Игры Стражей, или Паноптикум мотыльков

– Ну, не все люди одинаковые. Так было и так будет. На десяток сухарей найдется и добрая душа… («Видимо, это я, чертова дура!») Аннет, вам надо с кем-то поделиться. Ужин подадут через полчаса, а возможно, из-за отказа генератора повара задержат его еще дольше. А до того времени я полностью в вашем распоряжении.

София, скрепя сердце, устроилась на мягком диване и приготовилась слушать.

Аннет некоторое время молчала, раздумывая. И, наконец, решилась…

Рассказ Аннет

Крещенному при рождении Макаром имя Марко было даровано позже, когда его мать, уроженка украинского города Припять, вышла замуж за подцепленного на брачном сайте знакомств автослесаря из Гамбурга. Ее сыну исполнилось тогда пять лет. Мальчик был незрячим от рождения.

Мать грешила на взорвавшийся реактор, на запоздавшее оповещение населения. Тогда на Чернобыль списали много грехов. Но факт был налицо. Макар родился не только слепым – у него вообще не было глазных яблок. Вместо них зияли глубокие темные провалы. Ужаснувшись, подгулявшая девица первым делом хотела оставить уродца в роддоме, но, убоявшись Бога и людского суда, одумалась, забрала и с тех пор тяготилась мальцом всю свою бестолковую жизнь. Ее новоиспеченный муж-немец, напротив, полюбил Марко как родного, усыновил и дал ему свою фамилию – Лемке.

Отчим стал первым, кто заметил особый дар в ребенке. Ущербный мальчик мог видеть. Его руки непонятным образом проецировали визуальные образы в мозг. Немец проводил много свободного времени с малышом, расспрашивал об ощущениях, делился своими. Объяснял, помогал находить связи между образами, возникающими у ребенка, и запахами и звуками окружающей среды. Несколько раз он возил мальчика к специалистам, изучавшим альтернативное зрение. Но беда пришла, откуда не ждали. Когда Марко исполнилось тринадцать, отчим погиб. Плохо закрепленная кронштейном машина упала на несчастного, раздробив грудную клетку.

Непутевая мать недолго переживала потерю кормильца. Забыв о ребенке, она принялась топить одиночество в горькой и через год исчезла в неизвестном направлении. Говорят, спуталась с кочующими по югу Германии байкерами. Марко передали опекунам, богобоязненным протестантам из предместья Мюнхена.

Особый дар сиротки казался им тяжким грехом, чуть ли не отметиной дьявола. Но мальчик, несмотря ни на что, продолжал развивать его. Он тайком повторял упражнения, которые разучивал с отчимом. И с течением времени достиг определенных успехов. Прикоснувшись к телу человека, он мог описать не только его внешний вид, но и оценить работу сердца, легких, пищеварительной системы. И если бы не попал в руки к ортодоксальным, заскорузлым фанатикам, то из него в будущем вышел бы превосходный диагност, но вся его жизнь складывалась из недомолвок – если бы так, а не этак, то…

Если бы его опекунша не устроилась на работу администратором в известный в Мюнхене отель «Байеришер Хофф», то вряд ли ей удалось бы выхлопотать место массажиста для юного Марко.

Не окончив двухгодичные курсы профессионального массажа, тот вряд ли получил бы эту работу и встретился бы с Аннет Пуатье, которая, опять-таки вместо своего коллеги Рене, у которого внезапно заболела жена, отправилась на медицинскую конференцию и так устала за первый день заседаний, что решилась заказать процедуру в номере. Свободен оказался лишь Марко.

Их встреча соткалась из множества отдельных «если бы», малейшее отклонение от придуманного свыше сценария означало «пройти мимо и даже не заметить», но они двигались друг к другу не спеша, ведомые случаем или божественным проведением.

Распахнув дверь номера, утомленная Аннет увидела молодого человека в солнцезащитных очках. Кудрявые русые волосы, красиво очерченный подбородок, мягкая линия губ, широкий разворот плеч, фирменный костюм свободного кроя с лейблом отеля. Лишь непроницаемые очки выбивались из стандартного облика сотрудник спа-центра.

– Госпожа Пуатье, вы заказывали общий массаж?

Аннет молча неуверенно кивнула.

– Госпожа, я не ошибся? – рука его дрогнула, молодой человек потянулся к номеру комнаты, выгравированному сбоку от двери.

– Да, – спохватилась Аннет, догадавшись, – извините, я замешкалась – Проходите, пожалуйста.

Массажист просиял в ответ и, подхватив переносной столик, перешагнул порог.

Неуверенно пройдя насколько шагов, остановился. Смущенная улыбка тронула его губы.

– Госпожа, как видите, я слеп. Не могли бы вы подвести меня на середину комнаты? И если на полу разбросаны вещи, было бы лучше их убрать.

– Да, конечно, – молниеносно отреагировала Аннет.

Взявши массажиста за локоть, она провела его на середину спальни, быстро отодвинула стул ногой, чтобы не мешался на пути.

– Спасибо. Мне было неудобно просить вас, но…

– Пустяки, не волнуйтесь. Мне не доставляет неудобств… ваш недуг, – перебила его Аннет и подумала:

«Он даже весьма кстати. Я могу без смущения раздеться перед незнакомым человеком».

Марко благодарно улыбнулся. Быстрыми привычными движениями он собрал массажный стол, покрыл его антисептическим полотном. Присел на корточки, достал из сумки ароматические масла, продезинфицировал руки.

– Аннет– можно мне вас так называть? – Не дождавшись ответа, продолжил:

– Раздевайтесь и ложитесь на живот. Как будете готовы, скажите.

Женщина быстро скинула халат, оставшись в стрингах, аккуратно улеглась на стол и тихо шепнула:

– Все, можно начинать.

И закрыла глаза.

Но стоило теплым пальцам коснуться ее плеч, вздрогнула, напряглась.

Тихий смех раздался над ее головой:

– Расслабьтесь. Не надо бояться. Я здесь, чтобы помочь.

Аннет прерывисто вздохнула.

«Он прав. Отбрось заботы минувшего дня. Плыви по волнам, мечтай. Прочь отсюда. Прочь!»

Видимо, она задремала. Потому что прозвучавшие слова Марко, скорее всего, были продолжением предыдущей фразы. Они казались непонятными и тревожными.

– …Такое чувство, что на уровне солнечного сплетения дыра, высасывающая все жизненные силы. Она питается радостью, смехом, охотится за вашей уверенностью в себе, не гнушается полакомиться наслаждениями и маленькими женскими слабостями. Словно паразит, ворует молодость, здоровье. Я реально чувствую вот в этом месте, – Марко нарисовал круг на спине, – на уровне грудины, зимний холод.

Аннет мелко задрожала, догадавшись. Она не раз слышала, что слепые люди обретали невероятные тактильные, если не экстрасенсорные, способности.

– Не бойтесь. Я не хочу вас пугать. Есть причина задуматься об изменении самой жизни либо ее восприятия. Все беды сосредоточены в наших головах. Избавиться от проблемы можно либо решив ее, либо перестав ее замечать.

– А что вы еще чувствуете? – спросила Аннет и тут же пожалела об этом.

– Я не вижу патологических изменений во внутренних органах. Ох, извините, я забыл предупредить, что исполняю в этом отеле роль заштатного диагноста, пусть мои слова не кажутся странными. Так получилось, что я могу видеть. Руками.