Идеалы мисс Райт. Дилогия
Шрифт:
Как бы мне сейчас пригодилась картотека редакции и те тематические журналы, которые за меня доделывала Руми. Но добраться до них раньше понедельника не было ни шанса. Вернее, шанс был, но привлекать к себе внимание воскресным визитом на работу не хотелось. В публичных библиотеках тоже был выходной, а для специализированных – требовался абонемент, которого у меня не было и который не выдавали так вот сразу любому желающему. Был еще один вариант – тетради с газетными вырезками, которые я собирала несколько лет, мечтая стать журналисткой. Только вот привезти их в столицу я не догадалась, и они так и пылились на чердаке родительского дома в Лайтхорроу. Среди этих пожелтевших от времени и клея страниц вполне могло оказаться что-то полезное. Оставалось решить, готова ли я потратить целый день на путешествие в родное захолустье и обратно, или же проще подождать до послезавтра. Сдаться под
Тяжкие думы о том, как досадно быть бедной, оборвал осторожный стук.
– Мэнди,– тихонько позвала из-за двери Руми, – ты не спишь?
Сначала я хотела промолчать – расписывать прелести премьеры не было ни малейшей охоты, – но, подумав, все же отозвалась:
– Нет!
– Здорово! – обрадовано воскликнула соседка, распахнув створку и с разбегу заскакивая на мою кровать. – Алекс завтра повезет меня домой, – сообщила она, поедешь с нами? Ну поехали! Поехали, поехали! – молитвенно сложив на груди руки и одновременно подпрыгивая, заканючила хулиганка.
– Так и быть! Поеду, – с показной неохотой согласилась я.
– Ура-а-а! – выкрикнула Руми и, чмокнув меня в щеку, унеслась прочь с воплем: – Поедет!
А я рассмеялась неожиданному подарку судьбы – проблема разрешилась сама собой.
В воскресенье…
Родные края встретили моросью и лужами. После оживленной столицы окрестности Лайтхорроу воспринимались пустыней – такой себе пестрой и холмистой ее разновидностью. На фоне хмурого неба и пока не пожелтевшей травы разноцветные деревья смотрелись еще ярче и наряднее. Только вот любоваться красотами природы мне очень быстро надоело. Все три часа я старательно таращилась в окно, чтобы не смотреть на соседа, и злилась на его сестренку, нагло оккупировавшую заднее сидение автомобиля. Это чудовище выползло из квартиры в обнимку с пледом и подушкой и буквально затолкало меня на место рядом с водителем, заявив, что будет досыпать. И действительно заснула, свернувшись калачиком и практически оставив меня наедине Алексом. Если бы я знала, что так получится, десять раз бы подумала, стоит ли ехать. Хоть Фрэйл и извинился за свои вчерашние обвинения, желания общаться с ним у меня не появилось. Да и доступные для беседы темы интереса не вызывали. Присутствие Румиты, которая вполне могла лишь притворяться спящей, не давало обсудить ничего существенного. Не могла же я при мисс Длинные-уши поднять тему Джайса. А то, что и Алекс не мог завести разговор о вчерашнем вампирском спектакле, утешало слабо.
Но на этом неприятности не закончились. Из-за зарядившего дождя о том, чтобы высадиться на повороте и дойти до «Сизой вишни» пешком, пришлось забыть. Сосед же отказался сперва завезти меня домой, а потом уже отправляться к себе, в «Жасминовый венок». Заявил, что для начала доставит сестру, а потом уже – меня.
Как назло, короткую дорогу к поместью Фрэйлов размыло, и мы были вынуждены поехать через город. С огромного стенда, установленного на центральной площади возле памятника Эльфийскому оку, нас поприветствовала рекламная афиша, зазывающая в кинотеатр. В столице такие плакаты тоже были, вот только на провинциальной версии вместо великолепного Феррана Истэна с подмокшего полотнища глупо улыбалась кудрявая пастушка. Мне очень захотелось выскочить из автомобиля и сорвать это уродство. И я бы так и поступила, если бы не понимала, какой волной насмешек со стороны Фрэйлов-младших обернется моя выходка. Пришлось отвернуться и велеть себе забыть о позорище. Хорошо хоть, что сосед с несвойственной ему деликатностью промолчал – наверное, просто не сообразил, что я совсем не рада такой популярности.
И, разумеется, несмотря на отвратительную погоду, мы встретили всех, кого только можно было встретить. Храмовник Лэй с супругой и детишками дружно отвлеклись от шлепанья по лужам, чтобы заглянуть в ползущую по мостовой машину. Дочка мэра с подружками, вывернули из-за угла прямо под колеса и просверлили во мне восемь дырок своими полными ненависти и зависти глазами. Ну еще бы – ведь дремлющую Руми им было не видно, и создавалось впечатление, что в автомобиле нас только двое. Слух, что Алекс Фрэйл лично привез из столицы Аманду Райт, уже через полчаса должен был облететь всю округу, обзаведясь по пути шлейфом домыслов и догадок. Вот интересно, как скоро поклонницы соседа явятся к «Вишне» с вилами? А если еще вспомнить, что все эпизоды с участием наших местных мисс были выброшены при монтаже
фильма, как не пригодившиеся, то появляться в Лайтхорроу без охраны мне точно не стоило. Как минимум ближайшие лет двадцать.Всерьез задуматься над перспективой пасть от рук разгневанных землячек я не успела – впереди показался знакомый до последнего камешка фасад «Жасминового венка». Или не знакомый?
Оконные переплеты поблескивали свежим слоем лака, фреска на фронтоне пестрела обновленными красками, а статуя, поддерживавшая балкон, отрастила отбитый нос. Особняк сиял, как только что отчеканенная монетка. Неужели я так скучала по родным местам, что стала смотреть на них сквозь розовые очки? Тогда почему Лайтхорроу показался мне таким же потрепанным, как всегда?
Загадка разрешилась, когда проснувшаяся Руми затащила меня в дом – внутри тоже шел ремонт. Туда-сюда сновали рабочие с ведрами краски, стремянками и молотками. Перед парадной лестницей в кресле сидела экономка и командовала этим парадом обновления, сверяясь с длиннющим списком.
– Вы что, продаете дом? – не удержавшись, озвучила я страшное подозрение.
– Ну что ты, детка! – раздалось за моей спиной.
Я повернулась и ошеломленно уставилась на хозяйку «Венка», облаченную в простой белый халат поверх шелкового платья. На ее голове была небрежно, на пиратский манер, повязана косынка. И если в одной руке леди Манола держала привычный бокал с вином, то в другой у нее были огромные клещи.
– Э-э-э… – протянула я растерянно.
– Разве можно продавать родовое гнездо? – продолжила она. – Всего лишь небольшой ремонтик.
– Небольшой? – хмыкнул Алекс. – Я должен был догадаться, что на мелочи ты размениваться не станешь, мама.
– Как добрались? – мимоходом потрепав сына за щеку, поинтересовалась леди Манола. – Молодцы, – не дожидаясь ответа, продолжила она, – как раз к обеду успели. Что-то ты похудела, Мэнди. Ну да ничего – сейчас накормим! Не надоело еще работать? Мой оболтус тебя не обижает?
– Простите, – вклинилась я в поток вопросов, – но я не могу остаться. Времени мало, а мне бы хотелось с родителями пообщаться и…
– Ой, так в чем проблема, детка? Они тоже здесь! – Сообщила леди Фрэйл и закричала: – Тильда, иди сюда!
Из малой гостиной выплыла еще одна облаченная в белый халат и косынку фигура, в которой я с удивлением узнала собственную мать. Взгляд мой невольно замер на полупустом фужере в ее руке.
– Ой, Аманда! – Обрадовалась мама и, заметив, куда я смотрю, немного нервно улыбнулась и спрятала бокал за спину. – Мы тебя не ждали.
– Что там, дорогая? – В дверном проеме появился еще и мой отец. И тоже в рабочем балахоне, с фужером и хмельной улыбкой.
– Сегодня какой-то праздник? – осведомилась я подозрительно.
– День свободы от детей? – Хихикнула Руми.
Ближе к вечеру…
Обед прошел странно. Родители – и мои и Фрэйлов – то и дело замолкали, словно боялись о чем-то проговориться. Сбивчиво расспрашивали о столичной жизни, перескакивали с темы на тему и, встречаясь друг с другом взглядами, вдруг начинали ухмыляться невпопад. На фоне этой нетрезвой компании младшее поколение хозяйского семейства воспринималось чуть ли не умудренными опытом старцами – даже хулиганка-Румита, – а я так и вовсе могла бы сойти за философа. Выяснить, в чем причина распития алкоголя с самого утра, мне не удалось. Мама лишь хихикнула, отец заявил, что не пристало им передо мной отчитываться. Леди Манола прощебетала, что позвала ближайших соседей, чтобы посоветоваться насчет новых штор и обоев, а дядя Рихард, усмехнувшись, поведал, что ему как раз привезли заказанное за границей вино, которое следовало немедля продегустировать. Разумеется, я не поверила ни единому слову. Только вот повода усомниться и устроить допрос не было.
Одно блюдо следовало за другим. Я косилась на часы и злилась – времени, чтобы порыться в чердачных архивах оставалось все меньше. Да и с каждой минутой риск задержаться в «Венке» и вообще не попасть домой все возрастал. Немного утешало лишь то, что Фрэйл-старший через фразу принимался выговаривать Алексу, обвиняя сына, что тот слишком тянет, плохо старается и вообще балбес и разгильдяй. Жаль, что отчитать наследника как следует дяде Рихарду мешала супруга, каждый раз обрывая его на полуслове укоризненным покашливанием. Наконец чрезмерно затянувшаяся трапеза закончилась, и я при неожиданной поддержке соседа умудрилась уговорить родителей ехать домой. Это его желание поскорее избавиться от нашего семейства показалось мне подозрительным. Но, поскольку соответствовало моим собственным интересам, помощь была принята благосклонно.