Император гнева

Я снова смотрю широко раскрытыми глазами на его мизинец.

— Он отрезал тебе палец?

Сота усмехается и качает головой, возвращаясь к своему хамачи.

— Нет. — Он делает глоток саке. — Я отрезал.

Чёрт возьми.

Имею в виду, что Братва — это серьёзно, и она часто забредает в самые глухие уголки леса. Но отрезать себе палец за то, что ты обидел своего босса, — это уже слишком.

Сота вздыхает, глядя на меня, когда мы оба доедаем свою первую порцию.

— Теперь ты думаешь, что якудза жестокая и беспощадная.

Я могла бы солгать ему, но что-то в Соте заставляет говорить правду.

— Это… немного экстремально для меня. Конечно, это всего лишь мое мнение, я не из того мира…

— Верно, — кивает он. — Но Братва по-своему экстремальна, не так ли?

Хорошая мысль.

— И хотя ты была молода и многое из этого, возможно, было скрыто от тебя, империя твоего отца тоже была довольно экстремальной в определенных отношениях.

Я с любопытством хмурюсь. Сота улыбается.

— Я встречал его однажды. Твоего отца.

На моем лице появляется выражение шока.

— Серьезно?

Он кивает.

— Не для бизнеса. Мы оба были в Монако и вместе играли в покер за одним столом. Он был хорош, — грустно усмехается он. — В ту ночь он забрал у меня много денег.

Улыбаюсь про себя. Я нечасто думаю о своих родителях. Но время от времени позволяю себе немного расслабиться.

— Да, якудза может быть жестокой и беспощадной, — говорит Сота, пока Джиро ставит перед нами ещё одну тарелку, на этот раз с унёном (сырая рыба с соевым соусом). — Но именно это спасло меня в молодости. Я думаю, это спасло и отца Кензо, Хидэо. Он был моим лучшим другом, знаешь ли. И я понимаю, что в какой-то момент он захотел уйти ради своей семьи. Но для меня якудза — это моя семья. Это моя самая большая любовь, — яростно говорит он, поворачиваясь ко мне. — Я верю, что это спасло и Кензо.

— От чего?

Он пожимает плечами.

— От скуки. От скитаний по жизни в неведении, кем он был и кем должен был стать. Кензо мог бы легко остаться в Англии со своей матерью, упокой Господь её душу. Он мог бы прожить свою жизнь на задворках аристократии, так и не будучи принятым в их ряды. Но кровь говорит, и его кровь привела его обратно в Японию. К якудза. Именно благодаря этой дикости и экстремизму он нашёл себя. А теперь? — Он поворачивается ко мне и поднимает свой бокал, улыбаясь. — Именно так он нашёл тебя.

Я улыбаюсь в ответ и прикасаюсь своей чашкой к его.

— Канпай, Сота-сан.

Он ухмыляется.

— Канпай, Анника.

***

После приятного ужина с Сотой я направляюсь в хвостовую часть самолёта, в офис и конференц-зал. Неясно, как долго пробуду в Киото. Но я готовилась к приобретению для Кира, и мы планируем сделать шаг в ближайшие три месяца. Это означает, что нужно, чтобы армия корпоративных юристов и финансистов Кира была на одной волне.

Эй, это моя работа. Я сижу за ноутбуком, подключённым к видеосвязи, и смотрю на остальных в конференц-зале. Внезапно дверь открывается, и я слегка краснею, когда входит Кензо. Перевожу взгляд обратно на экран и киваю в ответ на что-то, что кто-то только что сказал мне в наушник. Затем замечаю, что Кензо подходит ко мне.

— Извините, я на секунду, — вежливо говорю я. — Нажимаю на кнопку, отключая микрофон и камеру, в то время как Кензо облокачивается на стол рядом с моим монитором. — Могу я вам чем-нибудь помочь? — бормочу я.

— Может быть, х рычит он, и в его глазах вспыхивает что-то опасное.

Внутри у меня все трепещет, а лицо вспыхивает. Но я сдерживаюсь и свирепо смотрю на него.

— Я разговариваю по видеосвязи.

Он ухмыляется.

— Как ты думаешь, чего я хочу, чего нельзя сделать по видеосвязи?

Мои щеки пылают.

— Если ты не возражаешь, у некоторых из нас есть дела, — я толкаю его в бок, отодвигая от края стола, пока он не скрывается из поля зрения камеры. — Извините, — резко говорю я, поворачиваясь обратно к монитору и нажимая кнопку, чтобы снова включить камеру и микрофон.

Один из юристов Кира просматривает какие-то документы. Внезапно моё внимание привлекает движение за монитором. Я поднимаю взгляд и широко раскрываю глаза, когда вижу, как Кензо стоит у стола для совещаний, расстёгивает свою чёрную рубашку и стягивает её с мускулистых, покрытых татуировками плеч.

Я прикусываю губу, наблюдая, как он аккуратно вешает рубашку на спинку стула.

Его руки опускаются на ремень и начинают его расстёгивать. В этот момент я снова нажимаю на кнопку отключения звука и выключения камеры.

— Что, черт возьми, ты делаешь?

Он снимает штаны и аккуратно вешает их на спинку стула рядом со своей рубашкой. Затем поворачивается ко мне, и я делаю глубокий вдох, наслаждаясь его чертовым безумным телом.

Имею в виду, что этот мужчина выглядит как из фотошопа.

— Алоооо? — Шиплю я. — Что за хрень?

Кензо пожимает плечами.

— До Японии ещё несколько часов. Я устраиваюсь поудобнее.

— Ну, не мог бы ты сделать это где-нибудь в другом месте?

Кто-то зовёт меня по имени.

Чёрт.

Я быстро поворачиваюсь к монитору и снова включаю звук, а также камеру.

— Прошу прощения, Wi-Fi не очень хороший. На самом деле я сейчас лечу в Японию…

Я чуть не падаю со стула, когда мой взгляд падает на сцену, разворачивающуюся передо мной. Кензо подошёл прямо к столу и небрежно встал рядом с ним, скрывшись из поля зрения камеры, и провёл рукой по своей точёной челюсти.

Он совершенно голый.

У меня отвисает челюсть. Ничего не могу с собой поделать: мой взгляд падает прямо на его член. Черт возьми, имею в виду, что он прямо там. Он даже не твердый, но, черт возьми, все равно огромный и толстый, и выглядит тяжелым, когда висит у него между бедер.

— Извини, тебе не нужно поговорить по видеосвязи?

Как я могу? Мое внимание, к моему смущению, полностью сосредоточено на члене Кензо.

Как, чёрт возьми, он вообще поместился внутри меня? В рамках биологии, что ли? Я хочу повторить, что он даже не возбуждён прямо сейчас.

— Анника?

Я перевожу взгляд обратно на адвоката Кира на экране и яростно краснею.

— Прошу прощения, Шон. С этим подключением серьёзные проблемы. Не могли бы вы отправить мне по электронной почте оставшуюся часть контракта, чтобы я могла его просмотреть? Я свяжусь с вами, как только приземлюсь и обустроюсь, и мы сможем вернуться к этим вопросам. Хочу, чтобы они были зафиксированы до того, как мы отправимся в конференц-зал в поисках крови.

— Звучит заманчиво, Анника, — улыбается Шон. — Приятного полета. Мы поговорим позже.