Игра с отчаянием

— Теперь твоя очередь, — тихо прервал ход её мыслей Марти. На вскинутую в непонимании бровь Хитаги он спокойно пояснил: — Не расскажешь, о чём писал тебе Дэймон?

Хитаги смущённо опустила глаза. Затем она нахмурилась и поочерёдно взглянула на Эрику и камеру. Её взгляд красноречиво говорил, что это ни в коем случае ни должны узнать посторонние. Затем она серьёзно посмотрела в вновь помертвевшие глаза Марти и твёрдо заверила:

— Я расскажу тебе после суда.

Марти некоторое время оценивающе оглядывал её. Не найдя в её выражении фальши, он слегка кивнул.

— Есть дополнительный стимул бороться на нём, — улыбнулся он.

В этот момент в комнату ожидания вошли оставшиеся трое учеников, и разговор пришлось прекратить. Эрика тут же взяла на себя роль допрашивающего и вдруг поинтересовалась, какая у кого куртка для выхода на крышу. Троица вошедших недоумённо переглянулась, но всё-таки все ответили. А самые бдительные не упустили шанса занести эту информацию в справочники.

Список улик обновлён.

Куртки:

По словам самих учеников, куртки для выхода на крышу были распределены следующим образом: тёмно-розовая — Фурудо Эрика, тёмно-синяя — Арисато Минато, красная — Кишинума Ёшики, бледно-сиреневая — Марибель Хан, голубая — Хицугири Хитаги, тёмно-серая — Мартин Фебфлауэр; ярко-изумрудная куртка была на убитом Хицугири Дэймоне.

Некоторое время они провели в тишине, думая о предстоящем суде. Кто же решился на такое жестокое убийство в этом раз? За что умер Супер Мечник и почему именно он? Выведут ли убийцу на чистую воду, или он уйдёт безнаказанным, забрав жизни ещё пяти человек? Все эти вопросы волновали напряжённых до предела одноклассников. Наконец, эту струну нервов ненадолго прервал звонок.

Пока все остальные понуро заходили в прибывший за ними лифт, который увезёт их в глубины здания, мало чем отличающиеся от адских, сердце Хитаги наполнялось решимостью. “Я обязательно разберусь с тем, кто поступил так с тобой, Дея”, — мысленно пообещала она, упрямо глядя перед собой. И затем она шагнула во тьму — на новое поле боя.

Комментарий к goldenslaughterer

Я сделала ~

А ещё я осознала, почему на этот раз расследование такое длинное: лирики много.

========== miragecoordinator ==========

На этот раз лифт привёз учеников в помещение, ослепляющее своим сиянием. Зал суда преобразился для рассмотрения очередного дела. Теперь его стены были окрашены золотой краской, книзу переходящей в чёрный. Узкие колонны оплетали изящные бронзовые растения. Буквально каждая деталь дышала величественностью, подчёркивая торжественность и важность момента. Глядя на это, Хитаги хмыкнула: всё выглядело для неё как насмешка над смертью близкого человека. Теперь она в какой-то степени понимала остальных. Раньше, когда дела не касались её напрямую, она могла воспринимать всё как игру, поэтому не принимала веселье Тау так близко к сердцу.

Пока остальные заканчивали располагаться, Хитаги оглядела зал со своего места. Ещё в прошлый раз она осталась в левой стороне практически единственной живой душой. Тогда ей было от этого крайне неуютно, но теперь она оценила преимущества своей позиции: отсюда все одноклассники были у неё как на ладони. Она могла наблюдать за реакцией каждого на ту или иную улику. Сейчас она просто примеривалась, осматривая лица остальных, но все выглядели в её глазах одинаково подозрительно — либо слишком нервные, либо слишком спокойные.

Тем временем остальные заняли свои места и приготовились к обсуждению. У каждого сейчас было чувство, что на этот раз им предстоит долгое испытание способности мыслить.

— Я так понимаю, судя по времени смерти, алиби ни у кого нет? — робко начала Марибель.

Она не верила, что у кого-либо может быть алиби на промежуток между одиннадцатью вечера и часом ночи, но всё-таки решила попытать удачу. Конечно же, никто ей не ответил. Марибель тяжело вздохнула. Эрика хмыкнула.

— Глупо надеяться, что такие люди найдутся, — заявила детектив. — Гораздо полезнее в таком деле сосредоточиться на “немых” уликах. Например, способ убийства.

— А с ним разве не всё очевидно? — вскинул одну бровь Ёшики. — Ведь в “Файле Тау” сказано, что у него рана в животе, а мы на кухне как раз нашли нож, на котором есть следы крови…

— А что вы скажете насчёт синяков на шее, Кишинума-сан? — вступила в разговор Хитаги. — Вы их не видели, а я да, и могу сказать, что они явно имеют какое-то значение.

— Ты думаешь, что вся возня с внутренностями — фарс, чтобы отвлечь от истинной причины смерти — удушения? — уточнил Марти.

— Кто знает… — проговорила Хитаги, покачивая головой. — Но отбрасывать такую теорию пока слишком рано. Учитывая, насколько крупные эти синяки… Они выглядят так, словно душил кто-то очень сильный. А к “очень сильным” тут можно отнести только парней.

На этих словах Хитаги подозрительно оглядела мужскую половину присутствующих. В её изучающем взгляде было нечто пугающее, так что все трое невольно нервно сглотнули. Впрочем, каждый из них в той или иной степени попадал под описание “сильный”: Ёшики натренировался в уличных потасовках, Минато мог сражаться, будучи повелителем персон и борцом с тенями, а для Марти неплохим физическим упражнением была игра на ударных, и это не включая его давние занятия по фехтованию.

— Или же убийца душил его уже умирающего, чтобы создать иллюзию того, что он умер не из-за раны, — предположил Минато. — В конце концов, потеряв много крови, человек слабеет и сопротивляться не может. В таком состоянии даже хилый убийца смог бы оставить на шее жертвы довольно внушительные синяки.

— Верно, — подтвердила Хитаги и вздохнула. — Обстоятельства, при которых умер Дей, всё ещё слишком размыты.

— Тогда почему бы не попытаться выведать что-нибудь из обстановки? — предложила Марибель, оглядывая всех, кто был на крыше. — Есть какие-нибудь предположения после осмотра места преступления?

— Ну, если вы спросите меня, я считаю самым значимым обстоятельством после самого трупа торчащую из изгороди проволоку, — заявила Эрика.

— Странно, что не написанное на снегу ваше имя, — съехидничал Марти.

— Не знаю, в курсе ли вы, господа, — продолжила детектив, игнорируя его комментарий и обращаясь к тем, кто не был во время осмотра на крыше, — но за проволоку зацепилась тёмная нитка, а также на ней есть следы крови, из чего можно заключить, что некто поцарапался об неё. Я осмотрела труп и могу точно сказать, что Хицугири-сан не был тем человеком. Следовательно, это был убийца.

— То есть, нам надо искать кого-то в рваной тёмной одежде? — уточнил Ёшики.

— Кажется, я видел в списке улик что-то про куртку, у которой слегка порван рукав… — вспомнил Минато и, достав справочник, быстро пролистал список до нужной улики. — Так и есть — “На левом рукаве бледно-сиреневой куртки есть небольшая полоска разрыва”… Кстати, чья это куртка? — поинтересовался он, оглядывая одноклассников.

Ему ответили не сразу. Кое-кто полез проверять это в списке улик, кто-то просто не знал и теперь оглядывался вместе с Минато. Истинный же владелец куртки молча думал о том, что настал тот миг, которого он так боялся: каких-то пара мгновений — и он вновь под подозрением. Снова это мерзкое чувство того, что все смотрят только на тебя, примеривая роль убийцы на твои плечи, представляя, как ты берёшь в руки орудие и хладнокровно вонзаешь его в плоть жертвы…

— Это… моя куртка, — наконец тихо, через силу выдавила Марибель.