Хрупкая прочная связь
Шрифт:
— И где сейчас твой напарник? С удовольствием познакомлюсь с ним, — произнес я, меняя тему.
— Он бумажки дописывает, но скоро освободится, — ответил Сегундо и опустил на мое плечо ладонь.
— Мы уходить собирались, так что завтра пообщаемся, — сказал я, пытаясь высвободиться.
Ян немедленно нахмурился. Ему не доставляли большого удовольствия прикосновения ко мне малознакомых людей. Даже до начала наших отношений он очень ревниво следил за моим личным пространством.
— Эй, — позвал я своего напарника. — Пойдем поищем, где поесть, пока оба в обморок от голода не грохнулись.
— Ага, — быстро согласился Ян и схватился меня за руку, подтягивая ближе к себе. — Жрать хочу.
Мы не дошли даже до лифта в пяти футах от нас.
— Эй, мы
Я хотел сходить в магазин, накупить еды и вернуться в квартиру, где мы с Яном займемся ничегонеделанием, но видимо, это не самое умное решение. Нам нужно налаживать отношения с людьми, которые с нами работали, и Сегундо казался неплохим парнем. Но что важнее всего, я не хотел, чтобы Ян поднимал тему Хартли, а он не желал делиться причинами… в очередной раз… почему не хочет вступать в брак. Мы вроде как выговорились уже, но если останемся в компании…
— Да, супер, скажите, куда подъехать, — я быстро согласился, отчего мой напарник лишь сильнее нахмурился. — Можем прямо там встретиться.
— В принципе, мы и пешком можем пойти. В этом случае никому не придется переживать за машину, если переберем с выпивкой.
— Но завтра же на работу, — поддразнил я.
— Сделал дело — гуляй смело — разве не это девиз всех маршалов?
Я в этом сомневался.
***
НЕБОЛЬШОЙ РЕСТОРАНЧИК в крытом дворике находился на Седьмой улице, в нескольких кварталах от здания суда. Я даже подумывал поехать на машине, потому что пекло на улице было постоянным, но к шести вечера невероятным образом стало прохладнее — температура опустилась до 80 градусов — и не так ужасно для прогулки. Даже приятно было не спеша прогуливаться без сильной влажности воздуха.
Обычно перед едой мы заезжали сначала домой, меняли «Глоки» и выходили с запасным оружием. Ян брал полуавтоматический «Зиг Зауэр-P228», а я — самозарядный «Ругер-SR9C» с лазерным прицелом и затвором из нержавеющей стали, который с легкостью помещался в набедренную кобуру или в кобуру на лодыжке. Дойл подарил мне его, выслушав бесчисленное количество раз, что по непонятным причинам, у меня есть лишь один пистолет. Ян посчитал это жутким богохульством — у него самого было три ствола, считая M1911, который он всегда брал с собой на боевые миссии. Поэтому, переехав ко мне, Дойл исправил это упущение. Я обзавелся пистолетом в красивой деревянной коробке с вырезанными инициалами в правом углу крышки, который по мнению Яна был удобным и легко прятался. Кон полоскал ему мозги после этого. Он не понимал почему Ян не выбрал никелированный «Дезерт Игл» или еще что, но Дойл не был бы собой, если бы не сказал, что именно человек, а не само оружие делает его крутым.
Странно гулять с пристегнутым к бедру рабочим оружием в собственный выходной, но мы в Финиксе, здесь все странно, и это лишь еще один пункт в длинном списке. Я с большим удовольствием переодел бы майку, рубашку и брюки, но, видимо, не судьба. В Чикаго я бы обязательно надел пиджак, но из-за местной жары об этом даже тошно думать. Ян в «докерсах» и джинсовой рубашке выглядел чуть менее паршиво, и лишь черные челси от «Александра Маттиусси» украшали его наряд. Естественно, Яну было плевать, в чем он ходит. Я покупал обувь, складывал в его половину шкафа, и он просто ее носил. Наверное, даже хорошо, что он не в курсе ее стоимости.
Мы устроились в патио вдали от столов для шаффлборда и пинг-понга на диванчиках, окружавших не зажженный костер. Видимо, зимой — в конце ноября-начале декабря — было достаточно холодно, чтобы разжигать еще и его. Я просто не мог себе этого представить.
Ян заказал пиво — здесь подавали его любимый индийский пэйл-эль «Догфиш» за 90 минут — а я взял «Грин Флэш» на разлив и воду для нас обоих, потому что, если серьезно, поддержание водного баланса в организме очень важно. Сегундо взял на себя выбор блюд, заказав для нас мясные и сырные закуски, и когда он предложил заказать прошутто с фаршированными
яйцами, мне пришлось положить этому конец, поскольку — за исключением омлета — большим любителем яиц я не был. К счастью, к нам чуть позже присоединился напарник Сегундо.Хьюитт оказался его полной противоположностью: светловолосый, голубоглазый, с загорелой кожей и стройной мускулистой фигурой. Сегундо сам был по-спортивному подтянутым, сплошь из резких углов, и учитывая его темно-карие глаза и густые черные волосы, я готов был спорить на деньги, что он никогда не мучился из-за отсутствия женского внимания.
— Наконец я познакомлюсь с парнями, из-за которых наш коммандер заработал аневризму, — радостно поприветствовал нас Хьюитт, поднявшись и перегнувшись через стол, чтобы пожать нам руки. — Надеюсь, вы задержитесь хотя бы ненадолго. Очень хочется посмотреть, как у него мозги взрываются.
Сегундо хохотнул.
— Он и правда вас терпеть не может.
Я уже в курсе.
— Умоляю, скажите, что любите бильярд, — с надеждой попросил Хьюитт.
— Кто ж его не любит? — тихо поинтересовался Ян, но я заметил резкость его интонации, а затем Дойл толкнул меня коленом и так и оставил его.
— Ну, значит, стоит сыграть. Я знаю классное место.
Я собирался сказать, что посмотрим, будем ли мы еще в состоянии, поскольку оба работали практически круглые сутки, а там и решим. По собственному опыту я знал, что чем меньше спокойного сна — как его называл Ян — у него было, тем взвинченней он становился. И не таким капризным, каким бывал я, или колючим и просто мудаком. Периодически Яну снились кошмары, которые регулярно проверявший нас мозгоправ называл легким посттравматическим синдромом.
Кейдж раз в полгода отправлял нас на сеансы к психиатру. Я это ненавидел, но приходилось много улыбаться и отвечать так, чтобы сочли за нормального. Вероятнее всего доктор Джохар знал, что я придуриваюсь, и тактично не обращал на это внимание. Но мой напарник — иная история. Сам Ян и его кошмары, от которых он среди ночи подрывался в холодном поту и задыхался, вызывали сильное беспокойство у доктора Джохара. После переезда ко мне не было ни одного такого случая, но Дойл признался, что сны возвращались, когда его призывали на службу, или если Ян ночевал где-то вдали от меня. В последнее время из-за сильной усталости Ян тяжело засыпал, и кошмары вернулись. Я планировал уложить его в кровать в приличное время, где-то после полуночи, поэтому бильярд однозначно неудачная идея.
— Конечно, — согласился Ян и, откинувшись на спинку дивана, вцепился в мой рукав. — Я же акула, не забыл, Ми?
Я покосился в его сторону.
— Стопроцентная.
Выпив по бутылке пива, мы с Яном переключились на воду, и покидая заведение два часа спустя, были уже трезвы. Сегундо и Хьюитт в напитках себя не ограничивали, каждый выпивал по два стакана в час, и раз именно они планировали продолжить вечер, мы составили им компанию.
Бильярдный зал, куда привел нас Хьюитт, по его же словам не самое классное место — любимое находилось в Месе, — но семейного заведения в центре города должно хватить до выходных, пока он не отвезет нас к себе. Пока мы стояли в очереди на входе в бильярдный зал, я заметил на противоположной стороне улицы маленького мальчика, который пытался привлечь внимание прохожих. Никто не прислушивался и не обращал на него внимания, и малыш даже пару раз хватал людей за одежду. Я не слышал, о чем тот говорил, но судя по тому, каким напуганным он выглядел, как заламывал руки и оглядывался по сторонам, ему определенно нужна была помощь.
— У меня есть билеты на игру «Кардиналс» через пару недель, — произнес Сегундо, закидывая руку мне на плечи и несильно стискивая шею. Похоже, он из тех парней, которые выпив алкоголь становились чересчур эмоциональными. Я не возражал, тот был совершенно безобиден, но взгляд Яна с каждой секундой становился все холоднее. — Вам с Морзе стоит сходить с нами.
Я согласно промычал, особого внимания разговору не уделяя.
— Тебе не нравится футбол? — спросил он, рыгнул и сжал меня еще крепче. — Да ладно тебе, он же всем нравится.