Илон Маск

В тот день – в субботу, 9 апреля, – он написал Берчаллу, что решил купить Twitter. “Это действительно так, – заверил он. – Эту компанию не исправить, когда у тебя всего 9 % акций, а биржевые рынки не заглядывают дальше следующего квартала. Из твиттера нужно выдворить всех ботов и жуликов, но тогда будет казаться, что количество ежедневных пользователей существенно снизилось”.

Берчалл написал банкиру из Morgan Stanley: “Позвони, как будет минута”. Тем вечером они начали высчитывать разумную цену для Twitter и искать для Маска способы профинансировать покупку компании.

Маск тем временем продолжил нападать на Twitter. Он опубликовал опрос об офисе компании в Сан-Франциско. “Может, переделать штаб-квартиру Twitter в СФ в приют для бездомных, раз на работу все равно никто не ходит?” – твитнул он. За день в опросе приняло участие 1,5 млн пользователей, и 91 % из них поддержали идею.

“Слушай, можем поговорить вечером? – написал Тейлор. – Я видел твои твиты и хочу как можно скорее понять, что у тебя на уме”. Маск не ответил.

В воскресенье Тейлор потерял терпение. Он сказал Маску: Twitter объявит, что в итоге он передумал и не станет вступать в совет директоров. “Отлично, – ответил Маск. – На мой взгляд, лучше выкупить компанию, провести реструктуризацию и только после этого вернуть Twitter на биржевые площадки”.

Агравал закрепил это решение в опубликованном тем вечером твите: “Илон должен был официально войти в совет директоров 09.04, но тем утром он сказал, что не собирается этого делать. Полагаю, это к лучшему. Мы всегда прислушивались к мнению акционеров вне зависимости от того, входят ли они в совет, и так будет и впредь”.

В понедельник после обеда по гавайскому времени Маск созвонился с Берчаллом и банкирами из Morgan Stanley. Они назвали расчетную цену акции для выкупа компании: 54,20 доллара. Маск и Берчалл рассмеялись, поскольку в этом числе, как и ранее при “выкупе” Tesla, когда Маск предлагал 420 долларов за акцию, тоже обнаружилась перекличка с интернет-сленгом для марихуаны. “Это, пожалуй, самая избитая шутка”, – сказал Маск. Воодушевленный возможностью выкупить Twitter, он стал называть идею о создании альтернативной социальной сети на базе блокчейна “планом Б”.

Ванкувер

Граймс упрашивала Маска вместе с ней слетать в ее родной Ванкувер, чтобы она могла познакомить Экса со своими родителями и старенькими бабушкой и дедушкой. “Мой дедушка – инженер, и он очень давно ждал, когда у него появится правнук, – говорит Граймс, – а бабушка уже очень старенькая и едва держится”.

Они решили, что для этого подойдет четверг, 14 апреля, когда Крис Андерсон должен был провести там свою ежегодную конференцию TED. Неделей ранее Андерсон записал интервью с Маском на заводе Giga Texas, но горел желанием поговорить с ним и на конференции, особенно в свете стремительно развивающейся истории с Twitter.

Они прилетели в Ванкувер в среду, 13 апреля: Граймс из Остина, а Маск с Гавайев. Маск заехал за черным костюмом в люксовый универмаг Nordstrom, поскольку не брал костюм на Гавайи. В тот день Граймс взяла Экса и проехала 120 километров до городка Агасси, где жили ее бабушка и дедушка, а Маск остался в гостинице. “Я видела, что он в режиме стресса и идет эта история с Twitter”, – говорит она.

Так и было. Ближе к вечеру, сидя в гостинице, Маск написал Брету Тейлору сообщение со своим официальным решением. “После нескольких дней раздумий – это, очевидно же, вопрос огромной важности – я решил предпринять шаги для выкупа Twitter, – написал он. – Вечером пришлю письмо с предложением”. В письме говорилось:

Я вложил деньги в Twitter, поскольку верю, что он может стать всемирной платформой для свободы слова, и считаю свободу слова необходимым общественным условием функционирования демократии.

Однако, сделав вложения, я осознал, что в своей текущей форме компания никогда не придет к процветанию и не исполнит свое общественное предназначение. Компанию Twitter необходимо сделать частной.

В связи с этим я предлагаю выкупить 100 % акций Twitter по цене $ 54,20 за акцию, что на 54 % выше, чем накануне дня, когда я начал вкладывать деньги в Twitter, и на 38 % выше, чем накануне дня, когда было объявлено о моих инвестициях. Это мое лучшее и окончательное предложение, и если оно не будет принято, я буду вынужден пересмотреть свой статус акционера.

Twitter обладает исключительным потенциалом. Я его раскрою.

Тем вечером Маск был приглашен на камерный ужин, устроенный для спикеров TED в одном из местных ресторанов. Вместо того чтобы говорить о Twitter, он спрашивал других гостей, в чем, по мнению каждого из них, заключается смысл жизни. После ужина они с Граймс вернулись в гостиницу, где он решил спустить пар, погрузившись в новую видеоигру Elden Ring, которую скачал на свой ноутбук.

В ней действие происходит в фантастическом мире, населенном причудливыми существами, которые пытаются уничтожить игрока. Изобилующая неочевидными подсказками и странными сюжетными поворотами, игра требует огромной сосредоточенности и внимания к деталям, особенно при выборе оптимального момента для нападения. “Я пару часов поиграл, потом ответил на письма и сообщения, потом поиграл еще немного”, – говорит Маск. Он много времени проводил в самых опасных районах игры, в огненно-красных Звездных пустошах, напоминающих преисподнюю. “Вместо того чтобы спать, – сказала Граймс, – он играл до половины шестого утра”.

Выйдя из игры, он сразу опубликовал твит: “Я сделал предложение”.

Ни разу с тех пор, как он разбил свой “макларен”, выжав газ по просьбе Питера Тиля, мир не видел столь дорогостоящего проявления его импульсивности.

Визит Наваида

Когда Маск вернулся в Остин, к нему в гости заглянул Наваид Фарук – его друг по Университету Квинс, который теперь жил в Лондоне. Прошло более тридцати лет с тех пор, когда они, два стеснительных ботаника, сошлись, играя в стратегии и читая научную фантастику, и Фарук оставался одним из ближайших друзей Маска и входил в число немногих, кто спокойно задавал ему личные вопросы, обсуждал с ним отца и родственников и говорил о периодических приступах одиночества. В субботу, когда они прилетели в Бока-Чику посмотреть Starbase, Фарук задал Маску вопрос о Twitter, который вертелся на языке у многих его друзей: “Зачем ты это делаешь?”

Маск уже думал не только о свободе слова. Он сказал, что надеется сделать Twitter отличной платформой для пользовательского контента, включая музыку, видео и истории. Знаменитости, профессиональные журналисты и обычные люди смогут размещать там плоды своей работы, как в Substack и WeChat, и при желании получать за это деньги.

Приехав на Starbase, Маск прошелся вдоль сборочных линий Starship. Как часто случалось, его расстроило, что некоторые процессы идут очень медленно. Это дало Фаруку повод, вернувшись в Остин в пасхальное воскресенье, задать Маску еще один вопрос, который беспокоил его друзей. “Что насчет времени и психики? – спросил он. – Ты все еще нужен Tesla и SpaceX. Сколько времени уйдет на работу с Twitter?”

“Лет пять, не меньше, – ответил Маск. – Мне придется избавиться от множества сотрудников. Они не проявляют особого усердия и даже не ходят в офис”.

“Ты хочешь пройти через эту боль? – спросил Фарук. – Ты спал на полу для Tesla, работал не покладая рук для SpaceX. Ты правда хочешь снова взвалить на себя эту ношу?”

Маск сделал одну из своих фирменных длинных пауз. “Да, я действительно этого хочу, – наконец сказал он. – Я совсем не против”.