Игра с отчаянием

Марти усмехнулся.

— Ну, Хитаги довольно гуманна, в отличие от тех, под кого откровенно прогибаетесь вы, мисс Эрика, — с широкой улыбкой заявил он и с удовлетворением отметил про себя, что всё ещё получает удовольствие от униженного вида Эрики. Довольный произведённым эффектом, он продолжил: — Да и у нормальных людей такой тип взаимоотношений называется “дружба”, если вы не знали. Ах да, о чём это я, у вас же нет сердца, а старость вы проведёте не в окружении близких друзей, а среди пары миллиардов кошек…

— По крайней мере, не рыдающей, как дитя, когда эти бесполезные “близкие” обнаружатся в морге, — злорадно оскалилась Эрика в ответ.

Марти запнулся и, побледнев, резко замолчал. Он слишком заигрался, и Эрика не упустила случая ударить в самое больное место. Он знал, что так будет, если вступить с ней в пререкательства, но всё-таки начал этот обмен язвительности, за что и поплатился. Марти нахмурился и, закусив нижнюю губу, отвернулся, стараясь унять дрожь от охвативших его ярких болезненных воспоминаний.

А Эрика тем временем, крайне довольная собой и своей блистательной победой в этой маленькой схватке, вернулась к прежней битве. Наклонив голову и взглянув на Хитаги, она методично поинтересовалась:

— На чём мы там остановились, Хицугири-сан? Ах, да — записки, — тут же ответила она на свой же вопрос и загадочно ухмыльнулась тревожно наблюдающей за ней Хитаги, заставив ту ещё сильнее насторожиться. — Признаю, тут вы правы. Но, — Эрика подняла палец вверх и довольно прищурилась, — есть кое-что, что мне показалось очень странным сегодня. А именно — ваш вид.

— Мой вид? — Хитаги вскинула брови в искреннем удивлении и осторожно поинтересовалась: — А что в нём такого странного?

— Ну, ты сегодня всех напугала, когда появилась в спортзале вся в крови… — заметил Ёшики с нервным смешком.

Хитаги хмыкнула и скрестила руки на груди.

— Ну уж простите, что после объятий с окровавленным трупом не соизволила отмыться… — язвительно проговорила она, хмуро косясь на Ёшики. Затем она перевела холодный взгляд на Эрику и добавила: — Если причина вызывает у вас сомнения, Фурудо-сан, можете уточнить у свидетеля — Марти-сана, — Хитаги мотнула головой в сторону барабанщика, на что тот молча кивнул, не глядя на кого-либо в зале.

Эрика тихонько посмеялась.

— Вы и вправду считаете показания Марти-сана достаточно весомым аргументом, Хицугири-сан? — насмешливо поинтересовалась она. — Даже если бы я могла ему поверить, это не отменяло бы возможности того, что вы специально ждали, пока кто-нибудь найдёт вас, держащей в руках окровавленный труп. Ведь это довольно простой трюк — замаскировать следы от убийства ещё какой-нибудь грязью. Взять хотя бы такой известный пример, как Агата Кристи, рассказ “Вечеринка на Хэллоуин”. Правда, там была вода, а не кровь, но принцип тот же. — Затем Эрика тряхнула головой и неожиданно серьёзно заявила: — А вообще, я имела в виду не совсем это. Скорее, меня больше заинтересовал не верх, а низ.

— Низ? — Хитаги недоумённо вскинула брови, искренне не понимая, к чему ведёт Эрика. Только в одном она была уверена: ничем хорошим объяснение Супер Детектива для неё не закончится. Хитаги оставалось лишь настороженно ждать удара. А Эрика невозмутимо кивнула и заявила:

— Дело в том, что вы сегодня были в рваных колготках. Чёрных колготках, на нижней части которых была тонкая полоска разрыва. Можете объяснить, как так получилось? — Супер Детектив испытующе глянула на собеседницу.

Та невольно сжала кулаки и нервно сглотнула. Теперь ей стало ясно, почему Супер Детектив некоторое время назад назвала торчащую проволоку значимой деталью. Не глядя на Эрику, Хитаги как можно беспечнее бросила:

— Ну, тут я и сама ничего не знаю. Вы ведь должны понимать, Фурудо-сан, какая эта штука — капроновые колготки. Рвутся, оглянуться не успеешь. Наверное, я вообще со вчерашнего вечера в рваных хожу… Я ведь и спать легла-то, не раздеваясь, так что с утра была в том же, что и вчера…

— Выглядит, как дешёвая попытка оправдаться, — холодно перебила её Эрика. — Особенно принимая во внимание тот факт, что на месте преступления за изгородь зацепилась именно чёрная нитка, как раз на том уровне, где были порваны ваши колготки.

Хитаги осеклась и, отведя глаза, хмуро хмыкнула. Затем она сделала глубокий вдох, распрямила плечи и, глядя Эрике в глаза, язвительно поинтересовалась:

— И что мне теперь сделать, чтобы моё объяснение выглядело правдоподобно? Снять колготки и продемонстрировать, что у меня нет раны на ноге, а значит, кровь с той проволоки не моя?

В этот момент всполошилась Тау, которая, видимо, сегодня окончательно вошла в амплуа строго следящего за правилами директора. Она торопливо замахала руками и возмущённо воскликнула:

— Эй-эй, вот только не надо превращать суд в развратный балаган!

После её слов в зале повисла напряжённая тишина. Хитаги буравила Эрику хмурым взглядом, та же спокойно смотрела на неё в ответ с расслабленной улыбкой на губах. Атмосфера напоминала туго натянутую струну, для разрыва которой было достаточно лишь слова одной из противоборствующих девушек. Вот только те не спешили её прерывать. Эрика просто наслаждалась моментом своего торжества, в то время как Хитаги слишком хорошо понимала, в каком положении она оказалась. Все её контраргументы были довольно шаткими и не ставили точку в споре, а проставляли сплошные многоточия, после которых легко было продолжить предложение очередным “или нет”.

В какой-то момент их спора Марти вернул относительное спокойствие и стал следить за этой битвой аргументов. Пожалуй, то, как упорно Эрика пыталась выставить Хитаги преступником, бесило его даже больше, чем попытки детектива поддеть его лично. Взволнованно переводя взгляд с одной на другую в момент напряжённой паузы, Марти лихорадочно перебирал в мыслях все обнаруженные и вычитанные им улики, чтобы найти хоть какое-то несоответствие в словах Эрики, хоть маленькую лазейку, позволяющую оправдать Хитаги. “Думай, думай!” — говорил он себе, наблюдая за Хитаги, нервно кусающей губы и всё больше сникающей с каждой секундой.

Наконец, его осенило. Почти с радостным видом он, забыв про необходимость говорить по-японски, на весь зал заявил:

— By the way, as for that letter, there’s something that makes me see it as a red herring.

Из-за того, как внезапно он нарушил затянувшееся напряжённое молчание, внимание окружающих резко переключилось на Марти. Его слова просто не могли не заинтересовать. Все приготовились слушать объяснение. Правда, Ёшики недоумевал немного по другой причине.

— Эм… Извини, не мог бы повторить то же самое по-японски? — смущённо попросил Кишинума и, опустив глаза, признался: — У меня всегда были проблемы с английским, ещё со средней школы.