Хрустальная колыбельная
Шрифт:
“Какого…?”
– Он дакини сахахаракятэй соака.
Лицо женщины исказилось жаждой крови.
– Он кири каку ун соака!
– !
Лисицы набросились на Такаю все разом. Он уклонился и стал так, чтобы повернуться лицом к призрачным зверям, что метались вокруг, волоча за собой длиннющие хвосты света. Лисы рычали, скалили острые клыки и вихрями бросались на Такаю.
“Вы, верно, меня разыгрываете!”
Лисы метались около Такаи, и он пытался обороняться. Сжав в руке деревянный меч, он яростно набросился на лисиц, но меч не помог - хоть лису разрубило пополам.
“Ч…?”
Разбитое сияние слилось и снова приняло форму лисицы.
–
Женщина продолжала произносить заклинание. Такая отбивался от лисиц, которые окружили его, и хвосты их оставляли светящиеся дорожки в воздухе.
– Он кири каку ун соака!
– Айччч!
Одна из лис вцепилась Такае в кисть правой руки - хлынула кровь. Звери не были иллюзией - они в самом деле могли ранить и убивать людей!
– Аа…аааа…!
– постанывая от боли, Такая бешено тряс рукой, но лисицу сбросить не мог. Если так будет продолжаться, она откусит ему кисть!
– !
Прищурившись, Такая изо всех сил ударил рукой по твердой земле, и лиса отцепилась и исчезла, зато остальные немедленно атаковали. Он яростно смотрел на них, но не мог вызвать вообще никакой силы.
“Проклятье!”
Такая раздраженно прищелкнул языком и отступил. Он пытался снова сосредоточиться для нападения, но впустую. Он должен был ударить силой, но ничего не получалось. Это не работает против лис? Нет, просто он сам не мог сражаться силой.
“Ну почему именно сейчас я не могу воспользоваться своими способностями!”
– Он кири каку ун соака!
– !
Лисы сбились в кучу и бросились на Такаю. И в тот момент когда они почти уже вонзили клыки в его тело…
Их разорвало потоком пламени.
Уааааа!
Они издали странный вопль, вспыхивая.
– Что?!
– женщина осеклась и прервала заклинание.
Еще в броске лисы исчезли в снопе искр. Странная сила возникла из левой стороны груди Такаи.
– Ты…!
Ошеломленный, Такая вскочил на ноги и схватился за деревянный меч. Но в следующий момент невидимый удар выбил у него меч, а самого отбросил назад.
– Ау!
– Такая свалился на спину. Женщина воспользовалась удобным случаем и за шею прижала Такаю к земле, а потом подняла токко:
– Я отправлю тебя в следующую жизнь!
– !
Женщина молниеносно опустила токко, целясь противнику в сердце.
Однако…
– Уах!
Токко остановилось, едва коснувшись Такаи, будто притянутое сильным магнитом; как женщина не старалась - дальше оно не опускалось. Кончик его, зависший над левой стороной груди Такаи, теплился оранжевым светом.
Что-то защищало тело Такаи.
“Да это…!”
– Ах ты…!
Женщина занесла токко еще раз. Такая отчаянно дернул руку, сжимающую его горло, и изо всех сил оттолкнул нападавшую.
– Ай!
Когда та поддалась, Такая выхватил у нее токко. Глаза женщины вспыхнули алым!
– Ауу!
– Такая попал под прямой удар силы, снова отлетел, и, ударившись о землю, покатился кувырком.
…
– Ууу… - промычал он, не в силах подняться.
Женщина, тяжело дыша, направилась к нему. Почерневший и обгоревший амулет Даиничи Нераи выскользнул из его нагрудного кармана. Женщина подобрала талисман и испепелила в ладони - полетела зола. Такая цеплялся за ускользающее сознание, но картинку перед глазами уже заволакивало дымкой. Женщина подняла токко:
– Здесь ты испустишь последний вздох!
И в этот момент…
– !
Токко, будто попав под пулю, вылетело из рук женщины. Она обернулась, схватившись
за запястье:– Кто здесь?
Такая скосил мутнеющие глаза в ту же сторону.
“Чего…?”
В темноте выделялась неподвижная белая фигура.
– Ты!!!
– женщина ударила силой - пришла в движение мощная аура.
Искры и сотрясающий землю гул слились со вспышкой, превратившей тьму в ослепительное пламя.
– Аааа!
– женщина отлетела, рассеивая бледные шары огня. Она рухнула на землю и затихла.
“Кто?”
Такая почувствовал чей-то взгляд.
“…Ле…ди?”
Перед глазами плыло.
“Нао…э…?”
Мир быстро куда-то проваливался. Здесь же, на песке, Такая потерял сознание.
Белый плащ хлопал на ветру, когда молодой человек остановился около лежащего Такаи, опустился на колено и аккуратно перевязал его раненую правую руку белоснежным носовым платком. Косака Дандзе пробормотал сам себе:
– Так ты не можешь использовать силу, кроме как ради защиты Нариты Юзуру, да, Кагетора?
В воздух поднялось облако песка, словно затем, чтобы скрыть ответ.
– Я абсолютно против любого союзничества с Такеда!
– кричал Сигэзанэ своему господину; дело происходило глубокой ночью в ярко освещенной усадьбе Датэ.
– Они намереваются захватить северо-восток, пусть даже и предлагая объединиться с нами. Разве мы должны помогать им в этой интриге? Я абсолютнейшим образом против!
– Однако же, Сигэзанэ-доно, - резко прервал его Кодзюро.
– Если учесть наше затруднительное положение, помощь Такеды словно послана небесами. Если они лишь устранят силы Асина, велика вероятность того, что мы сможем затем взять Могами в двойные клещи. Разгром Могами должен стоять на первом месте!
– Даже без сторонней подмоги у нас достаточно сил, чтоб сокрушить Могами! Ты излишне оптимистичен, Кодзюро! Такеда - коварный лев! Ты хочешь, чтобы этот лев пожрал нас?
– Неужели ты хочешь, чтобы армии, что расположились вокруг, разгромили нас еще до того, как мы подберемся к челюстям льва?
Сигэзанэ негодующе взглянул на Кодзюро. Тот, не вставая с колен, решительно подался вперед и сказал Масамунэ:
– Сейчас наша недостача в силах весьма очевидна. Доно, сейчас у нас нет иного выхода, кроме как объединиться с Такедой. Мы вернулись, чтобы защитить родину, наш Сэндай…ясно, на чем нужно держать акцент. В нашем воскрешении нет ни капли амбиций - мы вернулись, чтобы защитить здешний народ. Дабы обладать этой землей, Могами уже разрушает ее здания и убивает людей. Мы должны уничтожить Могами, пока он не стал виновен в смерти других.
Слушая Кодзюро, Масамунэ оставался совершенно неподвижен. В каждом из доводов была своя правда, но одно было доподлинно верно: они вернулись не затем, чтобы участвовать в Ями Сенгоку, но затем, чтобы защищать Сэндай от завоевания Могами до самого конца. Устранение угрозы, что мешалась под ногами, было наипервейшим делом, как и сказал Кодзюро, но…
Но Масамунэ тревожился еще кое о чем.
“Мама и Кодзиро с Могами…”
Если вести, которые принес Косака, правдивы…
Его мать, Есихимэ, приходилась младшей сестрой Могами Есиаки. Она вошла в клан Датэ, чтобы остановить распри между двумя кланами, но все же оставалась верной Могами. Тогда Есихимэ сомневалась, что одноглазый Масамунэ сможет стать главнокомандующим. Она пророчила успех и место главы клана своему младшему сыну Кодзиро и предпринимала бесчисленные попытки устранить Масамунэ. Чтобы на корню пресечь это волнение, Масамунэ пришлось убить Кодзиро.