Идеалы мисс Райт. Дилогия

– Сюда изумруды подойдут, – продолжила уговаривать Руми, – а туфли наденешь свои, их все равно под подолом будет не видно. Соглашайся! Ну что, берешь? – Искушающим, гипнотизирующим интонациям соседки позавидовал бы любой продавец, при этом лицо ее, отражавшееся поверх моего плеча, выглядело на редкость невинным. Только в глубине голубых глаз пряталась какая-то хитринка, но я была слишком очарована, чтобы насторожиться, и выдохнула:

– Беру!

– Вот и чудненько, – просияла Румита, – будешь должна мне услугу!

– Что?

– Услугу, – расплывшись в предвкушающей улыбке, повторила соседка. – Да не пугайся ты так – трупы закапывать не заставлю.

– А…

– И даже год мыть вместо меня посуду, хотя соблазн велик.

– Тогда что? – повернувшись к Руми, спросила я угрюмо. Кажется, наряд для приема обещался быть обойтись еще дороже, чем я предполагала.

– Пока точно не знаю, – радостно заявила соседка, – но обещаю, ничего слишком сложного не потребую.

Разумеется, я понимала, что обещания Фрэйлов – по крайней мере, младшего их поколения – нужно делить на десять, а лучше сразу на сто, но разве у меня был выбор? Мне все равно пришлось бы принять чью-то помощь, предварительно попросив о ней. Не важно – Алекса или чету Истэнов. В сравнении с любым из них мисс Ходячая-катастрофа, как ни странно, была прекрасным вариантом. Во-первых, она вызвалась сама. А во-вторых, в какие бы неприятности ни мечтала меня втравить несовершеннолетняя хулиганка при помощи выторгованной услуги, от змеюки Ди и соседа можно было ожидать куда худшего.

Словом, я согласилась! И поспешила уйти к себе, обнимая заманчиво шелестящий сверток и шкатулку с украшениями. Заперев дверь, я переоделась – платье сидело превосходно, будто его шили именно на меня, и смотрелось даже лучше, чем я ожидала. Элегантно, строго и в тоже время роскошно. Единственное, что несколько смущало – впереди обнаружился довольно глубокий узкий вырез, тянущийся от воротника-стоечки до самой груди.

На более рослой соседке, еще не избавившейся от подростковой угловатости, зеленый шелк должен был болтаться куцым мешком, некрасиво выставляя на показ тонкие щиколотки и запястья. Мою же фигуру облегал, как перчатка, заканчиваясь ровно в полудюйме над полом. Очевидно, Руми, воодушевленная возможностью влезть в кошелек брата, в минувшую субботу сметала с прилавков все подряд, не утруждая себя примеркой. А может, хитрая девчонка специально накупила лишнего, рассчитывая позже вернуть часть вещей в магазины и припрятать полученные за возврат деньги?

Как бы там ни было, а моя проблема, казавшаяся такой неразрешимой, вдруг развеялась облачком тумана. И можно было вернуться к прежним темам для размышлений – к «Пряничному домику» и Джайсону Сторму.

Переодевшись в домашнее и снова взяв блокнот – уже не обычный, а тот, что был снабжен волшебным замочком и надежно скрывал мои секреты от посторонних глаз, – я попыталась составить новый список. Перечень всех имеющихся данных, догадок, совпадений, предположений и вопросов. Но в самом начале процесса меня свалила усталость. Я так и уснула, не раздеваясь, прямо поверх покрывала, в компании разложенного рядом платья, раскрытого блокнота и стайки зубастых призрачных сердечек с нетопыриными крылышками, которые над ним кружили.

Среда. В редакции…

День опять не задался с самого утра!

А все потому, что кое-кто не в меру нахальный появился еще до завтрака, дабы лично доставить ценного сотрудника к служебной кофеварке. Единственным светлым моментом было то, что нехотя предложенную помощь с подготовкой к премьере я смогла гордо и уверенно отвергнуть. Конечно же, Алекс не сумел принять отказ молча, и мы от души разругались по дороге в «Вестник».

В приемной, как и накануне, начальника поджидала Бетси Руддол. Взгляд, которым она меня одарила, сулил мучительную смерть, а холеные пальцы мисс Труповедки так выразительно скрутили и стиснули папку, которую она держала, что я с трудом избавилась от порыва прикрыть руками шею и юркнуть под защиту стола. К счастью, Фрэйл тут же увлек Бетси в свой кабинет, откуда она выпорхнула полчаса спустя такая довольная, что уже мне захотелось швырнуть в нее чем-нибудь тяжелым.

К одиннадцати небо затянуло серой хмарью, и начался дождь. Сразу стало тоскливо, зябко и мрачно, как в склепе. Как назло, закончился кофе и, куда-то запропастился курьер, которого можно бы было за ним отправить. Сама я выйти не могла даже возникни у меня вдруг желание промокнуть – на столе высились стопки из прошлогодних выпусков «Вестника», которые я должна была разобрать, вырезать самые удачные материалы и разложить их по темам, чтобы впоследствии вклеить в альбомы. Смысла в этом задании было немного. В картотеке и без того был полный перечень статей, копии которых бережно хранились в архиве. На мой вполне резонный вопрос «Зачем?» Алекс пробормотал что-то невнятное о демонстрации результатов работы редакции гостям и заказчикам. Наверняка врал!

Еще накануне не было никакой нужды в этих вырезках, теперь же они внезапно понадобились. Так же неожиданно была затребована переделка заметки о геральдике, которая, оказывается, никуда не годилась и должна была быть сдана еще на прошлой неделе. И статья о нелегкой доле безработных актеров, выброшенных за борт кинопроизводства после единственной роли – эту жалостливую историю мне надлежало срочно написать на основании нескольких старых интервью.

Меня просто погребла лавина из бестолковых поручений, на ходу изобретаемых гадким начальником. А чтобы я наверняка не заскучала, в приемную потянулся сплошной поток из посетителей. Ни о каких сторонних размышлениях не могло быть и речи, блокнот с начатым накануне списком покоился в сумке, и не было никакой надежды, что мне удастся до него добраться. К обеду я уже была готова рычать и кусаться и мечтала забиться в какой-нибудь тихий темный угол – сгодился бы даже шкаф. Я как раз тоскливо смотрела на него, разминая уставшие от слишком тугих ножниц пальцы, когда тихонько скрипнула дверь, и из коридора шагнул очередной визитер.

– Доброго дня, мисс! Мистер Фрэйл на месте? – глухо произнес с порога Джайсон Сторм.

Вероятно, поднятый ворот мокрого плаща, с которого мгновенно натекла изрядная лужа, низко надвинутая шляпа, кривовато приклеенные усы и искаженный голос были призваны изменить внешность оборотня, но с задачей не справились – я узнала его мгновенно, но виду не подала. Обезличенное обращение говорило о том, что маскарад рассчитан и на меня тоже, так почему бы не подыграть и не посмотреть, что он будет делать?

– Как о вас доложить? – поднявшись, вежливо поинтересовалась я. – Мистер…?

– Просто скажите, что к нему пришли по вопросу о леди К.. Мистер Фрэйл поймет!

Алекс действительно понял. Он прошипел что-то явно ругательное и утащил гостя к себе, плотно прикрыв дверь. Подслушивать было бесполезно – толстое полотно не пропускало ни звука, да и быть застигнутой за столь неблаговидным занятием мне не хотелось, а запереть приемную я не могла. Оставалось терзаться любопытством и гадать, в чем кроется причина визита и приклеивания к лицу несимпатичной растительности. Прятаться от недругов после недавнего ранения было логично, но зачем перевертышу пытаться обмануть и меня? Или он просто проверял удачность маскировки? И интересно, «К» – это Констанс? Владелица магазинчика сладостей и по совместительству сестра Джайса?

Я продолжала щелкать ножницами, почти бездумно кромсая старые журналы. От намерения поговорить с оборотнем я не отказалась, но понимала, что Алекс, скорее всего, возможности побеседовать нам не предоставит. Наверняка проводит гостя до выхода из приемной, а меня завалит очередными глупыми заданиями. За окном все так же лил дождь, начисто отбивая желание выбираться на улицу, но на часах было время моего законного перерыва, и я решилась. Нацарапала записку, натянула плащ, взяла зонтик и ушла, чтобы подкараулить перевертыша у выхода из здания.

Возле редакции…

Ждать пришлось недолго, но я успела продрогнуть до костей и многократно пожалеть о самой идее. И что мне не сиделось в теплом уютном помещении среди милых, а главное, сухих вырезок? Купол старенького зонта, конечно, спасал голову от капель, но то и дело норовил вывернуться наизнанку под порывами ветра, а то и вовсе вырваться из рук и унестись прочь. Одета я тоже оказалась слишком легко, а полусапожки очень быстро промокли. Маячить на дорожке, на которой почти не было луж, я не могла – она прекрасно просматривалась из холла, где дежурили охранники. На стоянке тоже нельзя было оставаться – там я привлекла бы внимание таксиста, дежурившего в своей машине, и сотрудников редакции, чьи окна выходили на эту сторону здания. Пришлось переминаться с ноги на ногу за углом, стоя почти по щиколотку в воде, и грезить о горячей ванне. Мне уже было почти совсем не интересно, что за тайна связывает Алекса, повелительницу карамелек и ее брата, но вернуться не позволяло глупое упрямство. Да и должна же я была чем-то вознаградить себя за страдания.