И тысячу лет спустя. Трэлл

Мирослава тут же подумала о своей нянечке. Марина заметила эту растерянность: она была на верном пути.

— Есть кое-что в твоей жизни сейчас... что дорого для тебя... и это связывает тебя с этой женщиной... Я не могу сказать, что именно, не вижу... Быть может, это вещь, фотографии или воспоминания, которые ты не можешь отпустить…

— Это слишком абстрактно, — фыркнула Мирослава. — Любой человек может подогнать под себя эти стандартные предсказания, полные воды... Кто не помнит о своем прошлом? Кто не хранит фотографии и вещи?

— И о чем же подумала ты? — Марина попыталась поймать свою гостью. — О книге?

Мирослава сжала челюсти. Ее голова шла кругом. Она пыталась найти объяснения всему происходящему в комнате. Первой мыслью, действительно, была книга, которую она писала по рассказам нянечки.

— Карты говорят... то, чем ты занимаешься сейчас, связано с твоим прошлым... которое ты не можешь отпустить... в котором прячешься... потому что там было хорошо и безопасно. Однако твой случай не такой стандартный, как ты думаешь... Ты тот человек, прошлое которого может стать настоящим…

— Что это значит? Что-то вроде... я снова увижу эту женщину?

В Мирославе затеплилась надежда: неужели она снова увидит свою нянечку? Быть может, тогда она узнает причины ее исчезновения? Быть может, та ей объяснит, почему оставила маленькую Мирославу, которая так любила ее? Любила больше себя и больше матери. Марина помолчала, думая над ответом и будто что-то вспоминая.

— Возможно. Я не знаю. Только ты знаешь ответ на этот вопрос. Карты лишь предсказывают возможное будущее, к которому ты идешь сейчас... Все в наших руках. Мы всегда можем свернуть на другую дорогу, если нам не нравится то, что нас может ждать... В этом и сила карт Таро. Мы сами ответственны за свою судьбу. Карты не говорят, что будет... Карты говорят, как может быть.

— И что же меня может ждать сейчас? — Мирослава облизнула нижнюю губу и переложила руки.

— Позволишь свою ладонь? — Марина протянула ей свою. — Правую, пожалуйста.

Шутки ради Мирослава согласилась. Марина взяла холодную руку гостьи в свою. Руки гадалки задрожали. Она боролась с желанием сжать свои пальцы, обрамленные серебряными кольцами, и никогда не отпускать Мирославу. Однако у нее не было выбора. Марина и сама была заложницей обстоятельств, жертвой судьбы.

— Я вижу трех детей... Первая линия короткая и... на ней крест, образованный из других линий, видишь? Это ребенок, которого ты потеряла... Но у тебя будет еще двое детей.

— Что?..

— Но они не от того же мужчины... Они... от разных... все трое... от разных…

— Какая я блудница, оказывается, — рассмеялась она.

— Нет... Как я и сказала, все на твоих руках... и в твоих руках... Выберешь другой путь — этих детей от разных мужчин не будет…

— И?

— Что и, Мирослава?

«Как странно называть ее этим именем!» — подумала про себя Марина, сглатывая ком в сухом горле.

— Хорошо. Куда же мне идти, чтобы не менять мужей как перчатки? — Мирослава продолжала изображать натянутую улыбку.

— Вопрос в другом: хочешь ли ты встретить любовь всей своей жизни?

— Я замужем. Наверняка ты это знаешь. Ведь ты следишь за мной всюду.

— Официальный брак не имеет ничего общего с тем, что... Так, — Марина вздохнула, — твой муж очень хороший человек… по-своему. Но ты несчастлива с ним… Да и он сам не любит тебя. Просто потому, что ему это не дано. Тут и карты не нужны, чтобы это понять и увидеть... Иначе ты бы не была здесь.

— Интересно... — с сарказмом и даже почти со злостью ответила Мирослава, но продолжала сгорать от любопытства. — И где же мой тот самый?

— Я говорила об этом прежде... Если хочешь получить ответы на все вопросы... ты должна вернуться туда, где взяла тот дирхам...

— В Старую Ладогу?

Мирослава не смогла сдержать смех. Она выгнула левую бровь и прикрыла рот рукой.

— Да там мужчин — один на километр, и всем по пятьдесят!

— Решать тебе, — последовал короткий и грустный ответ.

— Ты говоришь о мужчине всей моей жизни, но также говоришь, что их будет двое…

— Я не говорила, что их двое. Я сказала, что у тебя может быть двое детей. Если у тебя ребенок от мужчины, это не значит, что…

— ...он мужчина моей жизни! Да-да, — Мирослава перебила девушку и встала из-за стола. — С меня хватит... Сколько я должна за этот цирк?

Марина медлила с ответом, но затем все же назвала сумму. Она делала бесценную работу, самую важную работу в своей жизни.

— В Старую Ладогу, говоришь, ехать нужно?

— Нужно ехать в то место, которому принадлежит тот дирхам…

Мирослава вспомнила о вчерашнем ночном разговоре с мужем. О его планах поехать в Старую Ладогу в марте и построить там комплекс. «Неужели ты на такое способен?» — крутилось у нее в голове. Мира натянула пальто и открыла дверь. Она намеревалась немедленно поехать в офис к Александру, чтобы выяснить, что происходит, и положить этому конец. Сколько можно ее сводить с ума?

— Твой муж здесь не при чем, — вдруг послышалось за ее спиной.

— Что?

Мирослава дышала глубже и чаще.

— Да кто ты такая? Что ты делала в больнице? Откуда ты?

— Я не могла не прийти... когда узнала о случившемся…

— Все ложь… Будь осторожна и впредь обходи меня стороной, — Мира уже собралась уйти, как вдруг одно воспоминание пролетело перед глазами, и она почти вскрикнула. — Ты! Я вспомнила тебя! Тогда… на раскопках!

— Каких раскопках? — Марина помотала головой.

— Ты искала собаку в Старой Ладоге! Я вспомнила тебя!

— У меня нет собаки…

— Хватит, — Мирослава закрыла глаза и потерла лоб.

— Ты правда ошибаешься.

— Конечно… Поэтому ты всюду ходишь за мной… знаешь о моем муже, моей книге… Да даже о чертовом дирхаме, что принесла тогда в палату… Кто ты такая? Почему?

Голова Мирославы закружилась. Прежняя внутренняя пустота теперь заполнялась гневом, злостью, отчаянием. Непонимание вызывало страх. Она погрозила Марине указательным пальцем, так и не получив ответов. Мирослава чувствовала себя сумасшедшей. Нет. Она чувствовала, что уже была близка к тому, чтобы сойти с ума.

— Я это так просто не оставлю… Не хочешь отвечать? Тогда я узнаю сама. И если увижу тебя еще раз, то сделаю это уже через полицию.

— Твоих родителей звали Анна и Дуглас.

— Что?.. — Мирослава разразилась защитным смехом.

— Мне просто показалось, ты бы хотела это знать, — сказала Марина таким невинным голосом, будто сделала всего лишь комплимент.

Собираясь с ответом, Мирослава зависла на пару секунд, но так и не смогла найти, что сказать. Она была удивлена, напугана, потеряна. Писательница хлопнула дверью изо всех сил: с потолка посыпалась известка и закружилась в воздухе в свете теплой лампочки. Мирослава бежала по лестничному пролету и укутывалась шарфом, чтобы прохожие не видели ее размазанной туши. После сеанса с Мариной ей вдруг стало удивительно ясно одно: она всегда была лишена любви. Родная мать оставила ее на пороге. Вторая мать отдала нянечке. Сама нянечка уехала не попрощавшись. Александр не желал к ней прикасаться ни в какие другие дни, кроме среды и субботы, но и тогда находились причины этого не делать. Даже ребенок побрезговал ею и не остался в ее чреве.