Игра с отчаянием

Хитаги хмуро скосила на него глаза и резко ответила:

— Нет. Это слишком личное.

Ёшики смущённо опустил глаза, почувствовав укол совести. “Возможно, я на самом деле полез, куда не следует?..” — подумал он. Ёшики бросил короткий взгляд на Хитаги: на лице девушки читалось упрямое раздражение, смешанное с болью.

Внезапно в готовый застопориться разговор вступила Марибель.

— Но ведь вполне может быть, что записку действительно прислал убийца, чтобы нас запутать, — заметила она. — Возможно даже, что Хицугири-сан вовсе не получал её, а её подбросили сюда. Как в прошлый раз с теми фальшивыми посланиями с угрозами.

— Кстати да, — охотно согласился с мыслью Минато и, оглядев окружающих, поинтересовался: — Кто-нибудь видел убитого с этим письмом?

На этот вопрос все лишь качали головами или хмурились. Конечно же, Минато догадывался, что вероятность этого очень низка, даже если послание действительно дошло до рук адресата. “Это было бы слишком удачное стечение обстоятельств”, — с невесёлой усмешкой подумал он.

— Нет, этого, к сожалению, я не видела, — задумчиво проговорила Эрика, приложив руку к подбородку, и тут же продолжила: — Но я видела, как Хицугири-сан вчера вечером шёл в направлении оранжереи — уж не знаю, с письмом или без. Собственно, именно поэтому я и пошла проверять это место, — добавила она, покосившись в сторону Марти, чьи подозрительные взгляды она частенько ловила на себе в течение всего расследования, особенно в последние пятнадцать минут.

Тот лениво скосил на неё глаза и безразлично подёрнул плечами. Её очевидный намёк на его недоверие совершенно его не задел. Вместо этого Марти после небольшой паузы произнёс:

— В любом случае, просто так теорию с фальшивым посланием отбрасывать не стоит. Если она верна, то это значит, что убийца побывал тут. Значит, он мог что-то обронить.

Марти взглянул на одноклассников. Все, кроме Хитаги и Эрики, были слегка обескуражены его резко отличающимся от прежнего тоном. В дополнение к небрежности во внешности, он будто делал из Марти другого человека, совсем незнакомого и немного пугающего своим смирением. В этом новом голосе почти не чувствовалось жизни, словно прежнего бодрого неунывающего Супер Барабанщика заменили бесчувственным роботом. И это не могло не пугать до холодных мурашек по спине.

Первым пришёл в себя Минато. Он нервно сглотнул, коротко кивнул и проговорил:

— Пожалуй, это так. — Затем он повернулся к своим привычным спутникам и спросил: — Разделяем зоны поисков?

Со стороны Эрики послышался смешок. Когда парни из компании с раздражёнными лицами повернулись к ней, она заложила руки за спину и, развернувшись на каблуках, беззаботно произнесла:

— Ничего. Просто так забавно, что после всего вы всё ещё доверяете такое ответственное дело, буквально вашу собственную жизнь, окружающим, Арисато-сан. Если только… — Эрика взглянула на Минато через плечо и издевательски улыбнулась. — … убийца не вы. Тогда ваша жизнь зависит исключительно от умения заметать следы, а не от результатов поисков улик.

Минато сердито щёлкнул языком, но ничего не стал отвечать. Вместо этого он резко развернулся, желая поскорее приступить к поискам. В выражениях лиц товарищей он видел поддержку, и это немного подняло его настрой. В этот момент он совершенно не думал о личности истинного убийцы — важнее было то, что даже преступление не разрушило зачатков единства.

Расследование в оранжерее оказалось делом не из лёгких. В первую очередь, концентрации не способствовала атмосфера: для растений в помещении поддерживалась постоянная влажность при довольно высокой температуре, а одежда подавляющего большинства учеников была предназначена для более прохладной погоды, и от долгого нахождения здесь у многих пот лил градом. К тому же, препятствием к поискам являлись сами растения: где-то они создавали лишнюю тень, из-за которой было непонятно, есть ли там что-то подозрительное, где-то ветви, стебли и побеги слишком плотно переплетались, и трудно было различить что-то между ними, а у каких-то представителей флоры и вовсе был чересчур причудливый вид, кажущийся странным уже сам по себе. Более того, сладкие запахи сильно отвлекали от верного хода мыслей. Единственным, что радовало в этом маленьком подобии экзотического леса, была относительно узкая зона поисков, возникшая после нахождения письма. Как бы то ни было, в какой-то момент все потихоньку стали проклинать эту сложную локацию исследования.

Именно поэтому все так обрадовались, услышав торжествующее:

— Есть!

И вот уже все ученики собрались возле Эрики, держащей в высоко поднятой руке какой-то маленький белый предмет. По виду он напоминал крошечный шарик, готовый вот-вот развалиться.

— Судя по всему, это таблетка — вид и консистенция говорят об этом, — принялась за рассуждение детектив, покатав шарик между пальцами. — Вот только она очень и очень рыхлая, так что рискну предположить, что она достаточно долго пролежала в воде, прежде чем я её обнаружила, но при этом недостаточно долго, чтобы окончательно раствориться — тогда она как раз могла попасть в оранжерею перед сегодняшним утренним поливом. Я уже выяснила, что полив производится также и вечером в 23.00, но попади таблетка под потоки воды дважды, от неё точно бы ничего не осталось. Следовательно, она может иметь прямое отношение к убийству, так как оказалась в оранжерее во время или после совершения преступления. И лишь по состоянию таблетки, такой уровень рассуждений доступен для Фурудо Эрики. Что скажете, господа? — Эрика оглядела своих слушателей с сияющей гордостью улыбкой. Но на лицах окружающих была лишь задумчивость, и Эрика разочарованно поджала губы.

После объяснения Эрики Марибель выглядела озадаченной. Она некоторое время колебалась, но в итоге осторожно заметила:

— Но ведь единственным человеком, кому было необходимо постоянно носить с собой таблетки, была Ирису-сан. Теперь, когда она мертва, на кого это указывает?

Эрика покачала головой и загадочно ухмыльнулась. Весь её вид говорил о том, что она не хочет так рано раскрывать свои козыри, так что остальным оставалось лишь смириться. Они хотели было продолжать поиски, как вдруг Марти бесцветным голосом произнёс:

— Таблетки может носить с собой кто-нибудь, у кого постоянные проблемы со здоровьем. Например, головная боль.

Все резко повернули к нему головы и расширившимися глазами уставились на него, не зная, как и реагировать на такое заявление. Первым собрал свои мысли в кучу Ёшики. Ему помогло с этим охватившее его возмущение. Стараясь не слишком повышать голос, он резко спросил:

— То есть, ты хочешь сказать, что убийца — один из этих троих?

Он махнул рукой в сторону, в которой оказались все трое страдающих от частых головных болей: Минато, Марибель и, чуть подальше, Хитаги. Те, как назло, молчали. Молчал и Марти; он будто бы уже сказал всё, что хотел, а выводы оставил на остальных. Вот только одной персоне очень не хотелось оставлять их не оглашёнными. Эрика выступила вперёд и, склонив голову набок, проговорила:

— А что вас так удивляет, Кишинума-сан? Шансы этого — пятьдесят на пятьдесят. Ведь убийца сейчас стоит вместе с остальными и слушает, как его “одноклассники” строят теории.

Ёшики осёкся. Конечно же, он, как и все остальные, прекрасно понимал, что преступник — один из шестёрки присутствующих; но, как и все, он не мог представить, что человек, стоящий рядом с ним — убийца. Всё это просто не укладывалось в голове. Они провели столько времени вместе, кто-то вызывал больше доверия, кто-то — меньше, но мысль о том, что это небольшое сомнение может оправдать себя, вызывала неосознанное отторжение.

Внезапно шаг вперёд сделала Хитаги. Она внимательно, оценивающе оглядела присутствующих и, что-то прикинув в голове, заговорила:

— Кстати, пока есть возможность, я бы хотела кое-что сказать… — Она вновь оглядела остальных, и всё, даже Эрика, невольно поёжились от пугающей стали в её взгляде. Когда она продолжила, в её голосе появились ледяные угрожающие нотки. — Я просто хотела бы обратиться к тому… нехорошему человеку, убившему Дэймона. Я понимаю, что ты пока притворяешься невинной овечкой, но, пожалуйста, не сомневайся, что я брошу все свои силы, чтобы найти доказательства твоей вины. И тогда мы посмотрим, кто будет смеяться последним, — с самой жуткой улыбкой завершила она и, больше ничего не говоря, резко развернулась и двинулась в направлении выхода.

Многие после её краткой речи нервно сглотнули: она оставила гнетущее впечатление. Одновременно в головы всех пришла мысль (пусть у разных людей немного по-разному эмоционально окрашенная), что Хитаги теперь — отчаявшийся человек, от которого можно ждать чего угодно. Кто-то жалел её, кто-то — боялся, кто-то — презирал; но, несомненно, всех их объединяло кратковременное чувство лёгкого сочувствия к преступнику. Уж если невиновным стало так жутко от вида Супер Азартного игрока, то какой страх должен был испытать тот, на кого направлена её ненависть?..