Игры Стражей, или Паноптикум мотыльков

Сон или явь…. Неизвестно. Ей видится бассейн отеля, у которого она лежит на шезлонге, по времени наступила глубокая ночь. Прозрачная вода освещена изнутри скрытыми под бортиками прожекторами, обнаженные люди, погрузившиеся в нее, видны как на ладони. Нелепость ситуации и прохладный ветер с озера заставляют Софию подняться. Предусмотрительный служащий отеля укрывает плечи пледом, спасающим от ночного сквозняка, и легким жестом просит остаться. Представление, разыгрываемое в бассейне, только начинается. Одна за другой пары приступают к соблазнению друг друга. София в недоумении смотрит на других зрителей, завернутых в теплые пледы на шезлонгах. Как они реагируют на происходящее? Или подобная вечерняя «анимация» в порядке вещей?

Она видит полубезумные глаза оставшихся за бортом бассейна. Они явно жалеют, что не участвуют в представлении.

Мужские особи в воде один за другим овладевают женщинами. Из бассейна раздаются протяжные вожделеющие стоны, вода разогревается, бурлит от страсти. София видит, как некоторые зрители, не выдержав искушения, скидывают покрывала и ныряют в воду, отталкивая друг друга в нетерпении. Разомлев от тепла и возбудившись от разлитого в воде и воздухе соблазна, они начинают совокупляться со всеми подряд, со всем, что движется. Мужчины занимаются любовью с мужчинами, женщины с женщинами. Торжествует воспетый Клевли клеточный разум, стимулирующий нелогичное воспроизводство. София закрывает в отвращении глаза. Множество обнаженных белокожих тел, судорожные фрикции напоминают ей деление бактерий под микроскопом. Она собирается встать, но странный старик в одежде от «Бриони», обдав ее запахом элитных сигар, опускается рядом на шезлонг. Одна его рука, схватив Софию за волосы, откидывает ее голову назад, открывая губы, другая решительно скользит по телу, срывает купальник, и…

– Мадам, извините, солнце зашло. Время к ужину. Мы должны закрыть бассейн, – ворвался в ее сон голос сотрудника отеля.

София, очнувшись, первым делом коснулась груди: все хорошо, верх купальника на месте.

Собравшись буквально за минуту, она быстрым шагом покинула зону бассейна, понимая, что до сих пор возбуждена.

Какой стыд! Низ живота безбожно ныл. К горлу подступила тошнота.

Поднявшись в номер, опрометью бросилась в ванную комнату. Прохладный душ, смывающий наваждение – первая помощь при неприятных ситуациях, – спасал ее уже не в первый раз.

Обессиленная женщина рухнула на кровать.

Немного придя в себя, она нечаянно коснулась рукой груди, и жадные видения вернулись вновь.

Рука старика нежно гладит набухшие соски, а его влажные губы скользят по щеке в поиске ее рта…

– Что происходит? – крикнула София в голос и испугалась.

«Не дай бог кто-то услышит…»

Дрожа от вернувшегося возбуждения, шагнула на балкон в надежде остудить тело. Расположившись в кресле, распахнула пеньюар на груди, вдохнула свежий вечерний воздух и постаралась расслабиться. Ветер с озера нес желанную прохладу, но ее оказалось недостаточно, чтобы загасить тлеющее внутри пламя.

На притихший от птичьего гомона парк опустились сумерки, прозрачный саван их растушевывал очертания, путал впечатления, предвещал неожиданные мистификации. К чему привиделся странный сон? Странный старик просто глубоко проник в ее подсознание, и, воздействуя на неуправляемые сексуальные инстинкты, вызвал безумную групповую инсталляцию, не иначе. Другого объяснения не находилось.

Сладкий запах сигарного табака отвлек ее от мучительных раздумий. Аромат повис пеленой, смешиваясь с благоуханием энотеры и душистой гвоздики, распахнувших соцветия навстречу лунному свету. Предусмотрительно прикрыв кружевами грудь, София встала и огляделась в поиске любителя сигар. Балконы справа и слева были пусты. Женщина нагнулась вниз, полагая, что источник запаха там. Увы, ее ждало разочарование. Легкий смешок и звук прикрываемых ставен послышались сверху. Хитрец, живущий над ней, насладившись ее безуспешными поисками, шагнул назад и закрыл за собой дверь балкона.

«Проиграла…»

Постояв еще раз под душем, прогнав из тела жадную негу, а из мыслей – воспоминания о полуденном сне-провокации, София, посвежевшая и окрепшая, распахнула гардероб в поисках платья для приближающегося ужина.

Достала маленькое черное, бросила на кровать. Отошла на пару шагов разглядывая и мысленно примеряя его на себя..

Засомневалась, вернулась к другим вещам. Рука сама потянулась к алому коктейльному платью из струящегося шелка.

«Не слишком ли вызывающе?»

Спина отчаянно декольтирована. Длина замерла на опасной отметке чуть выше колена. Софии купила его в «Галерее Лафайет» [24] на утро после ни к чему не обязывающего секса с коллегой, имя которого давно исчезло из памяти. А вот платье-впечатление осталось.

Женщина приложила нежный прохладный шелк к телу, покружилась перед зеркалом, подняв рыжие волосы вверх.

«Никто не даст мне сорок с хвостиком. Не посмеет».

Зеленовато-серые глаза Софии радостно заблестели в предвкушении завистливых взглядов стареющей гвардии.

24

Старейшая французская сеть универмагов.

«Сегодня выход в красном. Провокация за провокацию!»

Приняв решение, она сняла с верхней полочки шкатулку с глазными каплями.

Почему бы не попробовать изумрудную зелень? Достав маленький пузырек, капнула по очереди под каждое веко, сморгнула, сделала несколько круговых движений. Подойдя к зеркалу, удовлетворенно улыбнулась. Без того зеленоватые глаза приобрели необыкновенный сочный оттенок травы, играющей на солнце. Искрящийся эффект продлится не менее пяти часов.

Из современных новинок декоративной косметики глазные капли-хамелеоны нашли у нее достойный отклик. Два любимых оттенка – лавандовый для романтических случаев и изумрудный для беззаботного куража – заканчивались быстрее прочих.

Как вдруг…

Оглушительный раскат грома расколол небеса пополам. Воющий голодным чудовищем ветер пригнул деревья к земле словно траву и в одно мгновение накрыл небо свинцово-лиловым покрывалом. Дневной свет померк. Ярчайшая вспышка в несколько миллионов вольт ослепила остолбеневшую от страха Софию. Женщина схватилась за сердце, боясь вздохнуть. Она безумно боялась грозы. Еще девочкой при первых признаках приближающегося ненастья со всех ног бежала домой, закрывала все окна, выдергивала электроприборы из сети и, забившись в угол, дрожала словно осиновый лист. Начитавшись в псевдонаучных журналах о коварстве шаровых молний, их появлениях из розеток и открытых форточек, она буквально столбенела, лишалась чувств, боялась двинуться с места.

Детская фобия постепенно смягчилась. Взрослой Софии доставляло удовольствие разгуливать под обычным дождем. Но рокот грома моментально воскресал детские страхи, бросал ее ниц.

Вцепившись в гардины, женщина выглянула из окна и вскрикнула. Мутная стена дождя накрыла парк. Разверзлись небесные хляби, извергая поистине библейский потоп. Софию оглушила барабанная дробь капель по натянутым над балконами маркизам, мраморным столикам и раскрытым шезлонгам, и следом – восторженный рев дождевого потока, вырвавшегося из водосточных труб, понесшийся вниз с холма.

Уже давно осадки в странах Европы напоминают тропические ливни экваториальной зоны. Кратковременные, но сметающие все и вся на своем пути. Природа мстила людям, применяя против них самое действенное оружие – непредсказуемый климат.

Посчитав до десяти, кое-как подавив детский страх, София оглянулась на распахнутый шкаф, на ожидающее примерки великолепное платье и моментально почувствовала голодный спазм.

«Гроза грозой, а ужин никто не отменял».

Заставив себя отвлечься от апокалипсического светопреставления, шагнула к зеркалу, надела красное платье, поправила выпавшую из пучка огненную прядь, еще немного покружилась, покуражилась.