Игра с отчаянием
Шрифт:
Марти замолк. Хитаги одним глазом глядела на него сквозь раздвинутые пальцы. Задумчиво она рассматривала его лицо, на котором было усталое, потерянное выражение. Его рука всё ещё лежала на её плече, так что Хитаги могла почувствовать дрожь его пальцев. Сейчас, глядя в его печальные глаза, она ясно видела: Марти не врёт.
С тяжёлым отрывистым вздохом Хитаги убрала руки от лица и выдавила улыбку.
— Я… Я не знаю, чего ты добиваешься… — проговорила она прерывающимся после плача голосом. — Но мне… жаль, что я не смогла помочь. Правда. — Хитаги опустила голову и совсем тихо добавила: — Я бы и сама хотела знать, как я связана с Тау…
Марти поднял на неё глаза: она выглядела действительно сожалеющей и уставшей. На её губах дрожала кривая вымученная улыбка.
— Ладно, мои проблемы тебя волновать не должны. А вот тебе грустное лицо не идёт. Как насчёт утопить печаль в чае? — Марти лукаво подмигнул.
Хитаги сквозь всхлип усмехнулась.
— А я думала, что печаль топят в алкоголе, — со слабой улыбкой заметила она.
Марти слегка нахмурился и, наконец убрав ладонь с её плеча, спрятал руки в карманы.
— Алкоголь может дать тебе спасительное забытьё, но на следующий день боль вернётся, да ещё и с похмельем, — важно заявил он. — Чай лучше: его тепло дарит спокойствие и умиротворение, пусть и не полное. Но легче становится. Поверь, я знаю, о чём говорю, — невесело усмехнулся Марти.
Хитаги вытерла собравшуюся в уголке глаза слезинку и благодарно улыбнулась. Марти в тот же момент стало спокойнее; пусть причина его прихода тревожила его не меньше, но зато он смог частично заглушить чувство вины перед Хитаги. А девушка тем временем отошла от стены и направилась в сторону выхода. У двери она остановилась и с мягкой улыбкой проговорила:
— Ладно, Марти-сан, пойдём воспользуемся твоим методом успокаивания нервов.
***
Следующие несколько дней, в разное время суток Минато, Марибель и Ёшики по очереди приходили к стене с фотографиями и осматривали снимки на предмет знакомых локаций. К своему ужасу, они их обнаружили. И если Марибель была морально готова увидеть знакомый храм среди фото, то Минато с Ёшики до последнего надеялись, что предположение ошибочно. Ёшики едва удержался от слишком эмоциональной реакции на знакомое здание его бывшей школы; Минато же лишь щёлкнул языком, признав в одном из домов на фотографиях общежитие, где он провёл столько времени в компании других повелителей персон. На обоих находки произвели крайне неприятное впечатление. Они будто доказывали, что Тау на самом деле была гораздо ближе, чем они могли себе представить. И хуже того, она всё так же близка к дорогим им людям.
Но даже несмотря на гложащее их тревожное чувство, каждый из них отыскал тот самый снимок, сделанный в академии, и внимательно рассмотрел. И теперь, вновь собравшись вместе в раздевалке, они обсуждали результаты вылазки. То, что на стене оказались фотографии из их измерений, заставило их задуматься. В итоге рассуждений они пришли к версии, что именно благодаря этим снимкам Тау как-то смогла заманить в ловушку людей из разных миров. Для большего у них просто не было информации, поэтому вскоре перешли к загадочной фотографии из здания.
На снимке была запечатлена стена, обклеенная сине-голубыми обоями с леопардовым узором, в центре которой красовалась раскрытая дверь. Проход вёл в тёмный коридор, который из-за отсутствия света невозможно было рассмотреть.
— Сколько я ни пыталась вспомнить, я нигде не видела ничего подобного… — сдалась Марибель.
— Мне кажутся знакомыми обои, но я не помню, чтобы видел такую дверь… — растерянно пробормотал Ёшики.
И только Минато выглядел как человек, который что-то знает. Прежде он предпочёл выслушать компаньонов, и только увидев, что они в растерянности, взял слово.
— Я догадываюсь, где это место, — заявил он. — Такие обои в мужском туалете на четвёртом этаже.
— В-вот как? — только и вымолвила Марибель.
По очевидным причинам, девушка не могла убедиться в этом лично, так что ей оставалось только довериться его словам. А вот Ёшики недоумённо вскинул брови. Его беспокоила одна вещь.
—
Стой, но там нет такой двери, — заметил он. — Получается, её уже убрали?— Или же это — тайный ход, — таинственно произнёс Минато.
В этот момент он не упустил оживлённого блеска в глазах Марибель. Девушку, чьё хобби состояло в исследовании всего загадочного, просто не могла не привлечь новость о тайном ходе. И всё-таки она прекрасно осознавала, насколько он ей недоступен: это выдавали сжавшиеся на ткани юбки пальцы и раздосадованно прикушенная губа. Минато некоторое время искоса поглядывал на неё, а затем перевёл глаза на Ёшики. Тот понял его без слов. С усмешкой Супер Хулиган поинтересовался:
— Значит, наше с тобой задание на следующие пару дней — выяснить, как его открыть?
Минато улыбнулся и кивнул. А пока парни заговорчески переглядывались и обсуждали возможные методы открытия этой двери, Марибель обдумывала дальнейший план своих действий. “Ладно, — подумала она, стараясь забыть о том, что не сможет искать тайный ход вместе с остальными, — раз уж в эту деятельность включить меня нельзя, займусь поиском “аномальных зон”. Наверняка они есть и на тех этажах, на которые Ренко не удалось попасть”. Воспоминания о Ренко вновь кольнули болью в сердце, но Марибель уже научилась скрывать эту боль от окружающих. Теперь, когда она знала обо всех переживаниях подруги из её дневника, она понимала, насколько та чувствовала себя виноватой перед ней и как отчаянно хотела всё исправить. И пусть Марибель ни в чём не винила Ренко, пусть Супер Физику не было суждено закончить свои исследования, Марибель узнает всю правду об этом месте вместо неё и обязательно выберется отсюда. “Ведь так хотела Ренко”, — с странной улыбкой думала она.
***
Хитаги совершенно не находила объяснения одному феномену своей жизни: в последнее время её неудержимо тянуло в оранжерею. Она, вроде бы, не так уж и любила садоводство, но цветы притягивали её, как магнит. В окружении флоры Хитаги чувствовала себя спокойнее, будто растения были её давними знакомыми. В какой-то момент она вдруг почувствовала, что некоторые из них ей на самом деле близки.
Вот и сейчас ноги сами несли Супер Азартного игрока по мощёным серым камнем дорожкам, извивающимся между клумбами. По обе стороны от Хитаги пестрили яркие растения, пьянящие свои ароматом. Это место было так непохоже на обстановку в остальных местах академии. Пожалуй, главным фактором этого было то, что, в отличие от неоновых слепящих красок стен, здесь цвета были естественными. Как и в библиотеке, тут глаза отдыхали от кричащего ярко-розового, голубого, красного, зелёного — вместо этого тебя окружали натуральные цвета, изобразить которые под силу лишь искусному художнику. С наслаждением Хитаги втягивала ноздрями свежий запах растительности, постепенно всё больше углубляясь в этот живой лабиринт.
На глаза попадались различные цветы, от привычных до самых причудливых: насыщенно-розовые клубки пионов, небесно-голубые шарики соцветий гортензий, нежные красноватые лепестки камелий, свисающие лианы лиловых глициний, симпатичные скромные ромашки… “И снова ни одной хиганбаны”, — с лёгкой снисходительной улыбкой подумала Хитаги, вспоминая нелюбовь Тау к этим ярким цветам с цепкими лепестками-лапками, как у паука. Из всего этого дивного разнообразия Хитаги неосознанно выделяла несколько цветов. Каждый раз, посещая оранжерею, она не забывала навестить именно их. Но в этот раз всё вышло немного иначе, чем обычно.
Привычным маршрутом Хитаги добралась до одной из клумб. Её усеивали ароматные пышные кусты белых роз. Для Хитаги уже стало рутиной прийти и полюбоваться этими величественно-нежными цветами. И сейчас она безмятежно рассматривала зеленовато-белые лепестки, приблизив к ним глаза и вдыхая сладкий запах. Её корпус был слегка согнут над кустом. Внезапно с её лица исчезла лёгкая улыбка, а в голубых глазах блеснул огонёк горечи.
— Роза… — произнесли губы Хитаги, бессмысленным взглядом смотрящей на один из цветков. — Гордая и чуть холодная. Царица цветов… Наверное, именно поэтому ты такая недоступная и думаешь в первую очередь о себе?