Иерусалим обреченный (Салимов удел; Судьба Иерусалима)
Шрифт:
Имя: Глик, Даниэль Фрэнсис.
Адрес: Брок-роуд, Джерусалемз Лот, Мэн 04270.
Возраст: 12. Пол: Мужской. Раса: Кавказская.
Принят: 22.9.75. Доставившее лицо: Энтони Х.Глик (отец).
Симптомы: Шок, потеря памяти (частичная), тошнота, отсутствие аппетита, общее онемение.
Анализы (см. прилагаемый лист):
1. Туберкулез в кожной пробе: Отр.
2. Туберкулез в слюне и моче: Отр.
3. Диабет: Отр.
4. Белые кровяные шарики: Отр.
5. Красные кровяные шарики: 45% гемоглобина.
6. Костный мозг: Отр.
7. Рентген грудной клетки: Отр.
Возможный диагноз: злокачественная анемия,
Выписать до результатов дальнейших анализов. Дж.М.Горби.
В час ночи двадцать четвертого сентября медсестра вошла в больничную палату Дэнни Глика. В дверях она остановилась и нахмурилась. Кровать была пуста.
Взгляд медсестры перешел с кровати на странно бесформенную белую груду на полу.
– Дэнни!
– произнесла она.
Медсестра шагнула к нему, думая, что мальчик просто отправился в ванную и это оказалось ему не по силам, вот и все.
Она осторожно перевернула его, и первой мыслью, до того как она поняла, что он мертв, было, что витамин В12 помогает: мальчик выглядел лучше, чем вчера.
А потом она почувствовала холод его руки и неподвижность голубых жилок под пальцами и кинулась за дежурным врачом.
5. БЕН (2)
Двадцать пятого сентября Бен снова побывал у Нортонов. Они опять обедали во дворе, а потом все четверо сидели и курили, ведя бессвязный разговор.
Еще не было холодно даже в одежде с короткими рукавами, но осень уже висела в воздухе тонким блеском льда. Огромный старый клен у ворот пансиона Евы Миллер начал краснеть.
Но если что-то изменилось в воздухе, то в отношениях Бена с Нортонами не изменилось ничего. Чувство Сьюзен оставалось прямым, чистым и естественным. И ему девушка очень нравилась. В Билле он чувствовал нарастающую симпатию к себе, сдерживаемую только подсознательным отцовским предубеждением. Анна Нортон по-прежнему не потеплела. По ее настоянию Сьюзен накануне рассказала Бену кое-что о Флойде Тиббитсе. Флойд Тиббитс был здешним, своим и надежным. Бен Мерс, напротив, возник невесть откуда и мог в любой момент снова исчезнуть, прихватив с собой в кармане сердце ее дочери. К тому же Анна явно питала обычное в маленьких городках недоверие к мужчинам творческих занятий, и Бен подозревал, что где-то в глубине души она ждет от него убийства, безумия или склонности посылать девушкам пакеты с их отрезанными ушами. Участие Бена в поисках Ральфи Глика скорее усилило, чем успокоило ее подозрения. Бен не раз задавал себе вопрос, знает ли Анна о визите к нему Перкинса Джиллеспи.
Он лениво прокручивал в уме все эти мысли, когда Анна сказала:
– Ужасная эта история с маленьким Гликом...
– Ральфи? Да...
– отозвался Бен.
– Нет, старший. Он умер.
Бен вздрогнул:
– Кто? Дэнни?
– Умер вчера ранним утром.
Она явно удивилась, что Бен ничего не знает. Все только об этом и говорили.
Рука Сьюзен нашла под столом руку Бена.
– Как Глики?
– спросила она.
– Так же, как я бы на их месте, - просто ответила Анна.
– Они вне себя.
"Еще бы, - подумал Бен.
– За десять дней семья разбилась
– Как ты думаешь, есть надежда найти когда-нибудь младшего живым? спросил Бена Билл.
– Нет, - ответил Бен, - я думаю, он тоже умер.
– Как в Хьюстоне два года назад, - произнесла Сьюзен.
– Если он умер, я почти надеюсь, что его не найдут. Если кто-то способен сделать такое с маленьким беззащитным мальчиком...
– Думаю, полиция ведет поиски, - вмешался Бен.
– Они знают, где искать.
– Когда найдет, должны сообщить, - сказал Билл Нортон.
– Бадминтон, Бен?
Бен встал:
– Нет, спасибо. Наша с вами игра слишком похожа на тренировку с чучелом. Спасибо за чудесный обед. Вечером я должен поработать.
Анна Нортон подняла брови и промолчала.
Билл встал:
– Как продвигается новая книга?
– Хорошо, - коротко ответил Бен.
– Хочешь прогуляться со мной и выпить содовой у Спенсера, Сьюзен?
– Ох, не знаю, - мягко вмешалась Анна, - после Ральфи Глика и всего этого, мне кажется, лучше...
– Мама, я уже большая девочка. И по дороге нет ни одного леса.
– Я провожу тебя назад, конечно, - произнес Бен почти официально. Он оставил машину в пансионе. Вечер был слишком хорош для нее.
– Все будет в порядке, - сказал Билл.
– Ты слишком волнуешься, мать.
– Надеюсь, что так. Молодежь всегда знает лучше, не правда ли?
– она попыталась улыбнуться.
– Я только сбегаю за жакетом, - шепнула Сьюзен Бену и побежала наверх, очень щедро продемонстрировав ноги на лестнице. Бен смотрел и знал, что Анна смотрит на него. Билл занялся огнем в печи.
– Как долго вы собираетесь оставаться в Лоте, Бен?
– вежливо поинтересовалась Анна.
– Во всяком случае, пока не напишу книгу. После этого - не могу сказать, сколько. Здесь хорошо дышится, особенно по утрам.
– Он улыбнулся, глядя ей в глаза.
– Могу остаться надолго.
Она улыбнулась в ответ:
– Зимой становится холодно, Бен. Очень холодно.
Сьюзен уже бежала вниз в наброшенном на плечи легком жакете.
– Ты готов? Я хочу шоколада. Берегись, испорчу фигуру!
– Твоя выдержит.
– Он повернулся к мистеру и миссис Нортон.
– Еще раз спасибо.
– Заходи, - пригласил Билл.
– Хоть завтра, если хочешь.
– На самом деле я не хочу к Спенсеру, - объявила Сьюзен, спускаясь с холма.
– Пойдем в парк.
– А как насчет грабителей, леди?
– он сымитировал речь жителей Бронкса.
– В Лоте все грабители расходятся по домам в семь вечера. Это указ муниципалитета. А сейчас три минуты девятого.
Темнота спускалась вместе с ними с холма, и тени их вытягивались в свете уличных фонарей.
– Приятные у вас грабители, - заметил он.
– И никто не ходит в парк, когда стемнеет?
– Детишки иногда забредают, когда нет денег забраться подальше, - она лукаво подмигнула ему.
– Так что, если заметишь кого на земле в кустах, смотри в другую сторону.
Они вошли в парк с запада - от здания муниципалитета. Парк наполнился сонной тенью, пруд поблескивал в отраженном свете фонарей. Если там кто-нибудь и был, Бен ничего не заметил.
Проходя мимо Военного Мемориала с длинным списком имен - от революции до Вьетнама, - он невольно взглянул через плечо на Марстен Хауз, но его заслоняло здание муниципалитета.