Илон Маск

“Да, – согласился Маск, невесело усмехнувшись, – хорошо, что в космос отправились четыре человека, прошедшие общий отбор”.

Встряска команды

В июле 2022 года впервые возник избыток спутников Starlink, которые собирались в Сиэтле. Ракеты Falcon-9 взлетали с мыса Канаверал как минимум раз в неделю, и каждая выводила на орбиту около пятидесяти спутников. Маск, однако, рассчитывал, что к тому времени со стартовой площадки в Бока-Чике начнет регулярно взлетать гигантская ракета Starship. Как обычно, он ставил невыполнимые сроки.

“Хочешь, чтобы я отправил в Боку еще несколько человек?” – спросил Марк Джанкоса, который переехал в Сиэтл, чтобы вести контроль за производством Starlink.

“Да, – ответил Маск. – Тебе тоже стоит туда поехать”. Пора было встряхнуть руководство. К началу августа Джанкоса уже носился как угорелый вдоль сборочных линий в Бока-Чике, поднимая пыль.

Джанкоса почти такой же чокнутый, как Маск. Волосы у него растрепаны, а глаза горят, он никогда не сидит на месте и постоянно вертит в руках телефон, так и полыхая энергией. “Он довольно харизматичен и упрям, но при этом дурашлив, – говорит Маск. – Когда надо, он скажет, что люди лажают, а их идея – полное дерьмо, но выразится при этом так, что никто на него не обидится. Он мой Марк Антоний”.

Маску и Джанкосе нравилась команда, работающая в Бока-Чике, особенно Райли и Патель, но вместе с тем им казалось, что ребятам недостает жесткости. “Билл – прекрасный человек, но ему трудно критиковать других, и он просто не может никого уволить”, – сказал мне Маск. Президент SpaceX Гвинн Шотвелл была такого же мнения о Пателе, который руководил постройкой базы. “Сэм работает на износ, – сказала она, – но совершенно не умеет сообщать Илону плохие новости. Сэм и Билл трусоваты”.

Маск изучает двигатели Raptor под ускорителем Starship

Четвертого августа Маск связался по видеосвязи с командой Starship, сидя в переговорной комнате на заводе Giga Texas, где он готовился к ежегодному собранию акционеров Tesla, назначенному на тот же день. С каждым следующим слайдом он раздражался все сильнее. “Эти графики – фигня, полный провал, – высказался он. – Черт возьми, это просто не может тянуться так долго”. Он решил, что отныне совещания о Starship будут проводиться каждый день, семь дней в неделю. “Каждый вечер мы будем проходить по алгоритму, основанному на базовых принципах, критически оценивать все требования и избавляться от лишнего, – сказал он. – Именно так мы работали, чтобы разобраться с тем куском дерьма, который представлял собой Raptor”.

Как скоро, спросил он, получится поставить ускоритель на стартовую площадку, чтобы испытать двигатели? Ему сказали, что на это уйдет десять дней. “Слишком долго, – ответил он. – Это имеет первостепенное значение для судьбы человечества. Менять судьбу очень сложно. Невозможно заниматься этим только с девяти до пяти”.

На этом он резко завершил совещание. “Увидимся вечером, – сказал он команде из Бока-Чики. – Днем у меня встреча с акционерами Tesla, а я еще не видел слайды”.

Вторжение в тики-бар

Поздним вечером, завершив собрание акционеров Tesla, скорее напоминавшее встречу фан-клуба, Маск прилетел из Остина в Бока-Чику и пошел прямиком в переговорную комнату на Starbase, где снова собрались все инженеры. Там было прямо как в “Звездных войнах”. Маск привез с собой Экса, который, несмотря на поздний час, был полон энергии и бегал по столу, крича: “Ракеты!” На совещании присутствовала и Граймс, покрасившая волосы в розовый и зеленый. Борода Джанкосы стала еще более косматой. Из Лос-Анджелеса прилетела Шотвелл, которая должна была помочь устроить кадровую встряску. Как истинный жаворонок, она отметила, что ей вообще-то давно пора спать. За столом сидело около дюжины человек, но еще всего одна женщина – Шана Диес, инженер аэрокосмических систем из MIT, которая проработала в SpaceX четырнадцать лет, произвела на Маска впечатление своей компетентной прямолинейностью и занимала должность директора по проектированию Starship. Рядом с ней расположились другие члены команды – Билл Райли, Джо Петржелка, Энди Кребс, Джейк Маккензи, – все в униформе из джинсов и черных футболок.

Маск снова стал требовать как можно скорее установить ускоритель на стартовой площадке для испытания двигателей. Десять дней – это слишком долго. Больше всего его интересовало, правда ли необходимы все тепловые щиты, установленные вокруг двигателей. Он всегда искал способы избавиться от лишних деталей, особенно если они добавляли массы ускорителю. “Такое впечатление, что нам не нужны щиты во всех этих местах, – сказал он. – Я прошелся по ним с фонариком, и тепловые щиты все заслоняют – там ни черта не видно”.

Темы сменяли одна другую, как часто бывает у него на совещаниях, и не успели они назначить срок для проведения испытаний, как речь уже зашла о фильме Квентина Тарантино “Настоящая любовь”. Просидев на встрече больше часа, Шотвелл попыталась подвести итоги. “Что мы решили?” – спросила она.

Четкого ответа не последовало. Маск задумался, устремив взгляд вдаль. Этот транс был знаком каждому. Все знали, что, переварив информацию, он рано или поздно вынесет решение. Но было уже начало второго ночи, и инженеры стали расходиться, в конце концов оставив Маска думать в одиночестве.

Покинув переговорную комнату и выйдя на парковку, инженеры собрались вокруг Джанкосы, который вертел в руках телефон, поддерживая с ними беседу, и явно еще не собирался идти в свой трейлер спать. Он был заряжен энергией, но, кроме того, понимал, что вверенные ему кадры переживают из-за грядущей встряски, а потому им совсем не помешает взбодриться. Подобно капитану школьной футбольной команды, который точно знает, когда его ребятам можно пошалить, он предложил взломать корпоративный тики-бар и устроить вечеринку. Он вскрыл замок кредитной картой, впустил в бар дюжину своих последователей и назначил одного из них разливать пиво, виски Macallan и выпускаемый малыми партиями бурбон Elijah Craig. “Если будут неприятности, мы все свалим на тебя, Джейк”, – бросил он, указывая на Маккензи, который, будучи самым молодым и самым стеснительным из них, вообще вряд ли решил бы вломиться в бар.

В отсутствие Маска Джанкоса помог всем расслабиться, но вместе с тем преподнес несколько уроков. Он поднял на смех одного из инженеров, который побоялся сказать Маску, что тестовый полигон не будет готов вовремя, и принялся танцевать вокруг него, размахивая согнутыми в локтях руками и кудахтая, как курица. Когда молодой инженер попытался произвести на него впечатление, рассказывая о своих головокружительных горнолыжных приключениях, Джанкоса достал телефон и показал видео, на котором сам с огромной скоростью катится на лыжах с горы на Аляске, пытаясь обогнать лавину.

“Это правда ты?” – спросил пораженный инженер.

“Да, – ответил Джанкоса. – Нужно рисковать. Нужно любить риск”.

Примерно в это время – если точно, в 3:24 ночи – мой телефон ожил, получив текстовое сообщение от Маска, который еще не лег спать в своем маленьком доме в полутора километрах от бара. “По предварительному графику ускоритель должны были поставить на площадку за десять дней, – написал он. – Но я на 90 % уверен, что мы столкнемся с очередной критической накладкой еще до завершения работы над B7”.