Хроники Потусторонья: Проект

— Простите… Я не хотела, чтобы вам было неприятно…

— Забудь, Бася. Забудь, как страшный сон, и я тоже постараюсь забыть. Ну и, в конце концов, скоро мне предстоит узреть нечто куда более неприятное, чем это. Я его уже видел, и удовольствия от его вида, поверь, не получил. А у тебя, выходит, уже была вся информация?

Она помотала головой:

— Нет, Герман Сергеевич. Но когда Великий Магистр использовал… использовал меня, как сосуд, он передал мне своё радужное вещество, а значит, и необходимую информацию…

— М-да, звучит и правда мерзко. А скажи: та информация, что он передал — это только информация по текущему делу? Или там есть что-то ещё?

— Там есть… — Кошка судорожно сглотнула. — Там есть и другая информация. Но уровень доступа к ней настолько высок, что я не могу даже подумать об этом…

— Меньше будешь знать — крепче будешь спать, — наставительно проговорила Ват-У. — И много ещё пословиц на эту тему вспомнить можно. Но ты девочка умная, сама всё понимаешь.

— Так точно, Матриарх!

— Вот и славно! А теперь давай, не тяни резину, рассказывай Герману Сергеевичу то, что ему следует знать.

— Слушаюсь, Матриарх!

И что ж мы все такие дрессированные, подумал я с грустью. Проклятый Первый со своими военными замашками. Проклятые Войны. Бестолковая жизнь.

Бася вежливо кашлянула, и я, вздрогнув, уставился на неё. Ну да, информация же.

— Продолжай, Бася, я тебя внимательно слушаю.

Кошка застенчиво улыбнулась. Нет, этот вариант ей точно больше нравится! Славно… Правда же, Кастальский? Правда же, славно? Славная Кошка. Кошки вообще славные, не то, что некоторые мерзкие стариканы. Ненавижу мерзких стариканов, — хотя, если вдуматься, я и сам несильно моложе.

— Дело в энергопотреблении. Полиморфия — это непросто, особенно для человека, пусть и одарённого. У любого человека, поскольку он состоит в основном из пустотного вещества, есть свой энергозапас, чья величина индивидуальна для каждого. Но для того, чтобы запустить механизм полиморфии, человеку нужно пустотное вещество извне, то есть сверх его собственного. Подобное прирастание возможно благодаря Поясу Пустоты, однако с переходом от антропоморфы через мезоморфу к зооморфе энергозатраты на саму трансформацию, поддержание формы и любую активность возрастают экспоненциально. Понимаете?

— Более или менее, но за перевод на дилетантский буду признателен.

— Хорошо. Смысл в том, что чем ближе Рада к зооморфе, тем быстрее она прирастает пустотным веществом, и, соответственно, тем быстрее растут энергозатраты. Так понятно?

— Да. А Энергию для всего этого дела ей, кроме как из себя самой, брать неоткуда? — предположил я.

— Почти, — кивнула Кошка. — Более того, с приростом пустотного вещества процент радужного вещества уменьшается в прямой пропорции, из-за чего Раду, скажем так, всё дальше затягивает на Ту Сторону. Понимаете, чем ближе эта девочка к зооморфе, чем меньше в ней радужного вещества, тем труднее ей становится контролировать себя, тем меньше в ней остаётся разумного, человеческого.

— А в итоге мы имеем… кого-то вроде пустотного голема-волка с человеческой сутью?

Бася скорчила смешную рожицу:

— Можно и так сказать… И не забывайте: чтобы существовать на Той Стороне в таком виде, а тем более проявлять активность, она должна постоянно использовать свою Энергию, или активировать новое пустотное вещество.

— Ага, — размышлял я. — То есть схема такая: если активировать пустотное вещество, его становится меньше?

— Да, потому что оно становится Чистой Энергией, которая служит своего рода «топливом» для полиморфа.

— Ага-ага. Другими словами, чем больше у неё пустотного вещества, тем его у неё меньше, ибо оно нужно для трансформации и всего остального?

— Ну да…

— Замкнутый круг, а, Бась?

Кошка сокрушённо вздохнула:

— Этот тип полиморфии очень нестабильный и опасный, особенно для человека, даже для талантливого человека. Рада должна всё время следить за количеством пустотного вещества, иначе её энергозапас может иссякнуть.

— И что тогда?

Бася пожала плечами:

— Тогда… Я не уверена, но думаю, она останется на Той Стороне навсегда, а значит, перестанет существовать как человек.

— То есть умрёт?

— То есть умрёт…

— Много дивного на свете, правда, Герман Сергеевич? — между делом заметила Ват-У, сметая пыль со шкафа пушистой щёточкой.

— И не говори, Белая Королевская. А что, Бася, ведь подобные, э-э, полиморфы были известны в прошлом?

— Конечно, — ответила Кошка.

— И как они жили с таким, кхм, «даром»?

— Это зависело от того, насколько часто человек пользуется полиморфией, и главным образом от того, насколько часто он доходит до зооморфы. Известны случаи, когда такие люди теряли рассудок, а вместе с ним и память о том, как вернуть себе антропоморфу. Тогда их либо убивали свои же, либо они гибли от энергопотерь. Поэтому зооморфой пользовались только опытные полиморфы-ликантропы. Самый известный из них — белорусский князь Всеслав Полоцкий. Менее опытные и сильные довольствовались мезоморфой: это форма, более известная в Миролюдье, как классический пример «вервольфа» — получеловека-полуволка. Мезоморфу легче поддерживать, хотя необходимо всё время следить за количеством пустотного вещества, иначе трансформация может пойти дальше. Но из-за того, что мезоморфа применялась в охоте и некоторых военных конфликтах, расход энергии был стабильно высок, так что до зооморфы дело обычно не доходило…

— Выходит, для того, чтобы не дойти до зооморфы и не сгинуть на Той Стороне, оборотню нужно… драться? — задумчиво пробормотал я.

— Не «оборотню», а полиморфу-ликантропу, — поправила меня упрямая Бася. — Да, для этого ему нужно проявлять любую активность, не забывая следить за формой и энергозапасом. Между прочим, именно поэтому дикие ликантропы охотились на людей и поедали их, — так они пополняли свой энергозапас.

— Хм, да уж… Ну а как дела с активностью обстоят у нашего Претендента? — поинтересовался я.

— Рада бегает по лесопарку, — хмуро пробурчал Рипли.

— По какому ещё лесопарку?

— Битцевскому. Она там живёт недалеко, в Чертаново. Чертановская улица, дом 3, корпус 3. До парка оттуда через дворы минут пятнадцать где-то. А она вроде как бегает по вечерам…

— И никто не волнуется? — удивился я. — Семнадцать лет девчонке!

— Не-е, — ощерился Тринадцатый. — Она дзюдо занимается с детства, может взрослого мужика уделать. Плюс полиморф, если уж совсем припрёт. Но таких случаев ещё не было.