Игры престолов. Хроники Империи

– Брат только что расстался с девушкой и ему просто нужна грелка в постель. Не думаю, что Мэт нарушит традицию, продлив ваши отношения.

Лукас фривольно взмахнул рукой, а Иохим изобразил многозначительную улыбку:

– Я очень хорош, так что может статься, что Маттиасу больше не придётся искать утешения у женщин, если вы понимаете, о чём я.

– Не нужно быть столь самоуверенным, котёнок. Можешь пользоваться добротой Мэта до поры, пока я не сочту, что ты мешаешь.

– Ему или вам?

– Между нами нет разницы.

– Так почему вы так боитесь какого-то котёнка с задворок Вселенной? Настолько, что угрожаете ему лично, не считаясь с чувствами вашего собственного брата, которого так любите? Мне почему-то кажется, отнюдь не с каждой пассией Мэта вы изволили разговаривать так… жёстко.

– Жёстко? – Лукас надменно улыбнулся, – не льсти себе, я ещё даже не начал пугать, а тем более, как ты изволил выразиться – угрожать, потому что не имею привычки тратить своё время на предупредительные выстрелы. Если ты понимаешь, о чём я.

Оборотень хищно оскалился.

– Значит, мне послышалось, – невинно пожал плечами Иохим. Лукас потрепал его по тёмным волосам, намеренно разлохматив причёску. Рука у него была очень тяжёлая.

– Увидим, надолго ли тебя хватит, наглый кошак. Но запомни одно – Мэт никогда и никого не будет любить так, как меня. А пока усердно грей его ночами, ибо это единственное, что я не могу для него сделать.

– Не скучали? – В дверях кухни появился Маттиас, разглаживающий складки на переброшенном через локоть коротком плаще.

Собеседники, секунду назад едва не наделавшие друг в друге дымящиеся дырки, мило улыбнулись барону. Пожалуй, только в этом они были едины. Никто из них не хотел обижать Маттиаса.

Махнув на прощание своему любовнику, Мэт шагнул в ртутное зеркало портала, чуть задержавшийся Лукас обернулся:

– Будь осторожен, котёнок. Выбирай противников мудро.

– Спасибо за совет, господин Олльса. – Иохим смиренно поклонился, чтобы не видеть, какой злобой полыхнул янтарный взгляд на любимом лице.

+++

Фабио приподнял голову от подушек и, скривившись от прострелившей голову боли, покорно отпил из бокала с лекарством, поднесённого заботливой Шэнни.

– Дорогая, оставь это целителям, отдохни сама.

– Что бы потом меня ославили на всю столицу, как дурную женщину, оставившую своего мужа в час испытаний?

– Шэн, никто не посмеет так сказать о тебе!

– Почему это должно было случиться?

На глазах супруги вновь появились слёзы. Фабио знал, что беременные склонны к частым эмоциональным взрывам, но не думал, что сам станет их причиной. Дотянувшись до руки жены, он сказал со всей убеждённостью, на какую только был способен:

– Милая, я ведь не умер. Ничего страшного не случилось, так что не нужно безутешно плакать. К тому же, тебе следует больше внимания уделять собственному здоровью и нашему малышу.

Она кивнула, в защитном жесте сложив ладони внизу живота. Слабо улыбнувшись, Фабио сказал:

– Иди, отдохни. Я буду здесь.

Шэнни безропотно поднялась и, шурша многочисленными пышными юбками, вышла из палаты. Всё это время тихонько сидевшие рядом мальчишки Вестен и Вероен, хором спросили:

– Папа, ты правда не умрёшь?

– Обещаю, – торжественно поклялся Фабио. На физиономиях сыновей расплылась одинаковая плутовская усмешка, наверняка сорванцы что-то задумали, но, прежде чем последовать за матерью, почтительно поклонились отцу. Всё-таки, они были хоть и изрядными шалунами, но добрыми и хорошими детьми. Фабио, как мог, старался не повторять ошибок Тимо в воспитании подрастающего поколения.

В их семье по-разному относились к детям. Браних и Грелль – самая образцовая супружеская пара столицы держали своих пятерых отпрысков в ежовых рукавицах, прививая им почтение к старшим, любовь к наукам, а герцог Грейд лично тренировал старшего сына, как воина. Насколько знал Фабио, у Эвазара и Араши детей не было. По крайней мере, официально. Пару раз по столице гулял слух о внебрачном детище бриллиантового паука, но бывший начальник «Акелла» всё отрицал. Энрике был отцом сразу трём бастардам, в жизни которых не принимал ровным счётом никакого участия, кроме периодических денежных взносов. Лукас в одиночку воспитывал дочь, а Джейнно был связан брачными узами с войной, и, как говорили злые языки, с Иеремией Готфордом, так что детей от подобных отношений можно было не ждать.

В тишине палаты Фабио мучительно размышлял на тему потерянных им воспоминаний и причине, подвигнувшей его принять участие в увеселении охотой, так печально закончившейся. Как только он очнулся в Дворцовом лазарете и смог связно выражать свои мысли, герцог Турио тут же запросил в информационном терминале все данные, связанные с той поездкой. Однако и здесь его постигло разочарование. Кроме одной единственной записи сто пятьдесят седьмого наблюдательского поста, зафиксировавшего его с Энрике разговор в зале порталов, не было никаких иных документальных свидетельств. К сожалению, запись была немая, Энрике стоял к объективу спиной, так что даже по губам было трудно проследить ход беседы.

Фабио ненавидел охоту. Будучи неплохим стрелком, но ужасным наездником, он очень быстро потерял интерес к подобным развлечениям. К тому же, убивать ни в чём неповинное зверьё ради высокой оценки дворян герцогу Турио претило. Так чем же мог прельстить его брат? Энрике заходил всего пару раз, тщательно избегая разговора на эту тему. Было видно, как сильно он раскаивается и чувствует себя крайне неловко в присутствии своей «жертвы». Во всяком случае, он не казался злоумышленником.

+++

Альфред метался по комнате, нервно грызя ногти.

– Надо было убить его! Зачем громоздить горы лжи, когда можно обойтись одним трупом?!

– Его исчезновение и смерть повлекли бы за собой ненужные расспросы, или ты забыл, что камеры зафиксировали нашу с ним беседу? И потом… одним телом не обошлось бы, достаточно вспомнить устроенный нами пожар! Поэтому лучшим решением в данной ситуации оказалась имитация потери памяти и спектакль с горьким раскаянием в главной роли. Кстати, ты уверен, что он ничего не вспомнит?

– Конечно, – фыркнул Альфред. – Я лучший телепат, чем Фабио и даже ты, братишка. Я триста лет пытался добиться звания Лорда, и хоть отец и не доверил мне золотой обруч, об устройстве мозга и способах влияния на него я знаю столько же, сколько и он.

– Однако Лордом ты так и не стал, – подколол Энрике. – Фабио может нам пригодиться и если ты дашь мне шанс поделиться мыслями на этот счёт… – герцог Бришелла выжидательно замолчал, давая время Альфи на обдумывание предложения и тот сдался. Поняв, что можно свободно говорить, Энрике сказал: