И вкус тьмы на губах…

летать.

***

В это сложно поверить.

Она егo… Долгожданная, единственная…

Виола – его! Она ответила взаимностью, приняла его таким, какой он есть – воином Кромешной Тьмы. Почти безумец, потерявший ориентиры, преодолевающий свою боль через

смех, он обрел свой свет – нежную, милую, прекрасную

девушку.

И все изменилось.

Мрак сдался? Мрак отступил, выпуская его душу из цепких

когтей навсегда? Или просто затаился перед решающим

ударом?

Он твердо знал: Виола – спасение его души. Так почему он

все ещё слышит сводящий с ума шепот? Разве бывает так? Свет

в душе – и вкус тьмы на губах?..

С этим еще предстояло разобраться. Сейчас важно другое.

Виола... Не испугать ее напором. Только бы не оттолкнуть

своей тьмой…

ГЛАВА 13. Похмелье любви

– Виола, ягодка моя сочная, – хрипло шептал бессовестный

кромешник, обсыпая мою обнаженную спину быстрыми

поцелуями вдоль позвоночника вниз и обратно, слегка

прихватывая кожу зубами.

Дивное утрo. Самое лучшее пробуждение – пробуждение в

объятиях любимого мужчины под его поцелуями.

– Виола, просыпайся.

– Отстаньте, лорд, я вас не знаю! – Я шутливо отбивалась, делая вид, что мечтаю еще поспать.

– Что же вы тогда делаете в моей постели, госпожа?

– Сплю, разве непонятно?

И когда Рэм вздохнул, смирившись, что я бессердечная соня, развернулась и набросилась на него сама.

– Попался?

– Вообще-то, это мой вопрос, Ягодка.

– С каких это пор твой?

– С первого взгляда на тебя.

– Первый взгляд был на мою спину! – возмутилась я.

– Точнее на то, что поиже, - рассмеялся этот озабоченный. –

Я проснулся и увидел самые славные булочки в мире.

– Ах ты ж… где моя скалка?

– Твоя скалка – сводница.

– В смысле?..

– На кромешников не действуют привороты, а скалки, выходит, еще как. Это была любовь с первого удара.

– Скалки – лучшие друзья девушек! – осознала я с восторгом.

– Надо предложить принцу Джареду закон: если девица

изувечила кромешника скалкой, она обязана выйти за него

замуж.

– Бедные лорды... Не жаль товарищей? Это сколько же будет

подражательниц!

– Гм, а ты права... Не подумал. Сохраним наше знакомство в

секрете, будет нашей первой семейной тайной, леди Глау, –

произнес Рэм, касаясь своими губами моих.

– Леди Глау?.. Вы спешите, лорд!

– Отнюдь, моя леди.

Дальше на разговоры не осталось ни сил, ни желания.

Чувственные губы Рэма сводили с ума. Безумие, сладкое

безумие – то, что он творил с моим телом. Поцелуи, от которых

подгибались пальцы на ногах, кожа покрывалась испариной, пересыхали губы,темнело в глазах. Я забывала свое имя, растворялась в ласке его рук, таких чутких и безудержно

щедрых.

– Вик… Вик... – Я могла только шептать его имя.

Стон. Его… Мой... Наш общий, один на двоих.

Сердца стучат в такт.

Дыхание в унисон.

Страсть, разделенная на двоих. Эйфория совместного полета.

И разноцветные звезды перед глазами.

И треск.

Треск?..

Кровать рухнула под нами с жалобным звуком.

Приподнявшись на руках, Виктрэм напряженно

поинтересовался:

– Цела?

– И даже очень довольна, – отозвалась я весело. Толстый

матрас смягчил падение, превратив занятие любовью в

пикантное приключение.
– Я о подобном лишь в историях для

взрослых слышала. Ты сломал кровать, Рэм, ну, ты и силен!..

Кромешник вздохнул с облегчением и поцеловал меня в нос:

– Хохотушка моя... Справедливости ради, кровать пала под

тяжестью нашей общей страсти.

– Нет уж, ещё несколько дней назад я была невинной

девицей, разве может сломаться добротная мебель из-за такой?

– Ради такой может, - поправил серьезный Рэм.
– Я не могу

от тебя оторваться, Виола. Я дышу тобой. Ты мое наваждение, мой свет.

Он жадно поцеловал, словно подтверждая свои красивые

слова делом.

Я простая девуша и, отдышавшись, ответила просто:

– Я люблю тебя, Витрэм.

В медовых глазах любимого мужчины разгоралась страсть. А

может, никогда и гасла?..

Я пошутила:

– Но, если ты не будешь давать мне передышу, я от тебя

сбегу.

– Куда?
– заинтересовался ромешник и, приподнявшись на

лоте, принялся пальцем нежо рисовать на моей груди каие-

то символы.

– Приворотные руны?
– предположила игриво.

– Ага, - ивнул он и поставил в своем «послании» точку

поцелуем. – Ты не ответила, куда сбежишь.

Я брякнула первое, что пришло в голову:

– Хотя бы к черноусиам в озеро, попрошу политического

убежища.

– Если предоставят, будет из черноусиoв уха, – пообещал

Рэм, грозно хмурясь.

– Кaкой страшный, жестоий темный лорд, – прошептала я в

притворном ужасе, подставляя и плечо под поцелуи. –

Придется мне пожертвовать собой, ради спасения несчастных

рыбок.

– Догoворились, - торжествующе разрешил кромешник и, коварнo потянув за руку, повалил на себя.
– Я ужас во плоти! И

ни за что не откажусь от своей прекрасной жертвы.

Мы смеялись, дурачились, целовались,и сегодня не собираясь

вылезать из постели.

Последующие после озера дни слились в один, полный

страсти, нежности и чувственных открытий. Я таяла в умелых

руках Рэма, умирала и возрождалась. Пьяные от любви, мы