Идеальная ложь

Не говоря уже обо всем остальном, что я совершила.

***

На следующий день обвинение вызывает свидетельствовать Бена Митчелла.

Его появление не является для меня сюрпризом. Я прекрасно понимаю, что ничего хорошего ждать не приходится. Но при виде Бена меня все же охватывает паника.

Сколько раз он просил меня не бередить прошлое? «Будет лучше, если Дэнни останется в твоем сердце таким, каким ты его запомнила», — вроде бы так он однажды сказал?

Сколько раз он меня предупреждал!

Бен кидает на меня один-единственный взгляд, но этого оказывается достаточно, чтобы у меня по всему телу пошли мурашки.

Что он сейчас скажет?

Обвинитель Робертс быстро заканчивает с чередой вводных вопросов: сколько лет Бен был знаком с Дэнни, сколько — со мной, после чего я и глазом не успеваю моргнуть, как речь уже идет о событиях того приснопамятного вечера пять месяцев назад.

Бен сцепляет перед собой руки и ерзает на стуле.

Он напряжен. Даже со своего места мне не составляет труда увидеть, как у него поблескивает от пота лоб.

— Детектив Митчелл, вы помните, чем занимались в тот вечер, когда к вам домой приехала Эрин Кеннеди? Речь идет о вечере, когда ей было предъявлено обвинение в убийстве ее мужа.

— Да.

Обвинитель Робертс ждет, когда Бен продолжит, но бывший напарник Дэнни прекрасно знает все приемчики и фокусы, которые применяют в суде.

— Вы не могли бы дать развернутый ответ на мой вопрос?

— Я был дома один, — отвечает Бен. — Жена поехала с детьми за город.

— И вы, несмотря на поздний час, все же пошли открывать?

— Было действительно поздно, но в дверь стучали очень настойчиво.

Обвинитель Робертс выдерживает паузу.

— Вас это сразу обеспокоило?

— Да-

— Что вы увидели, когда открыли дверь?

— Я увидел Эрин Кеннеди, — глубоко вздохнув, отвечает Бен.

— Как она выглядела?

—< Так, словно на нее напали.

— Напали?

— На ее лице были следы побоев.

— Что еще в ее внешнем виде привлекло

ваше внимание?

— Она была заляпана кровью, — снова вздыхает Бен.

— Своей?

— Мне так не показалось, — теперь голос

Бена звучит очень тихо.

— Что вам сказала Эрин Кеннеди?

— Она попросила меня вернуться вместе с ней в ее квартиру.

— Почему она вас об этом попросила?

— Она сказала, что случилось нечто ужасное и ей страшно.

— Что вы на это ответили?

— Спросил, в чей крови она испачкана.

— Она ответила на ваш вопрос?

— Да. Она сказала, что это кровь ее мужа.

— Ее ответ вас удивил?

— Нет, — Бен качает головой. — За годы службы я на многое насмотрелся и знаю, на что способны люди.

Я не свожу с Бена взгляда.

Я хочу, чтобы он посмотрел мне в глаза. Но он словно меня не замечает.

«Знали бы вы, сколько раз меня подводили люди», — сказала однажды доктор Кляйн.

Забавно, но в подобные минуты я начинаю сожалеть о содеянном.

Сейчас я ощущаю себя брошенной и очень одинокой.

Тогда

Мне хочется расспросить Кайла о Лорин. О ее самоубийстве.

Но в обычных обстоятельствах Кайл не желает разговаривать о своей сестре. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться — он явно не придет в восторг, если я заведу с ним беседу о Лорин в первый день Рождества, которое прошло без нее.

Нет уж, сегодня я, пожалуй, займусь собой.

Первым делом после пробуждения я звоню по «Скайпу» Тане.

Мы отстаем от Ирландии на пять часов. Я еще сонная сижу в кровати со всклокоченными волосами, а Таня уже давно встала и успела накатить.

— Ты что, весь день решила проваляться? — обеспокоенно спрашивает меня сестра. — Эрин, я сейчас просто разрыдаюсь, честное слово!

— У нас всего семь часов утра.

Таня чуть хмурится и вдруг, откинув голову, начинает хохотать.

— Прости, пожалуйста, — отсмеявшись, она машет рукой. — Я начала пить прямо за

завтраком. Но… ты же сегодня куда-то собираешься, так?

— Таня! — восклицаю я. — Бад сказал, что ты вчера ему звонила целых три раза. Да иду я на рождественский ужин, иду!

— Вот и славно, — кивает Таня. На ней джемпер, усыпанный красными кисточками. Он настолько не в ее стиле, что вызывает смех. Наверняка подарили родители. — Удивительно, что у вас работают бары.

— Таня, тут самый главный праздник не Рождество, а День благодарения, — ®-’ отвечаю я. — И Бад устраивает вечеринку только для своих. Это тебе и он сто раз говорил, и я. Ты вообще где сейчас?

Я не узнаю комнаты, в которой она сейчас находится. Стены квартиры сестры просто выбелены, и все. Таня предпочитает минимализм.

Прежде чем сестра успевает ответить, я обо всем догадываюсь сама.

Мать переклеивает обои у себя в доме каждый год.

Таня видит, как я меняюсь в лице.

— Мама просто хотела передать тебе привет, — говорит она.

— Ты же сказала, что отправишься к родителям не раньше обеда. А ты уже у них! — всплескиваю руками я.

Встреча с родителями. Из-под палки. Как мило. Что ж, по крайней мере, будет что рассказать Кайлу, когда увижу его в следующий раз. Будет знать — не один он такой.

На экране ноутбука появляются родители, причем смотрят они куда угодно, но только не в камеру. Видимо, просто не верят, что техника способна на такие чудеса, как передача изображения в реальном времени.

— Да вон она, Джон. Погляди.

Отец вглядывается в мое лицо на экране. Я машу ему рукой, и он садится.

Вот ты где, — говорит он.

— Вот я тут, — отвечаю я.

Все идет как по маслу. Мы только что выяснили, что я, действительно, в компьютере.

— О Рождеством, — говорит он.