И тысячу лет спустя. Трэлл

— Тише, тише... Здесь так холодно... Давно ты здесь?

— С тех пор, как ты нашел мою комнату... — она шмыгнула носом.

— Чей это дом? Почему ты здесь?

— Моей покойной матери…

— Черт, Марина... Собирайся, — он аккуратно отстранил ее от себя. — Мы поедем ко мне. Расскажешь мне все по дороге или дома... как придешь в себя... Рассказать все равно придется, не смотри на меня так... Что бы там ни было, я не оставлю тебя в этой сарайке…

— Это не сарайка, — надув губы, протянула Марина и вытерла слезы рукавом. — Здесь просто холодно.

Слезы Марины сработали: Марк смягчился, но не настолько, насколько она рассчитывала. На приглашение Марина согласилась по одной единственной причине: это позволит выиграть время, чтобы собраться с мыслями и все объяснить Марку. Конечно, это будет очередная ложь, но разве у Марины есть другой выход? Она взяла с собой небольшую сумку, уже собранную, и затушила едва разгорающийся огонь в печке. Марк ждал ее в машине, которую взял у друга на время, чтобы добраться до села.

— Прощай, мама... — тихо произнесла она, поцеловала свои пальцы, провела ими по стене и заперла домик.

Старая Ладога находилась в ста двадцати километрах от Петербурга, и путь по ночной трассе был неблизким. Они сели, и Марк, не скрывая того, демонстративно закрыл замки на всех дверях, щелкнув кнопку возле водительского места.

— Кто тебя знает, еще выпрыгнешь где-нибудь по дороге.

— Ясно, — промычала Марина, кивнула и отвернулась к окну, за которым была кромешная тьма.

У нее было два часа, чтобы придумать новую историю, и она это сделала. Нужно было учесть все то, что знал о ней Марк, сопоставить даты и детали. Кто она? Что здесь делает? Почему соблазнила его? Какое отношение имеет к пропавшей? Когда, наконец, правдоподобная версия была готова, Марина с облегчением выдохнула, расслабилась и даже откинулась на спинку сиденья. Марк все это время вел машину молча, изредка поглядывая на девушку, чтобы проверить, в порядке ли она.

— Будешь кофе? Мне нужно заправиться... Выходи.

— А мне нельзя в машине подождать? Я почти уснула… — солгала она.

— Конечно нет, — фыркнул Марк. — Ты меня за дурака держишь? Идем. Сумку оставь в машине.

Апрельская ночь была на удивление суровой. Пока Марк заправлял внедорожник, Марина держала в руках горячий кофе, не решаясь пить его. Холодный ветер играл с ее кудрями, поднимал их вверх и запутывал в причудливые узоры. Она поставила стаканчик на капот и засмотрелась на Марка. Он ответил ей тем же.

— Ты должен знать, что наша встреча... первая встреча... была случайной, — вдруг заговорила она.

— Неужели? — Марк выгнул бровь и низко, но по-доброму посмеялся.

— Прежде я никогда не была с мужчиной, — она опустила глаза.

От сказанных слов сердце Марины будто упало куда-то вниз. Она удивилась своей смелости. Очередная ложь или манипуляция? Отчаянный поступок, чтобы залезть в ноутбук, или все же симпатия? Марк не знал, что ответить. Он вдруг почувствовал себя ответственным за это, за ее первую близость с мужчиной, за первую близость с ним... а затем этой ответственности испугался и даже разозлился на Марину. Как она могла не предупредить его? Быть может, он не хотел быть первым?

— И как оно? — это было единственное, что он смог сказать, а затем мысленно отругать себя за это и назвать кретином.

— Могло бы быть и лучше, — съязвила Марина, пытаясь вывести Марка из себя и наказать за высокомерие.

— Я бы предложил исправить, но не сплю с подозреваемыми, — следователь не уступал.

Марина собиралась дать сдачи, но лишь улыбнулась: Марк так был занят их игрой, что не заметил, как бензин из бака полился мимо. Он нескромно выругался, чем рассмешил Марину, а затем смягчился от ее звонкого смеха, ведь он не слышал его прежде.

— А я обожаю запах бензина!

Она весело подскочила к открытому баку, запустила внутрь два пальца, обмакнула их в бензине и поднесла к своему носу, а затем к носу Марка.

— Вкусно же!

— Да у тебя просто низкий гемоглобин...

Марк отстранился от ее руки, не желая нюхать бензин на ее пальцах, но улыбнулся так, как улыбаются ребенку, когда над ним тешатся. Они смотрели друг на друга и боялись пошевелиться: никто не хотел садиться в машину и возвращаться в ту реальность, где он — следователь, а она — подозреваемая, и их дорогам не суждено слиться в одну, а телам сплестись. Ночные остановки на заправках с дешевым кофе всегда кажутся особенными. Марина прервала неловкое молчание первой, вернулась к пассажирской двери и открыла ее.

— Ты забыла кофе.

Марк захлопнул бак, взял стаканчик с капота, обошел машину и протянул его Марине.

— Держи. Уже остыл, наверное…

— А ты?

— Что?

Сердце Марка сжалось. Он понял эту игру слов. Марина спросила совсем не про кофе, и это был прекрасный момент, подходящий момент, чтобы поцеловать ее. Оставалось только решиться. Вот. Сейчас. Ну же…

— Ты не... будешь кофе? Имею в виду… — выкрутилась она.

Она выхватила стаканчик из его рук, быстро села в машину, закрыла дверь и улыбнулась через стекло. Марк смог поймать ее настроение: он определенно нравился Марине, но она боялась его и оттого хотела еще больше. Он хотел ее больше потому, что теперь было нельзя. Однако злость брала свое. Быть может, Марк был хорошим любовником, но не худшим следователем. Он никогда не поставит на кон дело своей жизни ради женщины, а уж тем более ради случайной интрижки.

Через час они были дома, уже в знакомой Марине квартире. Марк позволил ей для начала принять душ и сделал пару бутербродов из того, что было в холодильнике. Обычно в его шкафах можно было найти только мышь, но и ту, что уже повесилась. Марк закончил с приготовлениями и не знал, куда себя деть от волнения. Вода в душе до сих пор шумела. На его глаза попалась сумка Марины, откуда она до этого вытащила ночную рубашку. Он медленно запустил туда руку и нащупал паспорт.

— Так, только тихо…

Следователь покрутил документ в руках: красный, почти как российский. Правда, вместо золотого орла на его обложке блестела арфа — символ государства…

— Ирландия, — прошептал Марк и посмотрел на стену.

Его желваки заходили. Он втянул щеки и провел языком по зубам. Неужели это паспорт пропавшей? Или паспорт Марины, которая родилась в Новгороде? Не может быть. Марк прислушался: вода до сих пор шумела. Он осторожно открыл паспорт, совсем новенький, будто им не пользовались, поскольку его листочки приятно затрещали. Будь на фотографии ребенок, Марк не смог бы отличить Марину от Мирославы. Но из паспорта на него смотрела молодая рыжая девушка лет восемнадцати, и это определенно была не пропавшая.

— Марина… МакДауэлл?

Он и не знал, что думать, но объяснение всегда можно найти, если поразмышлять получше. В совпадения Марк не верил. Он ненавидел их.

— Разве это не фамилия того парня из книги? Райана?..

Послышался щелчок. Марина вышла из душа. Марк быстро взглянул на год рождения в паспорте: 1996.

— Тот же год рождения, что и у пропавшей… Место рождения: Лимерик.

Опер засунул документ обратно в сумку, которую затем закинул под стол, чтобы она не попадалась девушке на глаза. Марина вышла с полотенцем на голове и, словно лебедь, на цыпочках проплыла в белой длинной сорочке на кухню. Она попросила у Марка стакан холодной воды. На мгновение следователь потерялся: он и не помнил, когда в этой квартире кто-то выходил из душа, кроме него самого. Как только Марина оказалась на кухне, воздух словно стал теплее. Все сделалось мягким и уютным. Следователь покачал головой, возвращая себя в ясное сознание.