Идеалы мисс Райт. Дилогия

– Поцелуешь, – охотно повторил сосед. – Ты! меня!

Предложи он мне отправиться в зоопарк и, забравшись на ограду, облобызать жирафа, я бы не удивилась, но это?! Алекс и поцелуи для меня существовали в параллельных вселенных. Вернее, он и поцелуи находились в одном мире, а я и поцелуи – в другом. Третьей в уравнении с участием Фрэйла-младшего и лобзаний могла быть рыжая Фелисьена, фигуристая Бетси или даже незнакомка в маске, но никак не я.

– Зачем? – От собственного жалкого лепета стало как-то противно и неловко. Я тряхнула головой, прогоняя растерянность, и уже иначе, язвительно, осведомилась: – Ты что, боишься за единственный вечер без упражнений утратить навык? Так потренируйся с зеркалом!

– Тебя так волнует вопрос моего мастерства? – Ухмылка на физиономии вымогателя неприличного стала какой-то особенно гадкой. – Ну надо же! Не переживай, при необходимости я найду, с кем его оттачивать. И что это за метод такой – с зеркалом? Твоя личная разработка?

– Ну так и ищи, – огрызнулась я, проигнорировав последнюю часть подначки. Не хватало еще пускаться в сравнительный анализ моего отсутствующего опыта и обширным опытом оппонента. – Я-то тут при чем?

– Понимаешь, мне вдруг стало любопытно, как целуются одуванчики, – понизив голос, доверительно сообщил сосед. – Должны же быть какие-то отличия от, скажем так, прочих дам.

– Знаешь, что?! – выпалила я угрожающе.

– Что-о-о? – придвинувшись ко мне, заинтересованно переспросил Алекс.

– Обойдешься! – С этим возгласом я взлетела на вторую ступеньку стремянки, став таким образом одного роста с соседом, и попыталась молниеносным броском вызволить из плена свою сумку.

Эффект неожиданности, увы, не сработал – гадкий тип был начеку и ловко отдернул «приманку». Я же, потянувшись за ридикюлем, качнулась вперед и непременно рухнула бы с лесенки, если бы Алекс, сделав еще один шаг, не подпер меня своим телом.

– Это ты хорошо придумала, – обвивая рукой мою талию, шепнул он, – так гораздо удобнее!

Я успела только испуганно охнуть, заглянув так близко в глаза соседа, утратившие вдруг всякое веселье. Отшвырнув сумку, он запустил пальцы освободившейся руки в мои волосы на затылке, не давая и шанса увернуться, и… испортил второй в моей жизни поцелуй!

Или не испортил?

Я практически упала на Алекса, лишь немного опираясь на ступеньку. Его хватка не позволяла мне не то что высвободиться, но даже немного отстраниться, но губы были нежными – они не наказывали, а ласкали; не завоевывали, а мягко убеждали. И я сдалась. Сама не заметила, как расслабилась, как ладони, упиравшиеся в грудь соседа, скользнули на его шею, как приоткрылся рот, и опустились веки. Я утонула в ощущениях, потерялась во времени и пространстве. А когда очнулась, обнаружила, что буквально вишу на Алексе, который со странным выражением лица меня рассматривает – словно ищет что-то. Или уже нашел, но не может разобрать, что это.

Понимание случившегося пришло не сразу, воцарившийся в голове туман развеивался медленно, будто нехотя. Но едва я осознала, что только что целовалась со своим извечным врагом, с Фрэйлом-младшим, с противным соседом, которого всю жизнь терпеть не могла, наконец, с собственным непосредственным начальником, как принялась вырываться, рискуя рухнуть со стремянки. Судя по жару, которым горели щеки, мое лицо приобрело оттенок перезрелого помидора. Хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть, испариться, стать невидимой. Но сперва задушить свидетеля, инициатора и участника моего позора.

– Пусти немедленно! – голос прозвучал как-то непривычно – с хрипотцой.

– А знаешь, – не обращая внимания на мои трепыхания, Алекс теснее прижал меня к себе и зашептал прямо в ухо, – всегда любил одуванчики! Что-то в них есть, – глубокомысленно изрек он, сдернув меня с лесенки и поставив на пол. – Так и быть, сумку можешь забрать! – Разжав руки и дернув меня напоследок за выбившуюся из прически прядь, сосед отступил с довольным видом, развернулся и направился к выходу из библиотеки.

– И домой отвезешь! – Подавив злость и смущение, напомнила условия договора я.

– С какой это стати? – Изумился Алекс, оглянувшись через плечо.

– С какой? Н-но… – от возмущения я даже слова подобрать не смогла.

– Разве это ты меня поцеловала? Мне пришлось все делать самому! Так что даже не мечтай, Одуванчик, что я возьму на себя еще и роль шофера. Сегодня ты ночуешь здесь! – заявил сосед, подмигнув. – И марш ужинать!

Чуть позже, там же…

Стол был уже накрыт и манил поблескивающим в приглушенном свете лампы столовым серебром. В том смысле, что мне с трудом удалось побороть желание схватить вилку и ткнуть ею, куда попаду. Конечно, лучше всего в живот – чтобы мучился подольше, – но, учитывая перманентно проявляемую соседом ловкость, я была согласна повредить любую часть его тела. А все потому, что мне действительно предстояло остаться на территории противника. Разумеется, я просто мечтала сбежать домой и закрыться в своей комнате, чтобы обдумать события этого вечера. Проанализировать более чем странное поведение Фрэйла-младшего, решить, как вести себя с ним дальше. И я даже направилась к парадной двери апартаментов, воспользовавшись тем, что Алекс, не дожидаясь меня, ушел на кухню. Но дверь и правда оказалась не только закрыта, но и опутана зеленоватой паутинкой охранных чар – это дорогостоящее новшество я прежде видела только в журналах. Получить временный паралич или что похуже мне совсем не улыбалось, поэтому пришлось отказаться от идеи попытаться вскрыть замок шпилькой.

Черный ход не был снабжен магической защитой, но что толку от того, чтобы выбраться в замкнутый внутренний дворик? Что-то мне подсказывало, что аналогичная защитная паутина обнаружится и на воротах. До стадии выбивания окон я еще не дошла, да и здравый смысл, подавляя эмоции, все громче нашептывал, что небезопасно выходить одной на улицу так поздно, и что неизвестно, сколько денег затребует таксист. В итоге я была вынуждена смириться с местом ночевки и поплестись на кухню, тем более что есть действительно хотелось.

– Ты так ослабла от голода, что добиралась сюда ползком? – ехидно поприветствовал меня Алекс. – Все почти остыло.

Не удостоив хама ответом, я молча уселась за стол, чинно сложила руки на коленях и занялась изучением узора на скатерти. Сосед хмыкнул и принялся что-то жизнерадостно насвистывать и греметь посудой, но я твердо решила его игнорировать и не отвлекаться от рисунка. Жаль, что решимости хватило ненадолго – ровно до следующей фразы Фрэйла.

– Ладно, Одуванчик, – начал он, – твой скорбный вид навевает на меня уныние и внушает чувство вины. – Теперь хмыкнула я, выражая свое сомнение в наличии у соседа совести, которая могла бы вдруг пробудиться. – Раз ты так жаждешь отправиться к Руми, что даже утратила аппетит, я, так и быть, тебя отвезу.

Вот тут я, как ни стыдно это признавать, на миг утратила здравомыслие и с робкой надеждой посмотрела на Алекса.

– Условия прежние, – поймав мой взгляд, подмигнул этот гад, – ты меня целуешь и я…

– Ни за что! – воскликнула, не дав ему договорить.

– Что ж, – притворно огорчился сосед, – это твой выбор! Тогда прекращай дуться и расскажи мне, что за представление ты устроила на премьере. – На мою тарелку приземлилась отбивная, рядом плюхнулись горка салата и лужица соуса. Украсив аналогичным образом и свою порцию, Алекс устроился напротив меня за столом и скомандовал: – Ешь!