом женский голос. На обнаженные плечи легли чьи-то руки, и некроманта внутренне передернуло: он терпеть не мог, когда к нему прикасались чужие.

– Да – растягивая слова, произнес обладатель рук – Надо выводить остаток релаксанта, и срочно, иначе сердце не справится. И никакого допинга. Лаэллин, принесите мне мои инструменты в кабинет, они в машине. Марта, закройте дверь в отделение и никого не пускайте.

– Но вам ведь потребуется ассистент!..

– Не потребуется – руки переместились с плеч на грудь, и Фальче, наконец, понял, что ему так мешало – бинты, которые уже давно пора было сменить.

Послышались удаляющиеся шаги, дверь закрыли, но свет не погас. Доктор Воронов какое-то время прислушивался, а потом произнес

– Может, перестанете притворяться?

– Уберите свет – хрипло попросил Фальче, и, когда лампу отнесли от койки, осторожно приоткрыл глаза. Это немедленно отдалось в черепе вспышкой боли, однако ему удалось рассмотреть своего собеседника. Воронов оказался неопрятного вида блондином, довольно молодым, и даже могущим показаться привлекательным, если бы не брезгливая складка у рта.

– И никакой анестезии – произнес он, наклоняясь ниже – А то можем поиметь с этого неприятностей: я – на работе, а вы – последнюю в своей жизни.

Судя по тому, как он улыбался, дело здесь было совершенно не в опасности, а в его склонности к изощренному садизму, но этого говорить вслух Фальче не стал. Он просто следил за врачом. Воронов непринужденно присел на край койки, и закурил, ничуть не смущаясь присутствием пациента.

– У нас немного времени – поделился соображениями он – Хочу вам рассказать кое-что.

– Интересно, что именно – поддержал светский треп некромант, уже тихо ненавидя этого человека.

– Я занимаюсь пациентами-людьми. Сегодня вечером мне на стол принесли одну особу с неприятнейшим ранением в нижнюю треть брюшной полости, возле бедра. Бедняжка.

Слово «бедняжка» получилось у хирурга с интонацией «допрыгалась наконец-то».

– Но знаете, когда я приступил к работе, случилось нечто невероятное. Вы, наверное, не поверите – Воронов затянулся задумчиво – Но эта блондинистая дура на моих глазах перестала быть дурой. И стала вполне себе милым придурком. Зашивать ему, соответственно, нечего, так что его жизнь в безопасности, хотя жар еще не спал.

– Что с Даной?

– Я же сказал, жизнь вне опасности. Он лежит в соседней от вас палате, через стену. И по этому поводу, я думаю, найдется, что сказать начальству Института… – хирург потушил сигарету и со значением поглядел на собеседника. Некромант, не мигая, наблюдал за Вороновым, очень радуясь тому, что он не в том состоянии, чтобы драться. Было сильное опасение, что вряд ли ему удалось бы сдержать себя.

– Чего вы хотите?

– В сущности, одной ерунды. Я начисто обо всем забуду – и о поле Сэдфилла, и о вашей ночной поколдушке, это ваше дело, вдвоем и разбирайтесь с ним. Взамен я хочу, чтобы вы не трогали генерала Джежоли.

– С какой стати мне его трогать?.. – опешил Фальче, но немилосердная память немедленно подсунула ему образ оборотня со следами мармелада на щеках.

– Ну, я даже не знаю – издевательски протянул Воронов – Может, с той, что он никогда не простит смерти своих двенадцати оборотней в первом сражении?.. Или, может, вы не простите ему поражения Новой Волны?.. Им она обязана в основном Джежоли: из всех генералов Днепропетровского штаба он наиболее остальных соответствует своему званию в военном смысле… Как думаете?

– Скорее всего, он найдет меня сам.

– Это уже ваши проблемы – пожал плечами врач – За свою шкуру беспокойтесь сами, мое дело ее сейчас зашить, насколько это возможно. Так как на счет моего предложения?

– Думаю, ответ очевиден.

– Я желаю знать точную формулировку. Я слышал, на слово вам верить можно? – блондин сощурился, оценивающе оглядев собеседника. У того, помимо прочего, в который раз промелькнуло соображение на счет того, что все агенты ИПЭ однозначно извращенцы. В противном случае – почему они все к нему пристают?..

– Я даю слово, что не стану причинять вреда генералу Джежоли, если секрет Даны Сэдфилл останется секретом.

– Пациент, вы бредите – Воронов улыбнулся краями губ – Я ни слова не понимаю. Думаю, вам пора на процедуры. Мое решение относительно анестезии все еще в силе.

– Вам хочется сделать мне больно? Из-за Джежоли?

– Не понимаю, о чем вы… Хотя, конечно, Джежоли пару раз едва не лишился руки по вашей милости, но я совершенно не могу связать эти два факта… – Воронов спрыгнул на пол и направился к столику с инструментами. Наблюдая, как он неторопливо натягивает резиновые перчатки, некромант устало подумал, что, кажется, начинает понимать, чем иногда Волк лучше чувствующих людей, в частности, врачей.

Ирина Валерьевна Джарская всегда отличалась деловым подходом к вопросу. Когда она спросила с порога, где спасшие Институт, а, заодно, возможно, и мир, 414-Б, Зорень ей честно ответил, что спят. И не мудрено, после такой-то встряски. Тогда Джарская пожелала пообщаться с некромантом. По дороге она отметила, что в штабе творилось маленькое, локальное столпотворенице. Расспросив людей, майор узнала, что каким-то чудом в подвальном помещении из своей огромной, сделанной специально для него, клетки, куда-то пропал сабервирм. Как это могло произойти – никто даже не представлял. Ящер огромен, он бы не смог пройти не замеченным – это все равно, что не заметить слона. Однако же, охрана подвального бестиария успешно справилась с этой задачей. Местонахождение огромной опасной и питающейся людьми рептилии оставалось неизвестным.