Игра без читов

– Я ведь не всё сказал, - сглотнув, постарался стать единым целым со стеной чужак.

– Тогда говори, пока я считаю пальцы на твоих потных ладошках!
– прошипел поглощённый ненавистью Степан.
– А затем я проделаю неаккуратную дырку в твоей башке!

Я вынырнул из охвативших меня мыслей и подскочил к дяде, отклоняя автомат в сторону. И выпалил в ответ на непонимающий взгляд:

– Пусть скажет, Стёп! Ты не чувствуешь, что всё сходится?!

– Чего...
– пробормотал сбитый с толку дядя.

Меня же понесло в приступе божественного провидения:

– Два Кода за день, Стёп! Когда такое было?! А теперь и он! В один день! Как тебе такое, а?! Ни фига себе удача?! Он нашёл нас именно сегодня! Что это, если не знак?!

– Подтверждаю.
– Подал голос Андрей, который, видать, был полностью лишён инстинкта самосохранения.
– Между прочим, я вас так и нашёл. По горгульям.

– Горгульям?!
– совсем тихо прошептал Степан.

Я заглянул ему в глаза, и в ужасе обнаружил, что - хана. В следующее мгновение я уже знал, что произойдёт.

С диким рёвом дядя отбросил меня в сторону и прицелился в Андрея. Дом задрожал от его баса:

– Они пришли за ним! За ним следили! Это он их сюда привёл! Они знают!!!

Я сморщился от боли в спине, рухнув на пол, и сразу же попытался подняться. Но - слишком медленно. Вскакивая, я ожидал услышать щелчок спускового крючка и шум выстрела.

Но, как ни странно, ни того ни другого не последовало.

Оказавшись на ногах, я уставился на такую картину: Андрей, кажется, от страха потерявший лет десять своей жизни, стоит у стены, раскинув руки, будто великомученик на кресте, а перед ним, в каком-то полушаге, замер, трясясь, дядька Степан. Он явно не понимает, в чём дело и, кажется, удивлён не меньше моего, почему выстрел не удался.

Повинуясь наитию, я повернулся в угол, где остались дети. Лёшка сидел, вытянув свои атрофированные конечности, разглядывая происходящее с философским видом, а рядом с ним уже на ногах Настя, нахмурившая брови. Её рука выброшена вперёд, в сторону мужчин. Из носа текла тонкая струйка крови...

– Ты наложила на него «оцепенение», - облегчённо выдохнул я.

Девчонка опустила руку и кивнула, едва улыбнувшись.

Значит, есть минута, пока Стёпа не овладеет своим телом. Я шагнул к замершему не хуже дяди Андрею и оттащил его за рукав в сторону от глядящего ему прямо в лоб дула автомата. Тот, придя в себя, часто-часто задышал. Но я дал ему выжить вовсе не для того, чтобы с ним нянчиться. Суровые времена - суровые нравы.

Схватив чужака за грудки, подтянул его к себе и встряхнул. Плевать, на сколько он меня старше и сильней. Сейчас решается судьба моей семьи, так что пусть попробует вырваться...

– Горгульи знают, где мы?!
– я не сразу понял, что эти слова принадлежат мне. Слишком уж грозным и пронзительным был этот голос.

Получив в ответ тряску головы, которую я принял за кивок, ненависть внутри меня выдала следующий вопрос:

– Они следили за тобой?!
– Кивок.
– Их кто-то послал?!
– Кивок.
– Кто?! Десантники?!

Следующие слова дались Андрею с трудом:

– Я наткнулся на пастбище орков по пути, когда сбегал.
– выдавил он из себя, скрежеща зубами.
– У них лошадь и забрал, но... Меня видели. Наверняка это их рук дело.

Затем по ушам ударил чей-то вой. Мне показалось, что завыли волки, и я в испуге даже схватился за рукоять меча. Но тут я до меня дошло, что этот пронзительный вой издаю я сам.

Взяв себя в руки, отсчитывая в голове последние секунды «оцепенения», я выхватил из ладоней ощерившегося Степана автомат. Нужно было срочно собирать народ и бежать сейчас же. Ночью.

Иначе утром мы все будем мертвы.

***

Небольшой холм, поросший жиденькой блёклой травкой, стоял здесь, казалось, с самого начала времён. До него не добрались ни загребущие ручонки бизнесменов, желающих выровнять нетронутые гектары земли и застроить их незаконными дачами, ни мусор, который с чего-то обходил холм стороной, хотя для близлежащих деревень место, казалось бы, было идеальным: овраг окружил это уединённое место, как замок - ров. Бросай пакеты с дурно пахнущим содержимым - ан нет. Почему-то здесь царило почти райское уединение природы с самой собой, что стало редким подарком человечеству, учитывая, с какой жадностью люди хапают ресурсы Земли и с каким легкомыслием уничтожают всё живое.

Таким этот холм был до Разлома.

Теперь же весь он был изрыт глубокими ямами, переходящими в сложные системы тоннелей. Вся местность вокруг была перекопана и изрыта, а также на всю округу стоял отталкивающий запах испражнений. Даже звери не гадят там, где живут - но к горгульям это выражение не относилось...

Крылатые твари носились над холмом, будто рой мух - и в таком же количестве. Они верещали, скалились и рычали, сталкивались друг с другом и вгрызаясь в глотки. Кто-то из роя умудрялся умереть даже не покидая холма - запах отходов жизнедеятельности дополняли успевшие разложиться трупы.

Неподалёку, со сторону тонкой полоски леса, окружившей холм, послышался отчётливый шум чужих. Таких звуков, похожих на клёкот сверчка, усиленный во много раз, не издавало ни одно из существ роя. Горгульи, метавшиеся над холмом, тут же забыли обо всём и зависли в воздухе, колошматя крыльями.

А тем временем из леса, едва угадываемые в ночной мгле, выехало шесть мотоциклов. Они имели внушительные размеры: обычный человек, присядь на такой, не смог бы даже дотянуться до ручки газа. Но те, кто восседал на них, вовсе не были людьми, и потому чувствовали себя вполне вольготно.

Земля в этом месте давно не была такой, как прежде: она превратилось в сплошную гору жидкой грязи, по которой не проехал бы ни один внедорожник. Куда там каким-то мотоциклам?! Но несмотря на это чужаки уверенно продвигались к холму, не сталкиваясь ни с каким сложностями.

Их мотоциклы пусть и имели колёса, но прятали их в специальных утыканных острыми шипами металлических нишах. Эти металлические гиганты перемещались благодаря встроенными на месте глушителя, с обеих сторон, увесистым антигравитационным двигателям, особенно выделявшихся в непроглядной тьме: отходящие от них трубки фосфоресцировали ярким голубым светом. По бокам от ручек газа уютно расположились «уши»-прожекторы, прокладывающие мотоциклистам дорогу широкими лучами света.

Горгульи вмиг заверещали, хватаясь за мохнатые уши и щуря глаза, в приступе бешенства начав метаться из стороны в сторону и издавая пронзительные вопли, отчего на холме стало так шумно, что ввысь взмыли все спавшие в лесу птицы.

Мотоциклы остановились у рва и заглохли, а их обладатели спрыгнули ботинками в грязь и оставили свои махины парить в воздухе, направившись к холму, не обращая внимание на кружащий над их головами рой. Лучи прожекторов выловили их силуэты.

Шесть орков - широкоплечих зеленокожих силачей. На лысых или красующимися разноцветными ирокезами башках угадываются намазанные высохшей грязью татуировки. Такие же красуются и на буграх мышц выглядывающих из кожаных безрукавок рук. У каждого из-за пояса торчит длинная кривая рукоять секиры. Морды зеленокожих монстров отпечатали на себе хмурую решимость.