Хрустальная колыбельная

– Значит, и вправду это случилось снова, - проговорил Кокуре, а Такая завопил:

– Вправду случилось? Так вы знали? Знали, что это снова произойдет, и сидели сложа руки? Люди ранены! Если вы знали, так почему ничего не сделали?!

– И это говорит тот, кто уклонился от работы и удрал!
– жестко парировала Аяко и посмотрела на Кокуре.
– Уверена, преступник обязательно явится, чтобы совершить ритуал призыва мертвых. Я немедленно отправляюсь на место преступления.

– Но таких мест два. Если вы пойдете одна… - начал Кокуре, и они с Аяко повернулись к Такае.

Лицо Такаи стало кислым:

– Вы хотите, чтобы и я пошел?

– А с ним все будет нормально?
– Аяко неловко покосилась на Кокуре; им и в самом деле не хватало людей.

Тут Такая не выдержал: он хлопнул обеими руками по столу, резко встал и направился к выходу из комнаты.

– П-постой, Кагетора!

– Главное, поймать парня, который призывает мертвых, так? Ты идешь к Аобаяме, а я - к университету, - Такая, с потяжелевшим взглядом, обернулся.
– Спасибо, что беспокоишься за меня, но я не такой слабак, как ты думаешь.

Такая припечатал Аяко взглядом и вышел из гостиной. Кокуре последовал за ним.

– Молодой монах.

Такая остановился в дверях и развернулся к Кокуре.

– Перед тем, как идти, надо немного подготовиться. Мы ведь не знаем, что может случиться.

– ?

Кокуре взял Такаю за руки и сложил его пальцы в странную фигуру.

– Закрой глаза.

Когда Такая непонимающе подчинился, аббат изобразил тот же самый символический жест и нараспев проговорил:

– Он базарагини харачихатая соака(2). Он базарагини харачихатая соака.

Вокруг всколыхнулось напряжение, и Кокуре разомкнул руки:

– Можешь открывать.

– ?

– Это была мантра хикогосин (3), которая станет для тебя броней. Теперь никакая злая магия тебя не ранит.

Такая оглядел себя: ничего не изменилось. Но Кокуре ободряюще кивнул:

– Пожалуйста, и это возьми. Я сам сделал этот амулет - он исцеляет и придает силы. Даиничи Нераи обязательно защитит тебя.

То, что он дал Такае, оказалось маленьким талисманом в фиолетовом тряпичном мешочке. Такая с момент рассматривал амулет:

– Прости, дедуля. Спасибо.

Кокуре молча кивнул.

Зажав в ладони амулет, Такая открыл дверь и ступил в порывы ночного ветра.

Аяко, стоя позади Кокуре, повторила:

– Все ли с ним будет хорошо?

– Трудно сказать. Есиаки вправду взвалил на меня довольно проблемный груз, - Кокуре опустил взгляд на руки и сжал пальцы.

Их еще покалывал жар ауры рук Такаи.

“Пугающий парень…”

По улицам Сэндая гулял зловещий ветер. В темноте мягко звенел колокольчик.

Два ночи; развалины корпуса факультета сельского хозяйства университета Тохоку.

Мертвых и раненых давно вывезли, и исследование руин закончилось к сумеркам. Над горой щебня, бывшей недавно трехэтажным зданием из брусчатки, повисла ночная тишина. Не было видно ни души.

Во мраке отзывался звон колокольчика. А потом…появилась одинокая женская фигура. В бледном свете фонарей, что стояли в саду кампуса, нечеткий силуэт становился все более ясным. Это была молодая женщина с короткой стрижкой.

Она остановилась перед горой щебня. Динь-динь-динь…звенел колокольчик в ее руке. Обнаженный остов - вот и все, что осталось от строения. В щебне даже почти не было крупных обломков, будто какая-то неведомая сила буквально смолола бетон в крошку. Теплый ветер крепчал. Женщина осторожно извлекла из блузки прут с заостренными концами - одно из ритуальных орудий в эзотерическом буддизме под названием токко (4). С токко в руке она перешагнула оградительную ленту и ступила на руины. И там, где она проходила… щебень превращался в песок - ветер поднял и закрутил облако песка. Незнакомка стояла перед гигантской воронкой в центре.

Не прошло и минуты, а щебень вокруг превратился в крошево.

Женщина опустилась на колени и подняла токко, потом с рассчитанной медлительностью разомкнула губы:

– Он сарабататаагята ханна маннанау кяроми.(5) - тихий голос плыл в ночи, - Он соаханба сюда сарабатарама соаханба шудокан.(6)

Женщина читала мантры фурэй (7) и дзесанго (8) из молитв в эзотерическом буддизме. Кажется, она начинала какую-то церемонию.

– Он…

– Что это ты тут делаешь?

– !

Женщина встрепенулась, заслышав чей-то голос. Высокая тень появилась из темноты:

– Довольно поздно для прогулок, не так ли?

– …

– Я надеялся, что ты придешь чуть пораньше… Но по крайней мере теперь мне не придется тут ночевать.

– …!

– Так для чего ты собираешь духов? Не Олимпийские же здесь игры проводить, а?

Женщина возмущенно смотрела на Такаю, поджав губы. Высокомерная улыбка Такаи растаяла, когда он взглянул на незнакомку:

– Кто ты?

– …

– Может…марионетка Датэ Масамунэ?

Вместо ответа женщина вдруг набросилась на Такаю с токко.

– Ай!

Он увернулся и принял оборонительную позицию. Женщина перехватила токко и уставилась на Такаю глазами, в которых горела свирепость пумы.

– Хм, мишень, а?

Женщина атаковала. Бросаясь влево-вправо, Такая поймал женщину за запястье как раз в тот момент, когда токко царапнуло его по груди справа.

– !

Он вывернул ей руку, и женщина вскрикнула.

– Какого черта вы, сволочи, замышляете? Что вы собираетесь делать с поднятыми призраками? Отвечай!

Женщина распахнула глаза.

– !

Перед Такаей внезапно полыхнули искры, и он отлетел в сторону.

– Учч!
– он покатился по песку, подняв облако пыли.

“Она…! Использует силу!”

Женщина медленно сомкнула ладони с странном символическом жесте:

– Он дакини сахахаракятэй соака.(9)

“Э?”

– Он кири каку ун соака…(10)

Вокруг женщины с шипением бледно вспыхнуло что-то вроде сгустков пламени. Сгустки эти постепенно принимали форму животных. Сверкающие сферы огня соединились в слабо мерцающих лисиц.