Хрустальная колыбельная

– ?

– Есть и другие трудности, что доставляют неприятности лорду Датэ. Возрождение Асины.

Масамунэ отшатнулся, словно от удара.

– Слышал я, что войска Асины весьма сильны. Они продвинулись с юга, и из-за них лорд Датэ неспособен в полную силу сражаться с Могами. Мы может отправить из Кодукэ (7) (префектура Гунма (8)) подмогу; клан Такеда отвлечет их внимание от Северного Канто.

– …!

– Что скажете, лорд Датэ?

Масамунэ молчал.

Не стремился он к подобному предложению, совсем не стремился. И все же была причина, по которой он не мог дать немедленного ответа… предложение поступило от Такеды Сингена, которого называли сильнейшим в Сенгоку.

В действительности Синген подчинил Северный Канто немногим более двух месяцев назад и сил у него не хватало. Со средствами, имеющимися у Сингена в распоряжении на данный момент, нельзя было, вероятно, и говорить о какой-либо угрозе для Могами. В любом случае, если бы с Могами можно было умно покончить, тогда, возможно, вскоре…

“А не помышляет ли сам Синген о контроле над северо-востоком?”

Таковы, верно, его истинные мотивы.

Сигэзанэ и Кодзюро, по-видимому, испытывали те же чувства. Ни говоря ни слова, они пристально смотрели на каменное лицо Масамунэ - тот сидел неподвижно. Косака помолчал, потом протянул холодно:

– Что ж… мы не требуем незамедлительного ответа, я могу повременить. Пожалуйста, обдумайте наше предложение как можно тщательнее, и через несколько дней я вернусь за вашим решением.

– Вы отправитесь домой?

– Покамест задержусь в Сэндае. Лишь только надумаете дать ответ, пожалуйста, позовите меня, - сказал Косака и встал.

Кодзюро тоже поднялся, чтобы проводить гостя, но тут Косака повернулся к Масамунэ, словно неожиданно что-то вспомнил.

– Есть одно донесение, о котором я забыл упомянуть.

– ?

– Оно поступило от одного из наших нуэ, проникшего в клан Могами… лорд Датэ, похоже, что ваша почтенная мать и ваш брат сейчас с Могами.

– !

У всех присутствующих вырвались вздохи изумления.

– Мама и Кодзиро!

– Потому как Охигаси-но-Ката (9) младшая сестра лорда Могами… второй сын Датэ, Кодзиро-доно, выбрал своим защитником Могами-доно. Наверняка, по решению “Демонической Принцессы Оу (10)”.

Масамунэ был поражен:

– Возможно ли, что Кодзиро и мама…

– Вы уверены, Косака-доно?

Косака глянул на Кодзюро и кивнул:

– Да. В прошлой жизни лорд Датэ приговорил его к смерти, заподозрив в измене. Его горечь должна быть сильна, ведь он приходился лорду Датэ младшим братом.

– ..!

– Я убежден, что лорд Датэ не пожелал бы лишать жизни своих мать и брата во второй раз. Если бы Датэ пошли на союз с нами, мы рискнули бы принять на себя все эти неприятные обязанности, - Косака очаровательно улыбнулся и произнес раздельно: - Я ожидаю… положительного ответа.

Он исчез за бумажной перегородкой.

Масамунэ лишился дара речи, он смог только проводить Косаку застывшим взором.

“Неужели… - кулаки его слегка сжались.
– Мама…”

Дома и магазины города Сэндая тянулись вдоль реки Хиросэ (11).

Покинув особняк Масамунэ, Косака поднялся на смотровую площадку замка Аоба (12). Здесь стояла статуя, изображающая Датэ Масамунэ на коне, и место это являлось теперь знаменитой достопримечательностью. Вокруг толкались толпы туристов, но вскоре они ушли, и на площадку опустилась тишина.

С востока к площадке приближался одинокий ворон.

Косака протянул руку.

Хлопая крыльями, птица опустилась на его запястье, открыла клюв и несколько раз каркнула.

– Что?
– глаза Косаки расширились.
– Кагетора прибыл в Сэндай?

Ворон хрипло завопил и замахал крыльями. Косака с секунду хранил молчание, затем усмехнулся:

– Ясно. Кагетора, наконец, явился. Проклятые Яша-шуу Кэнсина действительно начинают прилагать все силы, чтобы сокрушить Ями Сенгоку, - бормотал он, поглаживая красивую глянцевитую черную голову и шею птицы.
– Если это и вправду то, что ты планируешь, Кагетора, я не останусь в стороне. Готовься поставить на кон свою жизнь.

Со словами “Хорошая работа” Косака подбросил ворона ввысь. Черные крылья отчетливо мелькнули на фоне ясных летних небес. Ветер пошевелил ветви деревьев.

И вдруг обычная загадочно-обаятельная улыбка Косаки исчезла, будто маску сняли с лица.

– Чтобы сразиться с Одой, Кагетора должен вернуть свои воспоминания… Прости меня, Наоэ.

Он повернулся на каблуках.

Голуби у его ног одновременно взмыли в небо.

*

– Эй, леди, ты как?
– спросил Такая, стоя на длинной платформе перед станцией Сэндай (13).

Стоило им сойти с поезда, Аяко сразу же почувствовала себя нехорошо, и лицо ее бледнело все больше по мере того, как они шагали по платформе. Такая даже заволновался.

– Нормально, нормально, - отмахнулась Аяко и присела на ближайшую скамейку.
– Ну и аура тут… Что за чертовщина в этом городе творится?

– Что, в самом деле так плохо?

– Счастливчик… Ты, наверное, безотчетно от этого отгораживаешься, - простонала девушка, потирая лоб.
– В городе плохая аура… Вряд ли здесь всегда так было.

– ? Это призраки виноваты?

– Может быть. Подобное излучение испускают призраки, полные ненависти. И такое ощущение, что тут негативных эмоций полным-полно…

– Ты правда в порядке?

– Ага… О… нам нужно в храм, который принадлежит одному знакомому Наоэ. Там и остановимся.

Глаза Такаи сузились:

– Храм! Ты хочешь меня в храм засунуть?

– Угу. Потому что там бесплатно.

Такая тоскливо посмотрел в чистое небо.

У него было плохое предчувствие…

Даже спящий, тигр мог чувствовать многое.

Дорога заняла четверть часа на такси. Храм находился на окраине, в некотором отдалении от городских кварталов, на воротах его висела табличка “Сингон-сю Дзико Храм”.

Такая обозрел площадку, почти полностью выложенную гравием.

– Аааа…

– Эй, братишка, сюда.

Они прошли ко входу в приемную и столкнулись с невысоким мужчиной в рабочей одежде - главным аббатом. В руках он держал бамбуковую метлу.

У Аяко вырвалось тихое “О!”.