Хроники Потусторонья: Проект

— Ага, я понял! Как же классно всё-таки!

Казалось, он так рад, что вот-вот пустится в пляс. А когда ты, Герман Сергеич, испытывал подобные эмоции, а? Да, юность — это здорово, как говорится.

— А чему ещё вы меня научить можете? — этому парню явно хотелось учиться, учиться и ещё раз учиться. Однако центр города — не самое удачное место для обучения.

— Давай погодим немножко, Сантино. Невидимость — это да, это тебе сегодня пригодится. А потом уже и остальное подучишь. Да ты не волнуйся, — я рассеянно курил, выпуская в небо серые облачка дыма: — Не волнуйся, я тебя всему потихоньку обучу. А может, и не только я. Вот Валя, например, тоже сможет тебя кое-чему научить. Правда, Валь?

Звезда вздрогнул и смешно захлопал ресницами:

— Я? Обучить?

— Ну да. А почему нет? Ты старше, опытнее, да и знаешь больше. Вполне сможешь поучить младшего товарища премудростям, так сказать, нашего образа жизни. Да не пугайся ты так, Валёк! — я ободряюще похлопал парня по плечу, внутренне давясь со смеху: — Ну чего ты дёргаешься, как неродной?

Он виновато заулыбался, а я подумал: Валя, послушай меня. Валя, ты боишься. Ты боишься, и это, в сущности, наша вина — моя, Зара, Эбби. Наговорили мы тебе о Сонни-Полуспектрале всякого, чуть ли не на одну ступень с Искажённым поставили, — вот ты и занервничал. А это нехорошо. Ты ведь и правда можешь многому его научить. Да и относишься ты к младшему с заботой, тревожишься за него, ещё с самого начала, когда после скинов его лечил. И в то же время не знаешь, чего от него ждать, потому что осознаёшь, что потенциал у паренька исключительный, и учится он с ошеломляющей скоростью. Твоя реакция понятна, но нам она может сыграть не на руку. Команда должна быть цельным организмом, без внутренних слабостей, иначе эти слабости могут быть использованы Искажённым против нас. Даже первый Искажённый, стоя по главе воинства Пантеона, вовсю пользовался слабостями Воинов Ордена, искал их уязвимые места… В результате такой тактики наши потери были куда выше, чем в боях Первой Войны, например. В то же время второй Искажённый — одиночка, армии у него нет, а значит, он будет бить именно сюда, в человеческое, в ваши людские слабости, в комплексы, в страхи. Ими он будет питаться, через них будет истощать Воинов Радуги до последствий, возможно, куда более страшных, чем смерть.

Понимаешь, Валя, — думал я, — ваша сила в необычном образе мышления, несвойственном для Духов; однако в этом и ваша слабость.

И никто, даже я, не знает точно, как обратить эту слабость в силу. Никто, кроме вас самих.

Подумай, Валя: как превратить эту слабость, этот подспудный страх перед потенциальными способностями Сонни в силу, которая позволит тебе не только обучать младшего Потусторонним навыкам, но и, возможно, станет чем-то вроде симбиотической связи для вас двоих? Ведь пока что Шанталь нет, пока что вас только двое; более того, вы всегда будете помнить о том, что были первыми Воинами Радуги. Это должно сплотить вас, а не оттолкнуть друг от друга.

Скажи, Валя, как нам этого добиться? Чем я могу помочь вам в этом? Или, быть может, это случится и без моего вмешательства? Ведь Сонни действительно считает тебя кем-то вроде старшего брата, испытывает к тебе бесконечную признательность за спасение, и вообще уважает…

— Ты ведь можешь научить меня чему-нибудь, правда? — тихо спросил Сонни, глядя на Валентина.

Я невольно поёжился. Я ещё не учил его читать мысли, но иногда мне кажется, что его и учить не надо…

— Я буду рад, если смогу быть тебе полезным, Сонни, — ответил Валентин. Серьёзный, даже немножко официальный Валентин. Оно и понятно: он-то мысли слышит, я же для него думал, ему передавал.

Ох, да разморозься ты, в конце концов, ну что ты как девчонка на первом свидании!

Я тяжело вздохнул. Время шло. Нет — ползло. Медленно, улиточно, занудно.

И тут этот белобрысый паршивец ухмыльнулся и сказал:

— Я могу научить тебя мыслеречи. Это как телепатия, знаешь?

Я аж дымом поперхнулся.

— Правда можешь? — восхитился Сонни. — Супер! Научи, пожалуйста! А то мне всё время кажется, что вы там о чём-то таком думаете, вроде так, чтобы я не слышал… Не знаю, может, это мне только кажется… Простите, Герман Сергеич, я ничего такого не имел в виду!

— Ничего, всё в порядке, всё хорошо, — бормотал я степенно, мысленно колотя Валентина по безмозглой башке.

«Ты вообще думаешь, что делаешь?! А если он узнает то, о чём ему пока знать не стоит?! Помнишь, о чём говорил Эбб? Ты что, товарищ дорогой, с глузду двинулся?!»

«Это вам за «девчонку на первом свидании». А если серьёзно, вы же сами только что передавали о том, чтобы я не боялся, чтобы проявлял инициативу, чтобы учил его. Что ж теперь-то заднего врубаете? Кроме того, рано или поздно он всё равно об этом узнает… А пока просто не будем лишний раз об этом думать».

«Обалдеть, парень. Просто слов нет. Теперь ещё и мыслебазар фильтровать придётся. А «заднего» я тебе ещё припомню. Я вообще злопамятный, имей в виду».

«Боюсь-боюсь!»

И это, товарищи, была жесть. Образно выражаясь.

— Это просто, Сонни. Подумай обо мне, представь, что мысленно ко мне обращаешься.

— Что — и это всё?! — парень был в шоке.

— Всё, — подтвердил Валька. — Если в мыслях мы будем обращаться друг к другу, неважно, где мы находимся, ты меня услышишь. А я — тебя.

— Обалдеть! Я сейчас… сейчас попробую!..

Что ж, подумал я, теперь, Первый, я буду обращаться исключительно к тебе. Ну или к себе самому. Чтобы эти юные дарования меня не читали, как открытую книгу, когда им вздумается.

Эх. И ты, Валя…

Они молчали — очевидно, перешли на мыслеречь. Я возмущался, конечно — но, с другой стороны, я радовался.

Ведь теперь они будут связаны ещё теснее, и если подобные связи будут пронизывать, словно общая идея, всю команду Воинов Радуги, никакому Искажённому их не победить.

Улыбнувшись, я в очередной раз достал из кармана пачку сигарет — но меня ждало разочарование: пачка была пуста.

Вот пакость, а!

…

Глава 8.

«Внимание, бойцы! Диспозиция такая. Валя, мы с тобой идём Той Стороной: нам не нужно, чтобы она засекла нас раньше времени. Сонни, ты идёшь до места, как обычный человек. Потом ждёшь момента и сталкиваешься с ней. Понял? Типа спешил, случайно вышло. Извиняешься и идёшь своей дорогой — ещё метров пять-десять. Главное, чтобы она тебя или из виду потеряла, или просто про тебя забыла. Можешь зайти куда-нибудь, в подъезд, например. Проследи, чтобы тебя никто не заметил. Проблем возникнуть не должно, да и у Шанталь сейчас есть дела поважнее. Так вот, уходишь на Ту Сторону, и мы вместе движемся за ней в интернет-клуб. А там поглядим, что да как. Всем всё ясно? Вопросы?»

«Вопросов нет, Герман Сергеич», донеслась до меня звонкая передача Сонни.

«Вопросов нет», ответил Валя.

Он пытался казаться спокойным, но я знал: парень нервничает. И неудивительно: он-то думал, что никогда больше не увидит своё Создание, а тут вдруг такое.

Ничего, Валёк, держись, подумал я. Что ни делается, всё к лучшему.

Итак, Кузнецкий мост, 18 часов 45 минут 13 секунд… Каррамба, скоро я точно стану выражаться, как Кошка-аналитик!