Хуан Дьявол
Шрифт:
Земля снова содрогнулась, подкосились усталые ноги нотариуса, и он без сил прислонился к древней стене. На горячем коне Ренато Д`Отремон удалялся галопом вдоль длинной улицы, окружавшей рейд, огибая пристани с береговой охраной.
– Святой Боже, Святой Крепкий, Святой Бессмертный… Освободи нас от зла…!
– Ана! Это ты? – удивился Ноэль.
– Благословенный и Всехвальный! – с огромным изумлением провозгласила служанка. – Я уже валюсь с ног, потому что больше не могу идти; я весь день ищу вас, сеньор дон Ноэль. Уже полдня, не отдыхая, молясь и молясь, шагая и шагая, потея и потея, счищая и счищая пепел,
– Слава Богу почему, почему? Чего ты хочешь? Зачем ищешь меня?
– Мне незачем. Но сеньора Каталина упорно хочет с вами встретиться, надо же, как жарко шагать. Вы не задыхаетесь, дон Ноэль?
– Ты задохнешься, если не скажешь, чего хочет сеньора Мольнар. – Педро Ноэль терял терпение.
– Бедняжка приехала в дом и плачет. Она получила письмо от матери настоятельницы. Я сказала настоятельница, сеньор нотариус?
– Полагаю, что да. Письмо от настоятельницы из монастыря. О чем письмо? Что там написано?
– Благословенный и Всехвальный… Посмотрите, какие дела… Говорят, сеньора Моника там, с монахинями монастыря…
– Невозможно! Не говори глупостей. Там даже нет монахинь. Не знаю, куда они ушли.
– Туда вниз, сеньор. Я не сказала вам? В старый-престарый монастырь на горе Парнас.
– Монастырь на горе Парнас? Старый доминиканский монастырь? О, Боже, это правда! – воскликнул Ноэль, понимая. И с надеждой спросил: – А Моника там? Моника с ними? Ты уверена?
– Я не уверена, но так говорится в письме, и сеньора Каталина пошла туда за ней, но ей не дают проехать. На всех дорогах солдаты возвращают назад экипажи и коней. Так сказала сеньора Каталина.
– Моника в монастыре! Моника жива и здорова! Тогда, Ренато…?
– Куда вы? Сеньора Каталина в вашем доме!
– Ренато… Ренато… Эта новость поможет избежать столкновения с братом, – обрадовался старый нотариус. И не обращая внимания на возражения служанки, заторопил: – Экипаж… коня… Нужно догнать его! Беги, помоги мне, беги за ним! Помоги мне, Ана!
Запыхавшись, старый нотариус спустился с взятой на удачу повозки, остановившейся как раз у северного берега, где была вооруженная береговая охрана, которую губернатор передал в распоряжение Ренато, который осуществлял последние маневры, чтобы поднять якорь. Опустился вечер бурного 7 мая, когда глухо и незаметно взращивал в себе таинственную злобу вулкан. Улицы волнованного города переполняло необычайное движение, лихорадочное оживление. Никого не удивила приехавшая повозка, отчаянный бегущий старик, который громко звал, пока солдаты и члены экипажа занимали места на небольшом, но крепком вражеском корабле.
– Ренато, пожалуйста… пусть мне дадут пройти!
Он подошел к лестнице, собираясь взобраться туда. Два стража охраняли со штыками. Позади нотариуса прозвучал знакомый голос, и он мгновенно оглянулся.
– Хватит глупых криков! Сколько еще будет продолжаться этот фарс?
– Ренато! Я так и думал, что ты на борту, сын мой! Как безумный я кричал…
– Можете и дальше кричать, а я иду на борт.
– Нет, ради Бога, выслушай меня. Я лишь хочу, чтобы ты не совершал ошибку. Моники нет на Люцифере, она в монастыре.
– Не говорите ерунды. Этот человек, негодяй, которого я велел запереть, видел, как
она поднялась на борт с Хуаном.– Но это неправда… она не поехала! Даю тебе слово… могу даже поклясться. Сеньора Мольнар только что прислала мне сообщение. Она получила письмо от настоятельницы, где говорится, что Моника с ними.
– Монастырь эвакуировался со вчерашнего дня.
– Знаю… знаю, но монахини там наверху, на горе Парнас, в другом монастыре, и настоятельница написала Каталине де Мольнар, что ее дочь жива и здорова. Ты слышишь? Жива и здорова…
– Это правда? Вы уверены? – живо заинтересовался Ренато. – Где это письмо? Я хочу его видеть сейчас же, немедленно!
– Оно у Каталины. Она сказала девушке найти меня, и бедняжка бежала, как сумасшедшая, чтобы сообщить новости. Весь вечер она искала меня, и наконец… наконец…
– Хватит, этот сюжет слишком смешной! – взорвался недовольный Ренато, заметив Ану: – Вы считаете меня ребенком? Думаете, остановите меня новостью, основанную на словах этой обманщицы, идиотки, которая даже не знает, где находится?
– Но Ренато, ты можешь сам поехать на гору Парнас…
– Вы смеетесь надо мной?
– А разве мне хочется, чтобы надо мной смеялись? Я сам найду ее и привезу прямо сюда. Ты увидишь письмо и Монику. Только прошу подождать некоторое время. Подожди меня, Ренато, подожди здесь! Менее, чем через час я вернусь.
Он побежал к повозке, где ждала Ана; приказал отправиться кучеру; тот ударил кнутом лошадей, и старая повозка толчками тронулась с места, а Ренато Д`Отремон пренебрежительно повернулся спиной и перебрался через лестницу, напоминая:
– Я дал приказ отчаливать, капитан! Ищем Люцифер, пока не найдем!
Свирепо Ренато Д`Отремон направился в каюту береговой охраны. Нет, он не верил и никогда не поверит словам старого нотариуса. Его нелепое рвение остановить Ренато, постоянное и отчаянное вмешательство вызывало в нем лишь ощущение грубой уловки, тупой лжи, словно его хотели поймать в ловушку, остановить хотя бы на несколько часов, минут в поимке Хуана, брата, которым он восхищался и ненавидел, жадно гоняясь за ним и одновременно яростно отталкивая.
Вулкан выпустил еще один огромный чернейший клуб дыма, который затмил дневной свет, и так уже мутный; волны неравномерно и необычно раскачивали железную скорлупу, словно море бурлило. И с необычайной агрессией Ренато надменно приказал:
– Капитан, выделите шесть человек для наблюдения! Подготовьте прожекторы, потому что скоро наступит ночь. Несите вооруженный караул, будьте готовы в любую минуту. Пусть никто не отвлекается. Сражение – это жизнь или смерть, а Люцифер не может быть слишком далеко!
16.
Высилась гора Парнас, пройдены многочисленные трудности, которые мешали нотариусу Ноэлю выполнить обещание, данное Ренато, кое-как передвигаясь на арендованной повозке, чтобы предпринять наконец короткую поездку. Всю ночь вулкан выбрасывал в воздух огненные механизмы, напоминая спектакль Данте: стрелы света, звезды, клубы красноватого дыма, раскаленный пепельный дождь. Время от времени, сотрясали короткие толчки, прерывая на секунду ритм жизни, в воздухе плавали густые испарения, заставляя подниматься термометры, пока барометры все падали и падали.