Идеалы мисс Райт. Дилогия

Возможно, мне следовало смутиться, начать извиняться, но я решила поступить иначе. В конце концов, что такого уж ужасного произошло? Прямого запрета на посещение кабинета начальника не существовало. Более того, я, как исполняющая обязанности секретаря, имела некоторые привилегии в редакции и могла беспрепятственно бродить почти везде. Предложить посетительнице напитки и вовсе входило в мои функции. А что узнала гостью, которой, между прочим, меня сам Фрэйл-младший и представлял, так это не мой проступок – маскироваться лучше надо было. Кроме того, следовало воспользоваться тем, что сосед чувствовал себя виноватым, едва не угодив в меня вазой.

– Чай пьем, – с уверенностью в своей правоте заявила я Алексу, – и мирно беседуем. А что?

– В моем кабинете? – повторил он, демонстративно сложив руки на груди и заломив бровь.

– А почему нет? – Сделала я вид, что не понимаю сути претензии. – Конни была очень расстроена, а тут все время ходят посторонние.

– Так ты же табличку на дверь повесила. – Парировал сосед, покосившись на останки этой самой таблички, валявшиеся возле моего стола. Во взгляде его мелькнуло что-то очень похожее на смущение, и мне даже померещилось, что он слегка покраснел.

– Повесила! – Согласилась я нехотя. Вот закрытие приемной до окончания рабочего дня действительно было нарушением правил, но ведь не слишком серьезным. Да и сдаваться я не намеревалась и несколько агрессивно продолжила: – И что?

– Ну так и пили бы чай здесь! – Звучало логично, но у меня была наготове альтернативная логическая цепочка.

И с самым невинным лицом я возразила:

– Не могла же я повесить табличку «Закрыто», если я на работе!

– Это еще почему? – Изумился Алекс.

– Как же я закрою, если я здесь? Это же обман, – главное побольше, побольше возмущения в голос, и любая чушь покажется правдой, – а мне совесть не позволяет вводить коллег в заблуждение!

– А если ты в моем кабинете, значит, не обман?! – Не желал признавать верности моих рассуждений сосед.

– Нет! Раз я в твоем кабинете, то меня же нет на месте.

– Ладно, допустим, вы ушли ко мне, чтобы вам не мешали. Зачем тогда закрывать приемную?

– Ну как это зачем? Чтобы посторонние не заходили, пока я отсутствую, не ломились в твой кабинет и не воровали мои чай и кофе!

– Так если ты все равно закрыла приемную, то почему было не остаться в ней?

– А как я ее закрою, оставшись? Мне…

– Вот только не надо опять врать про совесть, Одуванчик! – Оборвал меня на полуслове Алекс и буркнул тихо: – Кажется, идея поселить тебя с Руми была крайне скверной. И чем я только думал?

– Что? – переспросила я, не уверенная, что мне не послышалось: – Ты думал?

– То! – Передразнил сосед, оставив вопрос без ответа.

– Я вам не мешаю? – Напомнила о своем присутствии Констанс.

– Нет! – ответили мы хором.

– Кстати, – сосед повернулся к оборотню и снова нахмурился, – о чем это вы беседовали?

– Не волнуйся, ничего связанно с тобой я не сказала, – быстро, будто испугавшись, проговорила Конни, – правда ничего.

– Мы обсуждали превратности любви, – выдала я, – и то, какими идиотами становятся мужчины, влюбившись!

– Что? – Похоже, этим вечером это слово приобрело неимоверную популярность и многогранность. У Фрэйла-младшего оно прозвучало на редкость выразительно – с этакой гремучей смесью возмущения и протеста.

– Мы о Джайсе говорили. – Поспешила вмешаться Констанс.

– И о некой твари, которая может его убить, – продолжила я, надеясь развить тему. – Конни только не успела назвать мне имя ее и…

– И хвала Пресветлой, что не успела! – заявил Алекс. – Я же предупреждал, – повернувшись к гостье, начал он, – чтобы ни в коем случае…

– Я и не собиралась, правда! – Принялась оправдываться она.

– Тебе вообще не следовало здесь появляться! Я ведь обещал, что, как только что-то узнаю, сразу сообщу, – укоризненно произнес сосед.

– Но я же волнуюсь! – Всхлипнула Конни.

Вид у оборотня стал настолько несчастный, что я не выдержала и, потрепав ее по плечу, выпалила:

– Не переживай ты так! В среду Джайсон был совершенно здоров, бодр и вообще в полном порядке. Только и того, что неразговорчив немного, но…

– Та-а-ак! – с угрозой протянул Алекс. И только тут я сообразила, что самым позорным образом проболталась, и досадливо ойкнула. – Ты и сюда умудрилась нос сунуть? А ну-ка, рассказывай! – Велел он и, ухватив меня за локоть, потащил в кабинет.

Перевертыш поспешила за нами и даже дверь в приемную прикрыла.

– Да-да! Рассказывай! – Вторила гадкому диктатору эта предательница. На ее клыкастом лице нарисовалась решимость, и я бы не удивилась, если бы она вдруг достала из сумочки клещи и принялась примериваться ими к моим ногтям.

Зря я ее пожалела – ну да ничего, впредь буду умнее. Вырвав руку из захвата, я уселась на диван, взяла свою чашку и, повыше задрав подбородок, независимо заявила:

– Что я должна рассказывать? – В поле зрения очень удачно попали настенные часы. – И вообще, рабочий день уже закончен. Так что нечего мной командовать!

– Откуда ты знаешь, что Джайс был здесь? – Не вняв моим доводам, продолжил допрос сосед.

– А что, я должна была отвернуться или выйти, когда он приходил? – Поразилась я и с укоризной добавила: – Так предупреждать же надо! Вот как я могла догадаться, что надо потолок изучать, а не на посетителя смотреть? Ты график тогда предоставь, в какое время в мои служебные обязанности входит изучение паутины и люстры. А пока нет графика – нечего мне претензии предъявлять!

– То есть ты сразу поняла, что это Джайсон? – обвиняюще вопросил Алекс. – Он же замаскирован был!

– Простите, но я не виновата, что у этого семейства проблемы с конспирацией! – Я выразительно развела руками, едва не разлив чай.

– Зато ты виновата, что у тебя проблемы с пониманием, – рассердился сосед, – я же велел держаться от него подальше и никуда не лезть!

– Так Джайсон сам пришел, – пожала плечами, – я за ним по всему Вэллару не бегала, объявлений о розыске на столбах не развешивала и вообще спокойно сидела на рабочем месте и занималась делами.

– И вообще, – передразнил Алекс, – тебе следовало немного подумать, понять, что просто так никто маскироваться не станет, и сделать вид, что ты никого не узнала!