Идущий вопреки

Я редко встречал «себя». Того себя, который знает все, помнит все и умеет все. Лучшего себя, живущего где-то за третьими вратами подсознательного. Самые мудрые из нас могли общаться с собой в своих снах.

Он редко говорил, потому что не видел смысла в моих бессмысленных словах.

Но иногда он делал исключения.

Как тогда, с Тареком.

— Ты хочешь вспомнить? — спросил он меня.

Я не ответил, но он всё понял.

— Даже если это история другой книги?

— Что?

— Я не могу рассказать за просто так. Всему есть своя цена.

— И какова цена?

— Время. Твоё уже под большим вопросом. Эта история подходит к концу, а ты и так уже задолжал.

— Но ведь я когда-нибудь узнаю?

— Кто знает. Ты либо канешь в небытие вместе со всем своим миром, как и многие миллионы и миллионы до тебя, либо переродишься. Всё зависит от них.

— Я не понимаю. Зависит от кого?

— Поймешь! — раскатом грома прошлось его слово по водному спокойствию. Вода запенилась. Меня уносило куда-то вниз.

* * *

— Ау-у, здравствуйте, — сказал Лейнус Флест и постучал костяшками пальцев по моей голове. Эти скромные удары отдавались сильной болью в висках. — Там есть еще кто-нибудь?

Я лежал на роскошной софе в гостиной большого особняка. Моя рука была привязана к деревянному поручню, а ноги связаны. Голова страшно болела, но ее кто-то бережно обмотал тугой повязкой, которая уже успела пропитаться кровью.

— Ты сильно ударился головой, Бес, ты в курсе? — улыбнулся он почти по-отечески.

— Да, я заметил. Спасибо за заботу, Лейнус — ответил я и кивнул на связанные ноги.

— Это для того чтобы ты себя не убил, — сказал он и залез сначала в один карман, потом в другой и достал маленький нож, который я благополучно таскал с собой все это время. Идиот.

— Очень интересная вещь, — сказала он, рассматривая мой трофей. — Знаешь, как эта штука называется?

— Почему ты не…

— Не лезу тебе в голову? Больше нет нужды. Я уже понял, что ты нашел в богадельне. Как бы правильнее выразиться, — человекобойню. — его улыбка разрослась до ушей. — Да и не могу я игнорировать твои отчаянные потуги это скрыть. Это так… по-геройски. Только вот зачем это надо было скрывать? Объяснишь, Бес?

Как будто бы я только это хотел скрыть. Я не ответил. Иногда это лучшее решение.

— Не хочешь говорить? Опять? Даже не знаю хорошее это качество или плохое. В любом случае после отверженного самобичевания чайником, я, наверное, рискнул бы даже сходить с тобой в разведку.

Лейнус рассмеялся. Я не помню, смеялся ли он хоть раз до этого. Казалось, что он умеет только улыбаться.

— Я не хожу в разведку с теми, кто беспардонно лезет мне в голову, — прямолинейно отрезал я. — Ты можешь меня развязать, Лейнус?

Он многозначительно посмотрел на меня. Подумав немного, Флест легким движением руки развязал тугие узлы. Я потер затекшее запястье своей фантомной второй рукой. Вроде даже полегчало.

А вот голова болела сильно.

— Как ты еще жив, а? — вздохнул мужчина с очень странной прической.

— Повезло.

Он опять рассмеялся.

— Друг мой, ты точно знаешь, что такое удача? Мне кажется, в Академии об этом рассказывают на первом году обучения.

— У меня свое мнение по поводу этого.

— Ого! Вот это бунтарь. Расскажешь как-нибудь, хорошо?

Я вздохнул.

— Но сейчас о другом, — он сел на софу рядом со мной. Лицо его стало серьезнее. — Мне кажется ты в больших долгах перед самим собой, я прав?

— Прав.

— И что тебе нужно сделать?

— Отдать деньги семье Борака.

Тишина…

— Там была еще женщина. Как ее звали? Шуня?

— Шеня.

— Как быть с ней?

Я промолчал. Если бы я знал.

— Очень опасные у тебя долги. — не дождавшись ответа, задумчиво сказал мне Лейнус. — Тебе нужно что-то сделать с этим, иначе когда-нибудь чайник пробьет тебе голову, а глупые мозги вытекут на пол.

— Возможно.

— Ты близок к умениям Лейнуса. Насколько я знаю, ты выпустился меньше года назад. Кто научил тебя этому?

— Чему? — ответил я вопросом на вопрос. — Бить себя чайником? Сам только что научился. А что, все Лейнусы так делают?

Напряженная тишина.

— У тебя поганый характер, тебе говорили об этом? — спросил меня Флест, но все же улыбнулся уголками губ.

— Постоянно.

— За что ты получил черную метку?

Опять прямой вопрос. Задавать такие вопросы в Академии считалось дурным тоном. Даже Лейнусы не имеют права знать того, к чему не имеют непосредственного отношения.

— Расслабься, я не буду больше лезть в твою голову.

— Я предельно расслаблен, — ответил я спокойно. — Академия не одобряет использования «Бездны» без веской причины.

На этот раз, Лейнус не ответил.

— Причина была веской? — посмотрел я ему в глаза.

— Весьма.

— Во сколько тебе это обошлось?

— От года до трех. В промежутке. Ты не ответил, Бес.

Что-то подсказывало мне, что пришло время раскрыть некоторые карты. После небольшой заминки, я ответил:

— Я убил своего приемного Лейнуса.

Кэра выдохнула, а Дарен вздрогнул. Зависла тяжелая тишина, которую прервал Флест:

— И отделался только меткой?

— Черной меткой, прошу заметить. И да, только ей.

— Ты сказал, что потерял память. Это как-то связано с этим?

Я задумался. Мне ещё не доводилось ни с кем говорить об этом, кроме магнуса Академии. И я бы не хотел сейчас нарушать эту очень давнюю традицию.

— Я не терял память, Лейнус. Я ее выбросил. И закончим на этом.

В помещении похолодало. Лейнус неотрывно смотрел в мои глаза.

— Мне нужна твоя помощь, Бес.

Мои брови сами собой взлетели к верху. Он попросил, а не потребовал.

— Я расскажу тебе о своем задании, — он посмотрел на лутаров, которые все это время стояли в стороне. — Выйдите.

— Но… — начала было Кэра, но Дарен наступил ей на ногу. — Ай!

Она укоризненно посмотрела сначала на хашаарца, потом на Лейнуса. Немного помешкав, лутары медленно пошли в сторону выхода из дома. Напоследок, Кэра бросила взгляд на меня. И в её глазах читался страх. Чего ты боишься, Кэра?